Девочка по имени Зверёк - Маргарита Разенкова

«Так не бывает! – подумал он. – Мне это снится».

И она тут же произнесла:

– Нет, это не сон, солдат! Просто так лучше и другого не нужно. Пока не нужно. Поверь. Тебе хорошо?

В висках стучало – он не мог отвечать и только кивнул, поймав себя на том, что большего ему и не хочется. Желания не было!

Круговорот необыкновенных огненных ощущений все нарастал, все больше захватывал и кружил его. Тэху даже не делал попытки поднять руки, прижать ее к себе, но при этом чувствовал ее всем своим телом, словно они составляли сейчас одно целое. А еще – будто они двое поднялись, обнявшись, над водой, над садом и неподвижно парили в самом сердце мироздания! Глаза в глаза, и лишь ее руки у него на плечах, лишь идущий от нее огненный поток, лишь его готовность отдать ей саму свою душу! Он склонился ниже, чтобы она прочла это в его глазах, – Тийа тихо удовлетворенно засмеялась и подставила ему свои губы. Полуоткрытые и влажные, пахнущие цветками апельсина, они остановили его сердце…

…Тэху потянулся, лежа на спине, и подогнул колени. Вставать не хотелось.

– Так, значит, вы не?.. – Джети с намеком приподнял одну бровь.

Тэху отрицательно покачал головой.

– Странная история… – Джети почесал затылок. – Каких только баб мы с тобой ни видали, в какие только истории ни влипали, но эта!.. Помнишь, как мы… гм-м-м… навещали двух сестричек – дочерей старого булочника, что жил на новой площади? Ты еще так душераздирающе пел им гимны ветеранов, израненных в боях, а я подволакивал ногу, чтобы девчонки расчувствовались, и они уже рыдали и млели в наших объятиях, но их отец чуть нас не застукал, и пришлось удирать по крышам. О боги, мы так хохотали, что я в конце концов свалился с крыши и в самом деле вывихнул ногу, а какой-то болван попал тебе камнем в голову, думая, что мы воры, и ты тащил меня на себе, весь в крови, через весь город. Потом мы еще ввалились во двор этой слащавой сводни – вдовы брадобрея. Слушай, как мы там оказались?! А она страшно обрадовалась и все пыталась затащить нас к себе в дом! А ты орал на всю улицу, что офицеры не целуются со старыми крокодилихами! На шум сбежались соседи, собаки лают, ты стоишь весь в крови, а я всем объясняю, что вдову науськал бог-крокодил Себек и она нас искусала!

Тэху едва улыбнулся.

– Ладно, собирайся, пора заступать на пост. Сегодня мы с тобой у главных ворот: ждут каких-то важных гостей! Поторапливайся – не хочется получать тычки от Руметиса. Он стал здесь важным командиром: Ка-Басет его отметил! Теперь держись: Руметис пошел в гору!

Джети долго возился с кинжалом, размышляя и посматривая на Тэху, потом решительно добавил:

– И все-таки скажу: она – страшный человек, и мне все это кажется опасным!

Тэху решил, что станет вести себя таким образом, что если госпоже будет угодно не вспоминать о ночном купании – он ни жестом, ни взглядом не напомнит ей об этом! И оттого стоял у ворот как каменный истукан, тщательно контролируя себя. Но всего один ее взгляд явственно показал ему: она не забыла и не собирается забывать! Словно незримая таинственная нить связывала их теперь. Тэху чувствовал натяжение и тончайшую вибрацию этой нити и всем своим существом впитывал это головокружительное ощущение. Более того, он заметил, что она намеренно не позволяет этой нити ослабить натяжение. Вот она всего лишь проходит мимо и – едва заметно задевает его локтем… Вот она смотрит скользящим взглядом куда-то вдаль, а ее губы раскрываются, как той ночью, и у него проваливается вниз сердце… Вот она задумчиво обводит на пиру вежливым взором гостей, посылая каждому положенную улыбку, а при взгляде на Тэху будто невзначай трогает пальчиком висок, другой, точку над бровями, шею над ключицами…

Тэху сходил с ума, повторяя про себя: «Моя царица! Моя богиня!» Ему казалось, что он прекрасно понимает всех, кто когда-либо служил в ее эскорте: он сам готов был теперь убить всякого, кто приблизился бы к госпоже ближе, чем на шесть локтей!

Он уже и не ждал от нее большего, хотя было бы неправдой сказать, что не думает о ней как мужчина. Тэху помнил: «Другого не нужно. Пока не нужно!» Пока. Но пусть она решает все сама: это не тот случай, где он может проявить инициативу. И именно это было для него самым трудным. Настоящей пыткой! Так ли он поступал с женщинами раньше?!

