Железный крест - Камилла Лэкберг

— Что же, можно начинать. — Мартин еще раз вытер ноги о коврик.

Йоста вздохнул.

— Я займусь столом, а ты папками.

Йоста вздохнул опять. Он всегда вздыхал, когда надо было приступать к конкретной работе.

Мартин подошел к огромному, богато украшенному резьбой письменному столу. Такому место скорее в какой-нибудь английской усадьбе, чем в этой красивой, но по-спартански обставленной библиотеке. На столе почти пусто — только ручка, коробочка со скрепками и исписанный, слегка забрызганный кровью блокнот. Мартин присмотрелся к записям: странно, здесь всего два слова, но повторенные много раз: «Ignoto militi». Эти слова ему ровным счетом ничего не говорили — он сам, когда размышлял, чертил в блокноте что-то невразумительное.

Он начал открывать ящики один за другим и методично просматривать их содержимое. Ничего особо интересного не попалось. Но один вывод можно было сделать уже сейчас: братья не только делили рабочий стол, их объединяла еще и страсть к порядку.

— Тебе не кажется, что это нечто из области психиатрии?

Йоста показал ему папку, полную бумаг. Ни один лист не высовывался, все было в идеальном порядке, а на первом листе аккуратнейшим образом выписано содержание — в каком кармане папки следует искать тот или иной документ.

— Да… у меня и во сне такого не увидишь. — Мартин засмеялся.

— Мне всегда казалось, что только больные люди на это способны. Это с детства — неправильные методы приучения к горшку или что-то в этом роде.

— Очень может быть, — улыбнулся Мартин. В остроумии Йосте не откажешь, хотя чаще он говорил смешные вещи, сам того не замечая. — Нашел что-нибудь? В столе вроде бы ничего интересного. — Он задвинул последний ящик.

— Пока нет. В основном счета, договоры и все такое прочее… Счета за электричество с незапамятных времен, месяц за месяцем, год за годом. — Йоста горестно покачал головой: больные люди. — Давай присоединяйся.

Он снял с полки толстенную папку с черным корешком и протянул Мартину.

Мартин уселся в кресло. Йоста был прав — все в идеальном хронологическом порядке. Он перебирал карман за карманом, и, когда дошел до буквы «S», внимание начало было уже рассеиваться. «Sveriges vanner» — «Друзья Швеции». Мартину стало любопытно, и он достал из пластикового кармана тонкую пачку писем. Все с логотипом в правом верхнем углу — корона на фоне развевающегося шведского флага — и от одного и того же отправителя по имени Франц Рингхольм.

— Послушай-ка! — Мартин нашел последнее по дате письмо.

Несмотря на наше общее прошлое, я не могу более игнорировать твое активное противодействие целям и задачам «Друзей Швеции», которое, несомненно, повлечет за собой неприятные последствия. Во имя нашей прежней дружбы я делаю все, чтобы уберечь тебя от такого рода последствий, но в организации есть серьезные силы, которые не хотят закрывать на это глаза, и может очень скоро настать момент, когда я уже не смогу предложить тебе свое покровительство…

Мартин нахмурился.

— И дальше в том же духе.

Писем было пять. Он быстро просмотрел их одно за другим.

— Похоже, Эрик Франкель наступил неонацистам на больную мозоль. И странно, что у него нашелся в их организации некий покровитель.

— Очевидно, под конец покровительства не хватило.

— Первое, что приходит в голову. Теперь ясно, что халтурить нельзя. Надо просмотреть все бумаги самым тщательным образом. Может быть, наткнемся еще на что-то в этом духе. И надо разыскать этого Франца Рингхольма.

— Рингхольм, Рингхольм… — Йоста возвел глаза к потолку. — Где-то я слышал это имя.

Подумав немного, он сдался, но выражение задумчивости так и не сходило с его лица, пока они тщательно просматривали остальные папки.

Через час Мартин закрыл последнюю.

— Больше ничего интересного.

— Нет, — согласился Йоста, — и о «Друзьях Швеции» больше ни слова.

Они покинули библиотеку и осмотрели другие помещения. Везде находились следы интереса хозяина к Германии и Второй мировой войне, но ничего такого, что могло бы привлечь особое внимание. Дом сам по себе был большой, красиво, хотя и несколько старомодно обставленный. Кое-где требовался ремонт. Везде имелись черно-белые фотографии родителей, братьев и еще чьи-то, по-видимому родственников, — висели в красивых рамах на стенах, стояли на комодах и столиках. Странно, Мартин почему-то все время ощущал их присутствие. Похоже, братья мало что изменили в убранстве дома после смерти родителей. Все содержалось в образцовом порядке, если не считать накопившегося за лето тонкого слоя пыли на мебели и полу.

