Тюркские мотивы - Хайдар Бедретдинов

Хайдар Сулейманович Бедретдинов

Тюркские мотивы

Солнечное рождение

Каждый ребёнок – это солнечное явление, исполненное тайны. Каждый ребёнок по-своему трогателен и красив. Но давно замечено: если в новорождённом воссоединяется Восток и Запад – ребёнок непременно будет симпатичен, в чём-то необычен и одарён толикой таланта, который будет помогать ему в трудных жизненных ситуациях. Рождение поэтической книги Хайдара «Тюркские мотивы» со всей очевидностью подтверждает данную закономерность. Написанная на русском языке, книга вобрала в себя и исторические отступления в прошлое по тюркским тропам и славянским просёлкам, и топонимические открытия, и этнографические находки, и поэтические прозрения, невозможные без любви к Родине, матери, единственной женщине и, конечно, – трогательной любви к детям.

Можно часами говорить об интернационализме, о духовности, о сближении культур; говорить с экрана с апломбом и жаром, который быстро остывает; а можно совершить Поступок, собрать воедино, под одну обложку всё выстраданное и накопленное на тему «Восток-Запад» и явить читательскому миру.

Вдвойне действенно, когда такой Поступок совершает воин, с честью прошедший свой трудный путь и запечатлевший самые яркие вехи в стихах.

Верю в то, что путь этой книги никогда не будет одиноким. Написанная во имя дружбы и любви, она всегда найдёт и попутчика и задушевного собеседника.

Владимир Бояринов, поэт,

заслуженный работник культуры РФ, Ингушской республики, Чеченской республики.

От автора

Как говорится в одной русской поговорке: «Поскреби русского – найдёшь татарина», так и в культурах славян и тюркских народов много заимствований и взаимопроникновений. Достаточно сказать, что по исследованиям Казанского университета 25 % корней слов русского языка имеет тюркское происхождение, причём словарное проникновение относится ещё к доордынскому периоду – эпохе Киевской Руси, когда зачастую русские князья были в династических браках с половецкими и печенежскими княжнами (например, Владимир Мономах – сын и муж половчанок). Торговля Руси со Степью тоже предполагала взаимовлияние благодаря хозяйственным взаимоотношениям купцов и простолюдинов. Исследователи памятника древнерусской литературы «Слова о полку Игореве» находят огромное количество тюркизмов в этом произведении и делают вывод, что автор «Слова» был двуязычен, что весьма характерно для той эпохи и для тех сложившихся близких взаимоотношений славянских и тюркских племён.(3аписки Афанасия Никитина «Хождение за три моря» также пестрят тюркизмами). Позднее влияние сказалось и в делопроизводстве, которое до Петровской эпохи велось на тюркский лад, и в архитектурных заимствованиях (шатровые церкви древней Руси – это перенесённые проекты булгарских мечетей, а Храм Василия Блаженного – повтор одной из разрушенных мечетей Казани с куполами-тюрбанами). Заимствование или влияние было даже в мелодике богослужебных православных молитв и духовных песнопений допетровской эпохи – ведь они пришли из Византии, имеющей восточные культурные корни. Много элементов тюркской культуры имелось и в одежде, и в вооружении, военной организации, почтовой связи Руси той поры. Всё это вместе составляло, как сейчас принято говорить, евразийскую общность с её особой культурой.

и дальних соседей, услышать вдруг сохранённый бережно соседями голос дальних своих предков, обогатиться новыми впечатлениями и знаниями. Необходимо способствовать сохранению и развитию культурных связей евразийских народов, занимающих обширные пространства от Алтая до Молдовы, от Причерноморья до севера России.

