Сын предателя - Валерий Мухачев

 -Как рука, лейтенант?

 Вопрос прозвучал так неожиданно, что Фёдор сначала даже не понял, кому он направлен. Он поднял голову, оглядывая всех по очереди. Видя направленные на него взгляды, он даже не понял, кто задал вопрос.

 -Это ты зря снял знаки отличия, лейтенант! - прозвучал всё тот же голос, и Фёдор  увидел открывающийся рот Рыжего в немецкой форме. - Теперь вот перед всем честным народом отвечай, как воевать дальше будешь - с нами или против нас?

 -Так рука же не заживает, - осторожно начал Фёдор, - и желудок у меня вконец разболелся.

 -Так шлёпнуть тебя и все твои болячки враз исчезнут, а? Ты ведь на войну-то шёл, небось, чины хапать, а не желудок лечить!

 -Ладно тебе, Рыжий! - зыкнул немецкий офицер. - Нам лейтенант нужен не для стрельбы. Он, думаю, грамотнее нас всех в разработке операций. Так что он и без лычек на гимнастёрке и ромбиков разных разберётся в боевых планах. Ну, пожрали? А теперь, встать и пошли готовиться к шмону!

глава 10

 -Ты не думай, ты лечись! - успокаивал лекарь. От желудка у меня есть хорошее средство, настой из трав сделаю к ночи, будешь пить. Через недели три почувствуешь себя лучше. А рука будет болеть, пока хрящ не рассосётся. Пуля, конечно, попортила руку, но всё же по касательной прошла, так что повезло тебе, могла и оторвать при прямом попадании. А немцев я испугался, честно говоря, зря. Не такие уж они и страшные, если их не злить да не перечить...

 Лекарь то ли Фёдора успокаивал, то ли старался свою совесть усыпить, но выглядел в своих разглагольствованиях неубедительно. Фёдор почти не слушал его, обдумывая, как ему вести себя дальше. Поверить, что он, офицер НКВД, не попадёт под перемалывающую машину Сталинских жерновов, он не мог. Если бы он был родом из Московской области или, что ещё ужаснее, приграничных с Германией областей, он мог бы считать это продвижение фашистов в сторону Москвы катастрофой. Но, проехав немало часов до фронтовой полосы, он поразился Российскому простору, который одолеть едва ли удастся Германии, несмотря на рабскую помощь всей Европы.

 Поэтому сотрудничать ч сомнительно побеждающей Германией он не смог бы решиться даже в минуты страха за свою жизнь. Оставаться в этой компании было уже душе противно, но и бежать было просто некуда. Болото простиралось во все сторны, а где не было болота, всюду - немцы, их посты, их техника.

 Население, оставшееся в оккупации, едва ли было надёжным. А советские войска откатывались к востоку, судя по глухим раскатам артиллерийской канонады, с угрожающим ускорением.

 На другой день явился в дом лекаря староста.

 -Поговорить надо, лейтенант.

 Он присел на прочный деревенский табурет, посмотрел на руку Фёдора.

 -Конечно, рука - дело серьёзное. И желудок больной - тоже нас не радует. Скрыл, что ли, от медкомиссии болезнь-то?

 -Просто не сказал, - ответил Фёдор.

 -Значит, патриот, - удовлетворённо хмыкнул староста. - Ну да об этом на медкомиссии было бы бесполезно заикаться. Могли бы и обвинить в уклонении от воинской обязанности в военное время.

 Староста помолчал с минуту, явно не торопясь начать говорить о сути своего визита. Наконец, прямо посмотрев в глаза Фёдору, стал говорить:

 -Оставил меня Райком партии организовать в этом районе партизанский отряд. Особый, понимаешь? Особый отряд!

 Староста не только повторил эти два слова, но и проговорил второй раз с нажимом. - В этом районе мало тех среди населения, кто ждёт победу наших войск над немецкими захватчиками. Просто даже стали радоваться приходу немцев. Те, представь себе, стали раздавать землю бывшим колхозникам. Жизнь без коммунистов обещают. Ну, эта нечисть и готова служить им верой и правдой. А мы должны в корне это начинание немецкой комендатуры изничтожить.

 -Каким образом? - равнодушным тоном спросил Фёдор.

 -Немцы хотят, чтобы весной поля были засеяны, урожай к осени намечают получить. С сельским населением заключают какие-то договорённости, что-то им оставят для пропитания. Но, думаю, ограбят, заберут всё подчистую и, значит, снабдят свою армию. Так  что, чтобы сорвать посевную, мирным путём не получится, придётся пострелять.

 -Своих? - удивился  Фёдор.

 -Ну, какие же они - свои? Свои ушли с войсками на восток. Всё бросили и ушли. А эти могли уйти, но остались!

 -Вот так, придти в деревню и начать убивать?