— Интересно, они занимались уборкой сами или кто-то приходил? — Мартин провел пальцем по полированной поверхности комода в одной из трех спален на втором этаже.

— Сами? Трудно вообразить — два старика далеко за семьдесят гоняют по дому с тряпками и пылесосом. — Йоста открыл дверь платяного шкафа. — Интересно, чья это спальня? Эрика или Акселя?

Он пробежал пальцами по длинному ряду серых и коричневых пиджаков и белых сорочек, аккуратно развешанных на плечиках.

— Эрика. — Мартин взял с тумбочки книгу. На титульном листе карандашом было написано: «Из книг Эрика Франкеля». — Все о том же… «Архитектор Гитлера — биография Альберта Шпеера», — прочитал он вслух название и положил книгу на место.

— После войны двадцать лет просидел в тюрьме Шпандау, — пробормотал Йоста.

— Откуда ты знаешь? — Мартин заинтересованно посмотрел на напарника.

— Читал… смотрел по каналу «Дискавери». Я тоже интересуюсь Второй мировой.

— Вот оно что! — Удивленная мина не сходила с лица Мартина.

За все годы совместной работы он впервые услышал, что у Йосты есть и другие интересы, кроме гольфа.

Они провели в доме еще не меньше часа, но ничего существенного не обнаружили. Все равно Мартин был доволен — во всяком случае, появился хоть какой-то исходный пункт. Франц Рингхольм.

Народу в «Консуме» почти не было. Патрик, не торопясь, двигался вдоль полок. Приятно удрать из дома хоть ненадолго. Всего третий день родительского отпуска! С одной стороны, ему очень нравилось возиться с Майей, а с другой — он настолько не привык сидеть целыми днями дома, что его то и дело тянуло куда-нибудь смыться. Не потому, что нечего было делать: он очень быстро обнаружил, что годовалый ребенок обеспечивает полную занятость на весь рабочий день. И даже сверх того. Нет, признался Патрик себе с некоторым смущением, дело не в праздности. Просто работа эта была… как бы это сказать… не слишком вдохновляющей. И ведь не оторваться, даже в туалет он не мог спокойно зайти: Майя взяла за привычку барабанить кулачками в дверь и кричать «па, па, па, па!», пока он не откроет дверь. А потом стояла и с интересом наблюдала, как он занимается вещами, которыми привык заниматься в уединении.

Ему, конечно, было неудобно, что он нагрузил Эрику, но Майя же все равно спит. Надо позвонить домой и узнать, как дела. На всякий случай. Патрик сунул руку в карман и в ту же секунду вспомнил, что оставил мобильник на кухне. Ладно… наверняка там все в порядке. Он подошел к полкам с детским питанием. «Филе, тушенное в сливках», «Рыба в укропном соусе»… «Спагетти с мясным фаршем», так, это лучше. А еще лучше приготовить для Майи что-нибудь самому. Хорошая идея, решил он, и поставил консервы назад на полку. Он будет готовить, а Майя будет сидеть рядом и…

— Позвольте предположить… Типичная ошибка новичка — думать, будто он умеет готовить.

— Карин! — Патрик резко повернулся. — Что ты здесь делаешь?

Никак он не ожидал встретить в «Консуме» в Фьельбаке свою бывшую жену. Последний раз они виделись, когда она ушла из их общего дома в Танумсхеде — к любовнику, с которым он застал ее в своей постели. Эта картина надолго застряла где-то на сетчатке, хотя… Давно все это было. Забыто. Пройденный этап.

— Мы с Лейфом купили дом в Фьельбаке. В Сумпане.

— Вот как… — Патрик изо всех сил старался стереть с лица гримасу удивления.

— Да, мы переехали поближе к родителям Лейфа. По крайней мере, будут помогать с Людде.

Только сейчас Патрик обратил внимание, что в коляске сидит малыш и улыбается от уха до уха.

— Смотри-ка, — сказал Патрик. — Тайминг — лучше некуда. У меня девчушка в том же возрасте.

— Слышали, слышали, — засмеялась Карин. — Ты ведь женился на Эрике Фальк? Передай ей, мне нравятся ее книги.

— Передам обязательно. — Патрик сделал «козу» Людде. Тот заулыбался еще шире, эксплуатируя свое младенческое обаяние на полную катушку. — А чем ты сейчас занимаешься? Я слышал, ты в какой-то ревизионной конторе…

— Когда это было! Я уже три года там не работаю. Вообще-то я в консалтинговой фирме — экономические вопросы, то-се, но сейчас в отпуске по уходу за ребенком.