Югорские мотивы: Сборник рассказов, стихов, публицистических статей - Иван Цуприков

– Неужели мне от Ванечки привет привез?

– Привез, – растерянно сказал я, – он попросил меня найти в тундре вашу семью, он вас до сих пор очень любит.

– Что ж так долго весточки не слал? Я все глаза проглядела, все слезы выплакала. Я тоже его очень люблю всю свою жизнь, как и обещала, – серьезно сказала Токуча, вытирая навернувшиеся слезинки.

– У вас семья? – спросил я женщину.

– А вся моя семья была – сынок Ванечка, да я. Одна его растила, без мужа. Теперь вот жена у него есть, тоже ненка, да доченька-красавица.

– А почему Ивану письмо не написали? – спросил я у женщины.

– Уговор у нас такой был, что он первым напишет, а раз не написал, значит – забыл, другая жизнь у него, я мешать не стала.

– А сын? Это сын Ивана Матвеевича?

– Я его через девять месяцев родила, 19 мая, весточку Ване послала – перышко лебединое. Да дату рождения сына сообщила. Не пришел ответ от Вани. Видно, здорово рассерчал на меня из-за братцев моих. Это они на тропе медвежий капкан поставили, в который Ваня попал. А сына я тоже Ванюшей назвала, в память об отце его.

– Мам, ты где? – крепкий молодой мужчина заглянул в чум. – О! Да у тебя гости?

– Гости, Ванюша, от отца твоего.

Сын шагнул в чум. Сходство с отцом было потрясающее.

– Как мне найти отца? – спросил он быстро. – Я живу в Москве, работаю там, очень долго искал его, но так и не нашел. Я очень, очень хочу его увидеть!

– А он ведь и не знает, что у него есть сын, жена и внучка! – удивленно сказал потрясенный Андрей Алексеевич.

Уже через два дня Иван Матвеевич прилетел на вертолете в тундру. Он обнимал свою любимую Токучу, сына Ивана, сноху Ирину и маленькую внучку Леночку. В один миг у одинокого Ивана появилась большая семья – то, о чем он мечтал всю свою долгую жизнь.

В дорогу собирались быстро – ведь этой встречи счастливые влюбленные ждали очень долго, три десятка лет.

– Дедушка! Бабушка! Смотрите – в небе харп! Харп! – вбежала в чум запыхавшаяся внучка Леночка. Все вышли на улицу. Низкое северное небо озарили разноцветные сполохи северного сияния – редкое явление ранней осенью. Будто сама природа порадовалась счастливому концу истории о двух влюбленных.

На следующий день самолет из Надымского аэропорта унес в Москву дружную семью в новую жизнь.

Белые ночи

Белые ночи на Крайнем Севере – прекрасная пора! Круглосуточно огромное оранжевое светило ходит по кругу. Только что закатилось за горизонт, и на розовый закат налюбоваться не успеешь, из-за просыпающегося от зимней спячки леса оно величественно выплывает снова – и опять путешествует по небосводу, даря настрадавшимся от долгой зимы северянам свет и тепло. В это время и жители северных просторов не торопятся домой, а как будто стараются компенсировать время долгой зимы. В выходные дни и по вечерам и стар и млад спешат к освободившейся ото льда реке. Здесь далеко за полночь можно встретить молодоженов и влюбленных, счастливые семейные пары и стайки подростков, Некоторые проводят благодатные деньки на реке целыми семьями – родители и ребятишки.

Через какой-нибудь десяток метров горят маленькие рыбацкие костерки, пахнет дымом и свежесваренной ухой. Заброшены удочки и спиннинги, рыбаки сосредоточенно смотрят на трепыхающиеся на водной глади поплавки. А улов есть!

Время от времени прорезает речную тишину рев моторных лодок, стремительно проносящихся вниз по реке. Качаются на ветру кисточки набирающей цвет черемухи. Трава растет не по дням, а по часам. Клейкие березовые листочки распространяют чудный неповторимый аромат.

Как хорошо, что прекрасная северная природа выманивает из душных квартир уставших северян!

Вьюжка

Зима пришла негаданно-нежданно. Еще вчера моросил нудный надоедливый дождь, серые лохмотья туч висели низко-низко, зацепившись за верхушки мохнатых сосен и кедров, заботливо закутывая серым покрывалом мокрые крыши домов. Расшалившийся ветер безжалостно срывал с принарядившихся берез и рябин праздничный осенний наряд. Желтые и красные пятачки листьев кружились в медленном вальсе, укрывая пестрым ковром широкий тротуар и еще зеленую траву, из которой стыдливо выглядывали белые головки запоздалых ромашек, старые деревянные скамейки, детские качели. Еще вчера я стояла у окна и наблюдала за тем, как крупные дождевые капли звонко барабанят по стеклу: каждая капелька падала на оконное стекло отдельно, обособленно, дрожа от холода и резких порывов неласкового северного ветра. Десятки, сотни дождевых капель сиротливо висели на стекле, а затем медленно стекали, сползали вниз, сливаясь в мутные говорливые ручейки, обильно поливавшие клумбы с разноцветьем крупных садовых астр и хризантем.

