Евангелие от Локи - Джоанн Харрис

Тюр, который был еще менее гибок, чем Тор, тоже считал, что прежде нужно нанести удар, а потом… еще один удар. Так оно было бы надежней.

Хеймдалль был уверен, что это, скорее всего, ловушка, а под скромным внешним видом незнакомца скрывается некий могущественный колдун.

Бальдр, всегда старавшийся во всем видеть только хорошее, – а если ошибался, то выглядел таким несчастным, словно кто-то лично его предал, – заметил, что, на его взгляд, этот человек, возможно, несет нам весть о перемирии.

И только Старик своего мнения вслух не высказал. Лишь быстро глянул на меня и жестом велел Хеймдаллю пропустить всадника. Через двадцать минут незнакомец уже стоял перед высоким троном Одина, а мы все столпились вокруг.

Вблизи выяснилось, что незнакомец велик ростом, широкоплеч и массивен, в его густой шевелюре серебрилась седина, а сам он, как и его конь, отличается некоторой медлительностью движений. Имя свое он назвать отказался. Впрочем, в этом-то как раз не было ничего удивительного – имена, как и руны, исполнены магической силы, не всякому их откроешь. Он неторопливо оглядел зал, стены которого были сделаны из крепкого старинного дуба, затем обвел глазами всех нас. Судя по выражению его лица, увиденное произвело на него далеко не самое благоприятное впечатление.

Наконец он заговорил:

– Это, значит, и есть Асгард? Какая отвратительная работа! Его для вас что, пастух строил? Да на него дунуть хорошенько, он и развалится. – (При этих словах я подмигнул Хеймдаллю, который оскалил свои золотые зубы и зарычал.)

– Ты что, спятил? – возмутился Тор. – Это же Асгард, обитель богов! Он выдержал многие десятилетия войны!

– Ага, оно и видно, – заметил великан. – Дерево хорошо применять для временных поселений, тут оно очень даже годится, но если вам хочется стабильности, то лучше камня материала нет. Камню любая погода нипочем. Он невероятно прочен, чем и славится. За камнем будущее, попомните мои слова. И вкладывать средства следует именно в каменные строения.

Один искоса глянул на незнакомца голубым немигающим глазом и спросил:

– У нас здесь что, распродажа?

Тот пожал плечами и сказал:

– Я бы с удовольствием оказал вам любезность. Мог бы построить для вас крепость, у которой стены были бы такой высоты и толщины, что никто – ни великаны Севера и Гор, ни даже сам Лорд Сурт! – не смогли бы сквозь них пробиться. И это, кстати, было бы отличным помещением капитала.

Звучало в высшей степени заманчиво. Я-то знал, как хочется Одину сохранить свой нынешний высокий статус.

– Как быстро ты мог бы такую крепость построить? – поинтересовался Старик. – И что попросишь за работу?

– О, мне потребуется всего месяцев восемнадцать! А работаю я всегда в одиночку и своими инструментами.

– Но какова все-таки цена? – снова спросил Один.

– Цена, конечно, немалая. Но цель, по-моему, того стоит.

Один встал со своего высокого трона. Нам, стоявшим внизу, казалось, что сейчас в нем футов двадцать росту.

– Но до начала работы ты должен представить мне подробную смету, – сказал он. (Именно так, собственно, хозяину и следует разговаривать с наемными рабочими-строителями!)

Строитель усмехнулся.

– Конечно. Значит, мы договорились? А мои условия таковы: вы отдадите мне в жены богиню Фрейю. А в придачу я хочу получить щиты Солнца и Луны.

Фрейя считалась в Асгарде самой красивой из богинь. Волосы золотисто-рыжие, кожа, как сливки. Истинная богиня страсти. Ее хотели все – даже Один не устоял, – вот почему от подобного предложения боги моментально пришли в ярость (хотя – и это совсем не удивительно – богини были вполне готовы продолжать переговоры со строителем).

Что же касается солнечных и лунных щитов, то они были созданы, когда Соль и Мани, небесные колесничие, получили свои обязанности. Выкованные в горниле самого Хаоса, укрепленные бесчисленными рунами и сильнейшей магией, эти щиты обеспечивали Соль и Мани защиту от слуг Сурта, посланных отыскать это волшебное сокровище и вернуть его в Хаос.

Предать Фрейю, отдав ее замуж за какого-то великана, уже было нехорошо, но отказаться от щитов Солнца и Луны было равносильно тягчайшему бедствию. Мани, Луна, которая в данный момент бодрствовала и была свободна от своих обязанностей, стала еще бледней, чем обычно. Один, с сожалением улыбнувшись незнакомцу, покачал головой.

– Извини, но так не пойдет.

