Шуры-муры с призраком - Дарья Донцова

– И какой смысл отправлять готовый заказ с курьером, – добавила я, – можно его забрать самому. Не странно ли, что Никита, постоянно думающий, как бы сделать жизнь Лауры комфортной, решил послать ей фото сразу после самоубийства. Он не сообразил, что жена может заполучить инфаркт, когда откроет подарок. Оцените стресс: бедняжка узнала про самоубийство любимого мужа, и ей притаскивают пакет с фотографиями, напоминающими о счастливой жизни с покойным? Мог ли Обжорин совершить такой поступок? Нет, в бандероли были не снимки, а нечто, испугавшее или поразившее и Лауру, и Елену. Кривоносова, увидев ее содержимое, вновь впала в истерику, а Яшина, вспомнив, что на кухне сидит сотрудница детективного агентства, сообразила: сейчас та начнет задавать вопросы. Подруга сняла со стены несколько паспарту, прихватила открытку, которую Никита когда-то написал жене, и вернулась ко мне с готовой историей. Времени у Яшиной не было, ей пришлось действовать спонтанно, поэтому она не подумала, что я видела в комнате на стене снимки в самодельных рамках. Уходя от Кривоносовой, я подвернула ногу и упала на лестничной клетке. Входная дверь в квартире тонкая, звуки сквозь нее легко проходят, я случайно услышала разговор хозяйки и подруги, и мне стало понятно: Лаура что-то от кого-то получила и теперь пребывает в крайней растерянности.

– Куда ни плюнь, везде непонятки, – потер руки Роман, – хочется разобраться.

– Мы не полиция, работаем по заказу, – напомнил Макс.

– Надо поехать к Лауре, рассказать ей обо всех странностях и объяснить: «Вашего мужа могли убить, представив дело как суицид, неужели вы не хотите установить истину? Найти того, кто отнял у вас любимого человека?» – засуетился Бунин.

– Кривоносова решит, что агентство намерено раскрутить ее на деньги, – заметил Костин, – ищет клиента.

– Предложим ей бесплатные услуги, – не утихал Роман, – интересно же, что произошло.

Макс встал.

– Вокруг много интересного. Рома, ты прекрасный специалист, один из лучших на поле…

– Почему «один из»? – нашел очередной повод для обиды Бунин. – Я гений.

– Ты уникум, – великодушно согласился Макс, – мне тоже интересно, что за чертовщина произошла с Сыркиным и Обжориным, но нас никто не просил затевать расследование. Конец истории.

Роман молча встал и вышел.

– Не такой уж он уникальный специалист, – неодобрительно заметил Вовка, – характер у мужика плохой. Чего он на Лампу нападает?

– Ревнует меня к Максу, – засмеялась я и схватила свой мобильный. – Добрый вечер, Роза Леопольдовна, как ваш имплант?

– Спасибо, наркоз отошел, мне немного больно, – объяснила Краузе, – я вернусь завтра утром. Лампа, мне звонила воспитательница Ольга Павловна, она волнуется: скоро восемь, а за Кисой никто не пришел.

Я вскочила.

– Черт! Я забыла про девочку! Как это могло случиться?

Няня начала утешать меня:

– Не ругайте себя, вы редко Кису забираете, у вас много работы. Детское учреждение круглосуточное, в принципе, ребенка можно ночевать оставить.

– Уже мчусь, – перебила я няню. – Макс! Убегаю в садик.

Муж посмотрел на часы.

– Хорошо. Ты не заболела?

– А что? – удивилась я. – Плохо выгляжу?

– Лицо стало розовым, – ответил вместо Вульфа Костин, – на глазах цвет изменился, было зеленым, а сейчас прямо малина.

– Эта ягода красная, – хмыкнул Макс. – Лампудель разозлилась на себя за то, что про Кису забыла. Наша няня сегодня зубы вставляет, будет как крокодил теперь.

Я поняла, что тональный крем фирмы «Аенвит» наконец-то подействовал, и гордо заявила:

– Сердиться на себя нельзя, себя надо хвалить и покупать себе, любимой, подарки. Просто у меня здоровый цвет лица, завидуйте молча. Вы оба похожи на недозревшие лимоны, а я свежая роза.

Дверь садика оказалась заперта, я нажала на звонок.

– Кто там? – ожил домофон.

– Евлампия Романова, пришла за ребенком, – ответила я.

Дверь открылась, я вошла в холл и увидела полную пожилую женщину в голубом халате.

– Матерь божья! – воскликнула она и убежала.

Реакция нянечки показалась мне необычной, но иногда пожилые люди странно себя ведут. Я пожала плечами, натянула бахилы, поднялась на второй этаж, заглянула в группу, увидела Кису и еще двоих детей, сидящих за маленьким столиком.