 -Да ты  что, лейтенант? Я тут тебе хочу поручить разработать операцию, а ты слюни распускаешь! Забыл, что ли, где находишься? Мне надо, чтобы немцы пришли сами к этому решению! А для этого и надо-то всего подумать, как это организовать. В общем, принимай лечение от лекаря и думай,  как настроить немцев против жителей. А мы исполним всё самым должным образом!

 Староста встал с табурета, подошёл к лекарю, который в течение всей беседы из трав готовил приятно пахнувший коктейль для Фёдора, и будто даже не прислушивался к разговору.

 -Думаю, Порфирий, придётся тебе постараться, чтобы у лейтенанта не только тело оздоровело, но и голова просветлела!

 -Будь спокооен, Гаврилыч, в три недели и уложимся.

 Староста ушёл. Лекарь поставил кружку с горячим снадобьем на стол перед Фёдором.

 -Ты бы, лейтенант, не злил Гаврилыча-то. Мигом попадёшь в лапы Гестапо. У нас, конечно, не курорт, но и война не пыльная. Население безоружное. Что  скажем, то и делать будут. А стрелять и не придётся. Боятся же все за свои шкуры. А вот немцы, что не по ним покажется, не спрашивая к стенке поставят! Ты пей!

 Лекарство оказалось каким-то странным. Фёдору стали видеться то ли сны, то ли миражи. Лекарь превратился во что-то расплывчатое, обволакивающее его со всех сторон. Скоро Фёдор провалился в глубокую пропасть и потерялся в нереальном мире, в котором он летал вниз головой.

 А в это время, пока у Фёдора заживало тело и светлела голова от душистой конопли, солдаты, теперь партизаны, рыскали по дворам бывших колхозников, руководимые Рыжим и Чернявым в полицейской форме, собирали продукты и одежду во имя победы, не уточняя - которой. В победу Советского Союза им уже верилось не очень, но бывшие колхозники, видя полицейскую форму, начинали злиться и верить в победу не ту, в которую следовало, и пытались  что-то оставить и себе. Партизаны, однако, вошли во вкус, им хотелось не только кушать, но и получать удовольствия более изысканные, так что скоро в селе стали прятать не только съестные припасы, но и молодых девок, вызывая откровенную, ответную злобу лесных воинов.

 Немцы это болотистое, тихое по их мнению место объезжали по шоссе, доверив старосте управлять мирным населением. Селений было достаточно более богатых, и немцам пока куриц и яиц хватало.

 Фёдора действительно три недели не трогали. Рука уже вполне могла обойтись без этой надоевшей коры и, что удивительно, желудок перестал беспокоить. Но без лекарства, которое лекарь готовил каждый вечер, Фёдор уже никак не мог заснуть. Полупьяное состояние затягивало, воевать хотелось всё меньше, тем более, что немцы, служившие в тыловых частях, были ещё не так сильно покусаны партизанскими отрядами.

 Но время шло, болезнь отступила, и пора было расплачиваться за приятное обхождение.

 Староста пришёл утром, тут же перешёл к делу:

 -Ну, лейтенант, думаю, ты здорово поправил своё здоровье! Пора и за дело. В соседнем районе какой-то гад прямо на центральной улице убил немца в чине. Из-за этого гада туда направляется карательный отряд, с которым приказано и нам выступить.

 -Да я, вроде, не готов, - попытался отказаться Фёдор.

 -Слушай, лейтенант! Мы тут уже все запачкались, пока ты отлёживался! Теперь твоя очередь! Немцы хотят наказать население поголовно, если убийца не будет найден. Ну а мы - исполнители. Нам, конечно, прикажут стрелять! А может просто поджигать!

 -А парашютист с радисткой тоже пойдут? - невпопад спросил Фёдор, не зная, как оттянуть момент своего участия в нежелательной для него операции. Мысль бежать во что бы то ни стало окрепла в этот момент окончательно.

 -А до них-то тебе какое дело? - удивился староста, но пояснил: - Забросили их неудачно. Радистка должна была сообщать местному населению о зверствах фашистов, а парень организовать партизанский отряд. А что его организовывать. А вот они - мы, организовались и без него. И  приказ секретный - организовывать жуткие зверства фашистов - выполним! Будут зверства фашистов известны бойцам Красной Армии, сдаваться в плен мало кто захочет!

 -А кто приказал-то? - устало и  почти равнодушно спросил Фёдор, уже заранее зная ответ. Ему просто нужно было время, которое он растягивал, как парашютист, готовившийся сделать последний шаг в пустоту.

 -Ты что, до лейтенанта дослужился и ни разу не получал устного приказа, что ли? - повысил голос староста. - Пять минут на сборы и хватит болтать, лейтенант! Мы тебя не для того тут кормим, чтобы ты в чистом белье отлёживался!