– Ты скоро об этом пожалеешь! – предупредил строитель. – Когда-нибудь Лорд Сурт непременно покинет свое царство, чтобы очистить Миры от тебя и тебе подобных, и вот тогда вам, ребята, непременно понадобятся каменные крепостные стены, иначе конец вашей обители.

Один снова покачал головой:

– Нет, ничего у нас с тобой не выйдет.

По толпе собравшихся пробежал негромкий гул. Фрейя рыдала; Тор что-то кому-то доказывал; Хеймдалль скрипел золотыми зубами. А вот кое-кто из менее значительных богинь, похоже, пытался вновь оживить переговоры – ведь строитель, в общем, был прав: Асгард несомненно нуждался в защите, и доказательством тому были недавние вылазки северных армий. До сих пор ни народ Льдов, ни народ Гор особой организованностью не отличались, но где-то там, на бескрайних просторах Утгарда, скрывалась колдунья Гулльвейг-Хейд; она постоянно мутила воду, сплачивала вражеские силы, продавала свои руны тому, кто больше предложит, а это означало, что и великаны вскоре будут обладать всеми необходимыми магическими знаниями и умениями. И тогда асы окажутся перед серьезной угрозой. А уж если врагам удастся последнее – захватить Одина, единственного настоящего знатока военной стратегии, – тогда совсем беда.

В итоге я не выдержал, сжалился над ними и сказал:

– Хватит паниковать. У меня есть идея…

Двадцать три пары глаз плюс единственный зрячий глаз Одина как по команде повернулись к Вашему Покорному Слуге. Мы предложили великану-строителю пока что накормить и напоить своего коня, и, как только он ушел, я объяснил им свой план.

– По-моему, не следует отвергать это предложение только потому, что первоначальная цена показалась нам несколько неразумной, – заметил я.

– Неразумной! – взвизгнула Фрейя. – Продать меня в жены какому-то… наемному работнику!

Я пожал плечами и продолжил:

– Асгарду необходимы каменные стены, а значит, нам следует согласиться на эти условия.

Фрейя разразилась слезами и громогласными стенаниями, и я, протянув ей свой носовой платок, сказал:

– Я считаю, что нам следует согласиться на его условия. Но вот получит ли он запрошенную цену – это вопрос другой.

Хеймдалль, окинув меня презрительным взглядом, тут же заявил:

– Мы не можем нарушать условия сделки! Мы все-таки боги и связаны своим словом. Так что платить нам придется.

– А кто говорит, что мы собираемся нарушить условия сделки? – усмехнулся я. – Просто постараемся сделать так, чтобы те условия, которые мы ему поставим, станут для него невыполнимы.

– Неужели ты предлагаешь его обмануть? – ужаснулся Бальдр, в ужасе тараща голубые глаза.

Я усмехнулся.

– Воспринимай эти меры как максимальное увеличение наших шансов на победу.

Один немного подумал, потом спросил:

– И что конкретно ты предлагаешь?

– Шесть месяцев. С первого дня зимы до первого дня лета. Ни днем больше. И никакой дополнительной помощи. А когда он не сумеет в срок закончить постройку стен, мы объявим, что договор потерял законную силу, и по меньшей мере половина крепости достанется нам даром и без малейшего участия Девяти Миров.

Боги переглянулись. Хеймдалль пожал плечами. По-моему, даже на Фрейю план произвел впечатление.

Я улыбнулся Одину.

– Разве ты не для этого меня в Асгард притащил? Разве не для того, чтобы я находил решение для неразрешимых проблем?

– Пожалуй, да.

– Ну, так доверься мне, – сказал я. – А уж я тебя не подведу.

– Да уж лучше не надо, – грозно предупредил Один.

После этого мне осталось лишь изложить мой, совершенно неосуществимый, план строителю. Но он, по-моему, воспринял его вполне спокойно. Возможно, я несколько недооценил его умственные способности. Он выслушал наши условия, покачал головой, еще раз посмотрел на богиню страсти и заявил:

– Пусть я пупок себе надорву, но ради такого приза… Хорошо, я принимаю ваше предложение! – И он плюнул себе на ладонь, готовясь ударить с Одином по рукам и скрепить сделку.

– Только давай сразу договоримся определенно, – предостерег его я. – Шесть месяцев и ни днем больше. И никаких тайных субдоговоров. Всю работу ты делаешь сам, хорошо? Собственными руками и без помощников.

Строитель кивнул.

– Договорились. В работе участвуем только я и мой конь, старый добрый Свадильфари. – И он потрепал своего огромного вороного жеребца по крутому боку – того самого, на котором он проехал по мосту Биврёст. Очень даже недурной конь, подумал я, но ничего особенного.