– Зайка, извини, я задержалась, мы сейчас зайдем в супермаркет и купим самое большое ведро мороженого. Или ты хочешь коробку «Лего»? – спросила я.

С радостным кличем: «Лампа!» Киса обернулась, взвизгнула и быстро нырнула под столик. Остальные ребята взглянули на меня… один мальчик ринулся за Кисой, а второй застыл с открытым ртом.

– За кем вы пришли? – спросил за спиной женский голос.

Я повернулась.

– Добрый вечер, Ольга Павловна.

– Ой оюшки! – подскочила воспитательница и повторила: – За кем вы пришли?

– За Кисой, – удивилась я, – девочку забрать хочу. Вы Розе Леопольдовне звонили, беспокоились, что забыли про ребенка.

– Ага, ага, – пробормотала женщина, – свитер у вас приметный, я узнала его только сейчас, фиолетовый с красивым рисунком, еще утром на него внимание обратила, понравился он мне.

Я удивилась разговору про одежду, но поддержала его.

– Купила пуловер в маленьком магазинчике, там много симпатичного трикотажа, могу телефон дать.

– И волосы ваши, как утром, – невпопад сказала Ольга Павловна, – и сережки те же… Киса, посмотри, это твоя мама? Выползи наружу.

– Заинька, что случилось? – забеспокоилась я.

Девочка выбралась из-под стола и медленно двинулась в мою сторону.

– Лампа? Скажи что-нибудь.

– Здравствуй, котик, – заворковала я, – нам пора домой. Фира и Муся заждались, они хотят ужинать и гулять.

Малышка приблизилась ко мне вплотную и осторожно взяла меня за руку.

– Лампа! Я тебя всегда люблю. Почему ты странная?

– Цвет лица тебя удивил? – догадалась я. – Привыкай, Кисуня, теперь я всегда такой буду.

Ольга Павловна перекрестилась.

– Спаси, господи!

Я решила не обращать внимания на воспитательницу. С детьми работать трудно, сотрудники садика немолоды, к вечеру они сильно устают. Ольга Павловна сейчас так выражает свою радость. После того, как я уведу Кису, в группе останется не трое, а двое малышей, чем меньше детей, тем легче воспитательнице.

– Колготочки ей натянуть не забудьте, – дрожащим голосом напомнила тетушка, – а то утром голенькую притащили.

– Сама оденусь, – пообещала малышка и принялась натягивать на себя вещи.

Глава 10

– Мороженое или «Лего»? – спросила я у Кисы, когда мы очутились на улице.

– Хочу домой, – шепнула та.

– Ты устала?

Малышка кивнула, я пощупала ей лоб.

– Может, ты заболела? Прости, заинька, очень глупо утром получилось, до сих пор стыдно, когда вспоминаю, в каком виде тебя в группу привела. Вроде температуры нет.

– Лампа, почему человек чернеет? – неожиданно спросила девочка, идя со мной за руку.

– От солнца, – объяснила я.

Киса притормозила.

– Тогда он коричневый. А как делаются дедушкой Римусом из книжки про кролика? Помнишь картинку?

– Дедушка Римус негр, – объяснила я, – он живет в Африке, там много солнца, поэтому природа защитила его очень темной кожей. А вот в северных широтах солнечного излучения мало, вследствие этого там люди имеют белый цвет кожи. Понимаешь?

Киса кивнула.

– А как из белого черным стать?

Я погладила ребенка по голове. Киса маленькая, но очень умная, у нее постоянно возникают вопросы, на которые взрослому человеку трудно найти ответ. Вот сегодня она заинтересовалась разными расами.

– Можно сильно-сильно зажариться в солярии, но это вредно, и вскоре опять посветлеешь.

– Навсегда в негра не превратишься?

– Нет, солнышко, – улыбнулась я. – Да и зачем? Надо жить таким, каким на свет появился.

– У мамы Ивановой очень-очень большие губы, – продолжала Киса. – Катя сказала, она хочет быть красивой, чтобы папа бросил любовницу. А у Макса есть любовница?

Я оторопела, потом быстро пришла в себя и решила прекратить глупую беседу.

– Что тебе приготовить на ужин?

– Я в садике ела.

– Неужели ты откажешься от шоколадного печенья?

Киса прижалась ко мне.

– Нет. Я люблю тебя не за печенье. Просто так.

Я поцеловала ребенка.

– И я тебя люблю. Просто так.

– Лампа, не делай губы, как у Катиной мамы.

– Никогда, разве я похожа на дуру? – ляпнула я и прикусила язык.

– Ты красивая, как принцесса, – продолжала Киса, – самая лучшая, мне другая не нужна. У нас мыло есть?

– Конечно, – опять удивилась я.

– Ядовитое?

– Обычное, хорошее, приятно пахнет.

– Негр может таким добела отмыться? Или ему ядовитое надо?

– Про какое отравленное мыло ты говоришь? – не поняла я.