А сегодня ударили первые заморозки. Тонкой корочкой льда покрылись большие и маленькие лужи во дворе. Огромная темная зловещая туча медленно наползала с севера на поселок, безжалостно закрывая плотным серым покрывалом пытающиеся пробиться к людям робкие солнечные лучи. На мгновение она остановилась, будто бы оглядела с высоты маленький населенный пункт, уютно расположившийся среди вековой тайги, или поздоровалась с ним, опустилась еще ниже, разглядывая свои владения, да и пустила по ветру легкий лебединый пух. Началась метель…. Крупные белые хлопья весело плясали в воздухе, подгоняемые порывами ветра, будто бы резвилась на северном небосклоне улетающая от зимних холодов и заблудившаяся в наших краях говорливая стая лебедей. Я смотрела на первый снег, ощущая свою причастность к чуду. Первый снег – он и есть первый, самый чистый, самый пушистый и долгожданный.

Метель, метель, вьюга… И вдруг мне почудилось, что кто-то царапает по стеклу и тихонько скулит, жалуется, просит, чтобы я открыла окно и впустила в квартиру, укрыла от холода, от ветра, от метели. Кольнуло сердце – Вьюжка! Я бросилась к кухонному окну, рванула на себя уже заклеенную на зиму створку – она отворилась с треском, впустив в теплую квартиру промозглый ветер и снег. За окном никого не было… Я сгребла с карниза легкие, как пух, снежинки, поднесла их к пылающему лицу, по моим щекам текли непрошеные горячие слезы.

Что ж это я? Что со мной? Или это так подействовал на меня первый снег? Мне вдруг почудилось, что просится в квартиру моя любимая собака Вьюжка… Но Вьюжки давно уже нет на свете: много лет прошло с тех пор, как она ушла из дому в лес и пропала, – собаки всегда уходят, чувствуя приближение своей кончины. После Вьюжки жили в нашем доме и другие четвероногие друзья, но запала в сердце почему-то только она одна. Давненько мы уже не вспоминали о лайке, которая прожила в нашей семье четырнадцать лет, а вот вдруг почему-то именно сегодня накатили воспоминания. Увидела первый снег – и все вспомнилось…

Больше двадцати лет прошло с тех пор, но иногда Вьюжка приходит ко мне в беспокойных ночных сновидениях. Много лет подряд мне снился один и тот же сон: я, молодая и счастливая, в небесно-голубом платье в белый горошек, сижу перед зеркалом у кухонного окна, укладывая в замысловатый пучок густые непослушные пряди волос. Солнечные лучи с любопытством заглядывают в сверкающие чистотой стекла, пробиваясь в уютную маленькую кухню через легкие кисейные занавески. Легонько скрипнула дверь, я оглядываюсь, а на пороге – Вьюжка. Она пытливо смотрит на меня умными золотисто-карими глазами, будто бы спрашивает разрешения войти. «Вьюжка! – радуюсь я. – Ну иди, иди быстрей ко мне!» Вьюжка переминается с ноги на ногу, вздыхает, будто бы решает, принять ли хозяйкино предложение, а может быть, оценивает чистоту своих лап. Оглядевшись вокруг, убеждается в том, что не наследила, обходит, как обходила всегда, пестрый половичок стороной, подходит ко мне и кладет улыбающуюся мордочку на мои колени, всматриваясь в хозяйкины глаза. Я глажу Вьюжку по теплой голове, говорю ей ласковые слова, и она благодарно лижет мою руку, затем щеку и, не оборачиваясь, выбегает в открытую дверь.

«Вьюжка!» – кричу я, пугаясь, что она уходит навсегда, но голоса почему-то не слышно, будто бы где-то в середине меня выключили звук. Я просыпаюсь от собственного крика, вскакиваю с кровати, бешено колотится сердце – кажется, что оно вот-вот выпрыгнет из груди. Сон как рукой снимает… Я долго-долго лежу, вглядываясь в ночную темноту, и наблюдаю за голубоватым лунным диском, путешествующим по небосклону среди светящихся точечек – звезд. Я вспоминаю былые дни…

Немолодой ханты Вэлло работал в поселке Сорум на стройке механизатором. Был неразговорчивым, замкнутым и немножко угрюмым. Строители называли его русским именем Вася, и он охотно откликался на это имя, хотя ни с кем из местных жителей особо не дружил и не общался. Иногда подъезжали к его вагончику оленьи упряжки – навещала родня, и тогда Вася оживал, его лицо как будто бы прояснялось – было видно, что ему очень дороги эти визиты.

Всю свою нерастраченную любовь и ласку Вэлло-Вася отдавал своим собакам. Их было две – Волчок и Найда. С ними он ходил на охоту и на рыбалку, они всегда сопровождали своего хозяина до работы и встречали после нее, не опоздав ни разу ни на минуту. Все поселковые жители удивлялись – откуда собаки знают распорядок рабочего дня? Поговаривали, что эти собаки спасли Вэлло жизнь, когда в тайге на него напал медведь-шатун, но Вэлло никому об этом ничего не рассказывал.