Покушение на убийство - Тони Кент

Дэниел не собирался затыкать Майкла, но каким-то образом ему это удалось.

Отцом Дэниела был Хью Лоренс, королевский адвокат, один из самых именитых барристеров. Хью был разочарован, что его сын стал простым солиситором, а не пошел по отцовским стопам. И Майкл стал для старика утешением. Хью Лоренс направил внимание, предназначавшееся сыну, на карьеру друга своего сына. Дэниел смирился с этим. Однако они никогда об этом не говорили.

Несмотря на свое происхождение, Дэниел всегда чувствовал себя непригодным для карьеры в адвокатуре. Это сомнение оставалось невысказанным, пока один молодой человек, обладавший всеми недостающими Дэниелу качествами, его не подтвердил. Это был Майкл Дэвлин.

Они познакомились студентами. Им повезло оказаться в одной группе, но происходили они из полярно противоположных семей. Дэниел всегда был обеспеченным: привилегированный богатый парнишка с наилучшим образованием, которое можно купить за деньги. Майкл был совсем из другого теста. Он изо всех сил боролся со своим воспитанием и обеспечил себе лучшую жизнь вдали от семьи, о которой никогда не говорил.

С самого начала они были равны: выдающиеся студенты в классе по праву, соревнующиеся только друг с другом и выбравшие два абсолютно разных подхода.

Важно, что Майкл мог делать то, чего Дэниел не умел. Он мог красноречиво выступать в защиту чего угодно. Чувства Майкла никогда не влияли на его способность быть адвокатом. Он мог блестяще выигрывать дело за делом, вне зависимости от моральной стороны вопроса. Дэниел не мог похвастаться подобным умением. Он мог сражаться за идею не хуже других, но только если верил в нее.

Что являлось проблемой. Барристер обязан браться за любое предложенное дело, невзирая на личные чувства. Это было древнее правило, согласно которому человек с самыми ужасными обвинениями имел право на защиту. И это правило срабатывало с Майклом, потому что он умел оспаривать любое дело. Дэниелу же недоставало этого таланта, и он об этом знал.

Это и привело к тому выбору, который расстроил отца Дэниела. Способности Дэниела зависели от его принципиальности, а значит, он был больше пригоден для работы солиситором. Это давало ему необходимую свободу отстаивать благие дела и отказываться от дел, оскорблявших его чувство справедливости.

Такую жизнь Дэниел выбрал пятнадцать лет назад – и ни разу не пожалел об этом решении.

– Какие планы на ланч? – спросил Майкл, прерывая воцарившуюся паузу.

– Жирный сэндвич и быстрый автомобиль. Сегодня у Гарри в школе соревнования по бегу, и я пообещал, что приеду, если его дядя Майк вовремя нас освободит. Хочешь с нами, дядя Майк?

– Думаю, дядя Майк сделал достаточно, закончив процесс вовремя, не думаешь? К тому же если Гарри хоть немного похож на своего старика, то, кроме его поражения, там не на что будет смотреть.

– Чушь! – Дэниел, притворно рассердившись, засмеялся: – Тебя мне всегда удавалось обгонять!

– Да, но когда это было. Сейчас я тебе, жирная морда, в любое время дам фору!

Дэниел громко рассмеялся, признавая поражение. Майкл был прав. В студенческие годы они оба были в хорошей спортивной форме. Но с тех пор Майклу лучше удавалось следить за собой. Это было естественно: Дэниел каждый вечер возвращался в уютный дом, к жене, к сыну и – в большинстве случаев – к сытному семейному ужину. А Майкл нет.

Иногда Дэниел завидовал тому, что его друг принадлежал сам себе, но в то же время он понимал, что ему повезло больше. Даже если из-за этого он слегка округлился.

– Что может быть важнее, чем смотреть на своего крестника на пути к олимпийской славе? – продолжил Дэниел.

– Да все то же самое. Через две недели у меня начнется слушание по делу об убийстве. Я подумывал о том, чтобы взять бумаги домой и немного поработать.

– Поработать? После сегодняшнего? Ты никак шутишь?

Дэниел не мог скрыть нотки недоверчивости в голосе.

– Майк, тебе нужно почаще отдыхать, выработать, так сказать, баланс труда и отдыха. Приходи на соревнования, поболеешь за Гарри. Заодно познакомишься с его учительницей английского.

– Я часто выбираюсь куда-нибудь, – сказал Майкл. Казалось, его это немного задело. – И не думай, пожалуйста, что тебе нужно знакомить меня с женщинами. До такого я еще не докатился.

Дэниел в ответ засмеялся, скрывая беспокойство. Он переживал, что зацикленность Майкла на карьере отрицательно влияет на его личную жизнь. Или, по крайней мере, на то, что от нее осталось.

Все это началось еще в университете. Или даже еще раньше, когда им было лет по двадцать.

В то время они вовсю наслаждались своей свободой. Оба были молоды, успешны, в хорошей форме. Майкл был симпатичнее, и Дэниел это знал. К сорока годам это стало лишь заметнее. Майкл был высоким и сильным, классическим красавцем с густыми светлыми волосами и пронизывающими голубыми глазами.

Дэниел был сантиметров на десять ниже, темноволосый, более гибкий и крепкий, по крайней мере в молодости. Не будучи красавцем в привычном смысле этого слова и отличаясь внешне от Майкла, Дэниел не утратил уверенности в себе. Он был остроумным и харизматичным, что с лихвой окупало его рядовую внешность.

Их юношеским успехам в соблазнении целой вереницы девушек завидовали. Но те времена давно прошли. Оба остепенились. Дэниел женился, стал счастливым семьянином и начал стремительно стареть. А Майкл был женат на своей работе.

Дэниел переживал, что такая одержимость карьерой не даст его другу возможности встретить подходящую девушку. Но в данный момент было неуместно выражать свои опасения.

Очень скоро они дошли до Чэнсери-Лейн, где каждый должен был пойти своей дорогой.

– Пожелай Гарри удачи от меня, – начав говорить, Майкл остановился. – Пусть он позвонит мне домой, если победит. И можешь взять для меня номер той учительницы.

Дэниел засмеялся в последний раз. Он был рад, что не слишком сильно задел своего друга за живое. Уже идя по Чэнсери-Лейн, он через плечо прокричал на прощание:

– Договорились. И, может, Клэр пригласит ее к нам на ужин! Смотри не уработайся!

Двенадцать

Джошуа щелкал пультом, переключая каналы. Картинка на всех была одинаковая, но ритуал необходимо было соблюсти. Только пойдя по седьмому кругу, Джошуа смог успокоиться и расслабиться.

Расписание всех телеканалов срочно было изменено спустя несколько минут после стрельбы на Трафальгарской площади. Даже сейчас, пять часов спустя, никуда было не деться от ужасов прошедшего дня.

Джошуа остановился на канале CNN и откинулся на дубовую спинку гостиничной двуспальной кровати. Он зажег «Мальборо» и затянулся, наслаждаясь расслабляющим эффектом никотина. Затем он сделал погромче и стал внимательно