Дежурства тянулись томительно. Даже в тени любимого портала Тэху изнывал. Можно было, конечно, потрепаться с Руметисом или поязвить на счет непрекращающихся флиртов Джети со служанками госпожи, часто пробегающих именно через этот вход, будто нарочно для того, чтобы получить свой шлепок пониже спины от насмешника Джети. Можно было и помечтать о высокородной…

Господин Ка-Басет еще утром отправился по делам государственной службы в столицу, его ждали через несколько дней. В доме было тихо.

Бесшумно ступая, появилась госпожа. Тэху отметил, что на ее лице было скучающее выражение и уголки рта капризно опущены. Она меланхолично взглянула на Джети и, зевнув, отослала его с поручением на хозяйственный двор. А сама прошла в сад. Тэху подумал, что она отправилась купаться, и с сожалением проводил ее взглядом. Однако вернулась она довольно быстро и опять остановилась у портала. Ее жаркий шепот ошеломил Тэху:

– Я соскучилась по тебе, солдат!

Не успел он и рта открыть, как ее рука, жадно скользнув по его животу, замерла на набедренной повязке Тэху, совершив жест неподобающий, если не сказать – бесстыдный!

– Тийа!!! – Он задохнулся от такой откровенности. – Тийа, что ты делаешь!

Но в голосе его не было упрека. «О, боги! Какая непредсказуемая женщина!»

Она потянула его за собой.

– Я оставляю пост? – пробормотал он сам не свой, потому что хоть что-то надо было сказать.

Она лукаво обернулась и тоном Джети лениво обронила:

– Подумаешь, важный пост! Что вы тут караулите? Джети и один постоит.

В ее комнате царил полумрак. Белая кошка спрыгнула с ложа на пол, в самый центр солнечного пятна, и выгнула спину, точа когти о циновку.

– Тийа, – Тэху вдруг почувствовал страшную неуверенность, – я никогда не имел дело с благородной женщиной…

Она залилась смехом:

– Тэху, дурачок, ты сказал сразу две глупости: во-первых, что у тебя было много женщин, а мне сейчас совсем не хочется об этом слышать, а во-вторых, кажется, ты не представляешь, что тебе делать!

Он разозлился на себя и немного – на нее и, шагнув к ней, стиснул в объятиях так, что тревожно зазвенели браслеты.

– Не беспокойся, высокородная госпожа. Я знаю, что мне делать.

Она перестала смеяться:

– Оу! Ты сердишься?! Таким ты мне нравишься еще больше! Ах, какая сила бушует в тебе! Это то, что мне и нужно.

…Джети уже стоял у портала, когда Тэху вернулся на свое место. Друг ничего не спрашивал – Тэху ничего не сказал. Более того, когда подошедший вдруг Руметис раздраженно заметил, что некоторое время назад видел портал без охраны, Джети, честно глядя ему в глаза, спокойно заявил, что они выполняли поручение госпожи Тийи.

– Сразу оба? – с недоверием буркнул Руметис.

– У нас были разные поручения, – уклончиво, но твердо ответил Джети и нахально добавил: – Ты можешь справиться у госпожи.

Руметис был вынужден удовлетвориться таким объяснением и ушел. Тэху поблагодарил друга взглядом, но в ответ тот лишь с досадой и неудовольствием покачал головой.

Бирюзовый амулет-скарабей опять взлетал вверх с ладони: Тэху размышлял. Он удалился рано утром, еще до рассвета, в самую дальнюю часть сада, где уже кончалась зелень и за высокой каменной кладкой ограды виднелись пустынные песчаные холмы. Ему хотелось бы уйти еще дальше – туда, к холмам, забраться повыше. Казалось, что чем выше он поднимется на холм, тем яснее ему станет происходящее. Ясности не было.

Тэху получил, что хотел. Или это Тийа добилась своего? В любом случае его мужское самолюбие было удовлетворено. Его даже тешили тщеславные мысли: такая женщина принадлежит ему! Впрочем, принадлежит ли? И вообще, что мешает ему полностью расслабиться и радоваться? Эта мысль не давала покоя, и он попытался восстановить в памяти все детали происшедшего, чтобы осознать, в чем заключаются досадные помехи.

О, она оказалась страстной и непосредственной, не прятала своих эмоций, не скрывала желания. Но Тэху хотелось больше женственной мягкости, неспешных ласковых касаний, легких осторожных поцелуев… Чего-то такого еще… А она будто просто насыщалась после испытанного голода и торопилась, как спешит голодный ребенок, завидев блюдо со сластями. И словно подгоняла его, не намереваясь тратить на него лишнее время! Она обманула его ожидания и, кроме банального желания, не пробудила в нем чего-то главного. Чего? Он не забыл тех чувств, которые испытал, когда юная Аменэджем коснулась губами его грубой ладони. Просто-напросто – коснулась губами ладони! А его душу захлестнула нежность! И это было больше, чем он знал о женщинах до того. И оказывается, это было то, чего он ждал и от Тийи. Так получил ли он на самом деле желаемое?