Великая Восьмёрка - Данил Манонин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пара дней, и мы оказались единственными в посёлке. Но вдруг моя Птичка-Котлетка заболела, причём очень серьёзно. Я пытался ей помочь, но она слабела с каждым днём. Ей становилось всё хуже, как и мне. Ведь я любил её всем сердцем, любил её больше, чем кого-либо в своей жизни.
Я должен был её спасти. Нужно было сделать инъекцию. Найдя шприц, я наполнил его лекарством. Лекарство я сделал сам. Растолок активированный уголь, смешал его с водой. После инъекции птичке лучше не стало. Спустя день она задрожала, начала задыхаться. Неужели это конец? Неужели я потеряю любимую из-за какой-то болезни? Моя Птичка… моя Котлетка…
Птичка скончалась. Я просидел в слезах много часов. Решив подышать воздухом, я вылез из подвала, вышел на улицу и вдохнул полной грудью. Выдохнуть спокойно у меня не получилось. Я раскашлялся, у меня будто ком из горла вылетел. Я снова вдохнул и опять. Наконец, откашлявшись, схватился за голову. Я будто пробудился ото сна. Рассудок вернулся ко мне. И, провернув все события в голове, я побежал назад. В подвале на столе лежала мёртвая птица с подбитым крылом. Раньше этого не замечал… Я взглянул на Женю. Но это уже не был он, лишь его труп. Рана загноилась, он умер в муках, не в силах ничего сделать или сказать. Он потерял рассудок ещё тогда, когда мы зашили ему рану. Я даже этого не заметил, ведь был увлечён… чем? «Любовью» к… котлете? Что вселилась в птицу…
Любой посчитает это бредом. Теперь и я так считаю. Птица не уходила, так как не могла улететь, а до окна, единственного для неё выхода, она не могла достать. А не потому, что котлета вселилась в тело птички… И умерла птица как раз оттого, что съела котлету. Кто знает, сколько времени она лежала в том контейнере в лаборатории… Получается, всё, что я делал в последнее время, – было бессмысленно… Всё, во что я верил – ложно. Но что свело меня с ума?
Я подумал и снова взялся за голову. Тот газ, которым я надышался перед уходом из лаборатории! Должно быть, это его действие. И только сейчас оно наконец прошло. Но уже слишком поздно. Зачем я вообще полез к приборам?.. Наверное, думал, что мальчик в таком возрасте, почитав старые газеты и книжки, сможет исправить всё в один миг. Ну что за дурак… Эта ошибка стоила многих жизней. Жизни Жени, жизни моего отца. Подумать только, я убил собственного отца из-за любви к котлете… Но это была не любовь, а лишь иллюзия, вызванная газом…
А также я мог бы спасти многих, попытавшись успокоить беспорядок, показав людям, что мы принесли из лаборатории. Возможно, мы смогли бы собрать приборы, начать их использовать. Владимир Маратыч считал меня своим учеником. Он верил, что я бы разобрался, стоило почитать инструкции, принципы работы и прочую теорию. Но я был ослеплён по своей же вине. И по моей вине погибли все…
Простите, Владимир Маратыч, я вас подвёл…
Теперь мне оставалось лишь ждать своей участи. В одиночку я ничего не сделаю. Уже слишком поздно. Эх, а что бы я сделал, выбравшись из всего этого ада? Наверное, я постарался бы спасти как можно больше людей. Будь-то от голода, или от опасности. Неважно. И я бы отдал жизнь на движение прогресса человечества, ни недели бы не потратив на свои собственные прихоти. Я был бы вечным слугой всех людей. До самой смерти. Но, к сожалению, она вот-вот придёт… Всё кончено…
Вдруг я услышал снаружи громкий гул. Выглянув из подвала, в окне я увидел, как с неба на посёлок летел какой-то непонятный горящий объект. В первый раз я видел огонь. И, должно быть, в последний. Уже не волнуясь ни за что, я стал ждать дальнейшего.
Объект со всей силы ударился о землю, и прогремел огромный взрыв. Ударная волна в миг пронеслась через всю округу. Стены дома резко лопнули и пронеслись за ней. Я ударился головой о люк подвала и упал вниз…
Спустя некоторое время я пришёл в себя. Уже не гремело. Вместо подвала я был на улице.
Вернее, это всё ещё был подвал, но потолок и весь дом снесло взрывом.
Я вылез из ямы и осмотрелся. Вокруг на несколько километров простиралась пустыня из пыли и пепла. Не было посёлка, не было поля, не было леса. И ни души… Лишь на горизонте виднелось что-то, смахивающее на деревья. Неподалёку, в эпицентре взрыва, находилась воронка.
Я хотел было пойти к кратеру, но вдруг прямо из него вверх взвилось какое-то облако. Оно подлетело ко мне. Почувствовав на себе его взгляд, я попятился назад. Тут облако подлетело к трупу Жени. И начало влетать внутрь. Когда оно полностью пропало в бездыханном теле, Женя вдруг дрогнул. И потом ещё раз, и ещё…
Он начал хрустеть костями и суставами. Выставив ногу, поднялся на ней. Уже разлагающееся тело жутко встало, начало вправлять конечности. Швы с металлическим треском лопнули. Я и не знал, что нити могут так трещать. Рана, оставленная топором, снова стала свежей, а после быстро затянулась, оставив лишь мелкий шрам. Поднявшийся из мёртвых Женя осмотрел свои руки, потом мои. Вдруг его руки стали изменяться в ширине и вскоре стали пропорциональными телу. Он посмотрел на меня.
– Женя? —неуверенно начал я.
– Н-Нет… Я… Н-Не Ж-Ж-Жен-ня… – кряхтел восставший из мёртвых.
– А кто?
– Д-д… Д-Да…
– Кто?
– Д-Дай м-м-не сек-унду…
Он помассировал гортань, зажмурился и помотал головой. Потом побил себя кулаком по груди.
– Кхе-кхе! Всё, так-то лучше! – сказал он без запинки.
– Так кто ты?!
– Моё имя Шак’Хид. Я один из Neil Quare. И именно я создал эту Вселенную.
– Подожди, а что ты сделал с Женей?
– Я лишь принял его облик, а также его память, его знания о мире, о языке и прочем. Теперь мне будет намного легче общаться с жителями Земли и понимать их. Что ещё ты хочешь узнать?
– Что за Neil Quare?
– Мы – первые жители этого мира. На нас была воздвигнута ответственность – создать множество новых жизней. И я преуспел, создав всё