И тут возникают совершенно новые взаимовлияния в литературе тюркоязычных и других народов. Так, Тимур Зульфикаров, таджик, Олжас Сулейменов, казах, пишут на русском, но сохраняя колорит, характерные речевые обороты и философский подтекст языков своих народов. Здесь можно говорить о тюркизмах уже не лексических, а колористических и духовных. Яркий пример нерусской образности в русскоязычных произведениях являет собой творчество абхазца Фазиля Искандера. При этом расширяются возможности русского литературного языка, идёт его обогащение. Или вот, на все сто – русский писатель-фантаст Сергей Лукьяненко, пишущий на русском же, но выросший на Востоке, в своих произведениях философичен по-восточному, несёт неповторимый аромат восточных притч и сказок. В творчестве Паоло Коэльо заметен след восточной образности и мышления. Болгарский поэт Веселин Георгиев ярко творит на русском языке. Если идти дальше – Набоков и Бродский создали шедевры уже на английском языке. Видимо, если их произведения переводились бы переводчиками, работающими, как сейчас принято, исключительно с подстрочником, то что-то очень важное, духовное терялось бы. Ведь в прошлом, зачастую, литературными переводами занимались мастера, равные, а то и более сильные по творческому потенциалу, чем национальные авторы. И это позволяло создавать в переводе произведения высочайшего уровня, которые приносили славу порой весьма малоизвестным авторам.

Все эти встречные процессы сегодняшнего дня, как бы, открывают новый «Шёлковый путь» для литературы Евразии, когда появляется новая литература – не классическая русская и уже не национальная в чистом виде, а синкретическая, включающая голоса и колорит разных культур этой общности.

Турецкие зарисовки

Ворота Востока

Это моря иль города гул?Или ветер с Востока подул?Только слышится громче и громче:«Истанбул! Истанбул! Истанбул!»

Минаретов торжественный хорОглашает молитвой Босфор.И звучит над проливом азан,Как сердцам незаблудшим «сезам».

Здесь очаг тьмы народов раздут,Всех эпох постоянный редут,Для изгнанников – горькая чаша,Эмигрантов последний приют.

Вечный символ Востока – чинар.Под чинаром – бескрайний базар.И торговец – то липкий, как местная сладость,То безжалостный, как янычар.

Синим вечером здесь не до сна.Город весь – как одна ашхана:За столами вдоль улицы – праздник желудка —Пьют-едят всей гурьбой до утра.

Здесь кончается «Шёлковый путь».Запад с ветром врывается в грудь.Сын Византия,Константинополя наследник,Рим восточный,Стамбул,Счастлив будь!

Эфес

Сколько раз из руин ты воскресИ не раз возрождался из пеплаАмазонок столица – Эфес —И исправный служитель Кибелы!

Чудо света – волнующий храмАртемиды, известный по правуИ усладой красою глазам,И лихой геростратовой славой.

Илиаду слагал здесь Гомер,Македонский – для крепости стены.Видел амфитеатра партерИз Нерона кровавые сцены.

Всё Эгейское море держалОт Эфеса до Крита, РодосаФлага чёрного контрадмирал —Кровожадный пират Барбаросса.

Цвет героев земных и богов —Их деяния неповторимы.Здесь творил Иоанн Богослов,И жила Богоматерь Мария.

Твои жители, гордый Эфес,Были духом и телом гиганты.Каждый камень несёт в себе вестьЛегендарной эпохи атлантов.

Азан

Ночь растаяла как будто,Нарождаются лучи,С минарета звонко будитПравоверных азанчи.

В звуках зычного азана —Заклинанье от беды,Боль и скорбь Востока, раныИ надежды бедноты.

Просьбы жаркие к АллахуОтпущения грехов,Песнь о предках, что во прахе,И к молитве первый зов.

Ветерок подул в оконца,Свет неярких звезд потух.И – служитель культа Солнца —Свой азан поёт петух!.

Минарет

Первый луч прикоснулся к глазам.Держит сон еще сладкий и липкий,Но звучит уже зычный азанК омовению сердца молитвой.

Зов к молитве – как песня душиО величьи творца мирозданья.Минареты, как карандаши,Продолжают о вечном сказанье.

Успокоился старый пират:Став купчиной, жизнь переиначил.Зацепившись за месяц, стоятМинареты – застывшие мачты.

Азанчи посылает свой зовСотни лет в небо – нету ответа.В честь покинувших Землю боговМинарет – смутный облик ракеты?

Видно, был не единожды крах,Человечество в прах растирая. —Мы грустим о златых временах,Мы скорбим о потерянном рае.

Не случается жизнь без грехов —Такова человека природа.Минареты – от гнева боговСквозь раскаянье громоотводы.

Сто загадок таит Будды след.Будоражит нас зов Атлантиды.Колокольня стоит, минаретНа руинах дворца Артемиды…

Восточный базар

Давно описал караван я сарай,Где яства и гурии – сладостный рай.И только слегка отрезвевши от чар,Обещанный мной покажу я базар.

Восточный базар, видно, создал нечистый,Куда уж там КИО-иллюзионисту!Ведь в цирке в конце вам вещички вернут,А здесь лишь улыбку вернёт тебе плут.

Меня не заманит какой-то дешёвкойТорговец лукавый, готовя уловки.Хочу по базару я так погулять —Намерений нет что-то здесь покупать.

«Зачем покупать? Ты зайди, посмотри:А мех-то пушистый какой изнутри!Тебе мы как гостю навстречу идёмИ вдвое дешевле товар отдаём.»

Такое вниманье! Такой уж почёт!И вдвое дешевле, – ну кто ж не возьмёт?«А вот-ка», – добавил, начёс теребя, —Примерь-ка, да это – как раз на тебя.

Когда в нём увидит, то ахнет жена,И вечером, знай, так уж будет нежна.А это! Тут сразу – и сахар, и мёд!И только ослепший его обойдёт!

Для ровного счёта и это возьми —Достойно ты будешь ходить меж людьми.А эту вот вещь предлагаю свою:Я сам брал за пять, а за три отдаю.»

Но в лавке соседней прошиб меня пот:Хозяин за ТРИ там пять штук отдаёт.На чём-то ведь должен родиться навар…Никто не неволит идти на базар.

Разинул я рот на восточное чудо:«А можно – на память сниму я верблюда?»Те снимки поныне забыть не дают,Кто был в этот день настоящий верблюд.

Меня подхватили, не дав обомлеть,Четыре ручищи – и я уж в седле.Два крошечных круга погонщик ведётИ тут же вручает за всё это счёт:

За фото, поездку как с гостя – пустяк:По сотне за круг и ещё четвертак.Влетел. Расплатился. Но тут же другойС улыбкой-шербетом: «Зайди, дорогой!»

Чайку наливает: «Присядь, отдохни,Попробуй, примерь, на товары взгляни!»От сделки удачной отходишь едва,Как кругом от новых идёт голова.

Домой возвратился с пустым кошелькомИ понял, что я – ну, дурак дураком.Навьюченный верхом товар я припёр.И на фиг мне сдался молельный ковёр?

И чёрт ли попутал мозги мне совсем —Кумган омовенья купил я зачем?Жена вместо ласк показала на дверь:«На что же детишкам мы купим теперь?»

Базар не равняется рынку Европы,Но нас убеждает лишь собственный опыт.Хоть надписи нету, но будь начеку:Сам воздух базара вредит кошельку.

По правде – была и достойная встреча:И искренний взгляд, и язык человечий.С двух слов подружились мы запросто с ним:Литейщик, чеканщик, художник – Расим.

Ах, сколько ж легенд, поучительных притчНа том же базаре узнал я – москвич!За стих о султане, прочитанный мной,Подарок вручил мне – подсвечник резной.

Хотите уж верьте, хотите – уж нет:Но может меняться менталитет.Раскрою секрет, завершая рассказ:Учился торговец в Союзе у нас.

А что там с базаром? Бушует базар.И всё – как по Марксу: за деньги – товар.Наверно, не понял тут многое я,Но этика всё же во всём есть своя.

Обычай в честь праздника видел я тут:Купцы угощенье бесплатно дают.Кто – сладостей горку, кто – с мёдом шербет,На масле цветов благовоний букет.

И всё ж очарован восточным базаром.Его посетил я, наверно, не даром.Мир новый увидел, а также извлёкЯ, хоть не бесплатный, но всё же урок.

Дельфинотерапия в Мармарисе