Зона преступности. Сборник - Илья Бушмин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Значит, ты кому-то ее заказал. Кому-то из своих корешей.
– Да че я, совсем шняга тупая?! – возопил Блоха. – Зачем, для чего, нафига мне это?! Я после суда с двумя корешами нажрался в баре, мы там цапанулись и нас в трезвяк приняли! Я и не видел никого! И зачем, сами подумайте?! Меня по трем эпизодам судили, че мне, всех мочить?! Для чего? Меня ж отпустили, нах… мне мокруху на себя вешать, начальник?!
Логика была убийственная. Филин, мысленно матерясь, на чем свет стоит, мрачно убрал пистолет в кобуру.
– Если ты врешь, я тебя на куски порежу, понял меня?
Блоха не врал. Он был чист.
2
«Полиция, оперативный дежурный капитан Федосеев, говорите»
«Алло. Улица Химическая, дом 30, квартира 12. Приезжайте быстрее»
«Секунду, что случилось?»
«Из квартиры 12 крики. Я слышал, что кричат „Убивают, помогите!“. Крики и грохот, там какая-то драка. Кричит женщина, она визжит и просит ее не убивать. Приезжайте быстрее, пришлите кого-нибудь. Я боюсь что там убьют кого-нибудь»
«Представьтесь, пожалуйста»
«Вы не понимаете? Там человека убивают! Химическая, дом 30, квартира 12, приезжайте быстрее!»
Короткие гудки.
Филин движением мышки передвинул ползунок проигрывателя на мониторе назад.
«Алло! Улица Химическая, дом 30, квартира 12. Приезжайте быстрее!»
«Секунду, что случилось?»
«Из квартиры 12 крики…»
Голос мужской. Не подросток, но и не старик, среднего возраста. Вслушиваясь, Филин пытался вспомнить, слышал ли он этот голос когда-нибудь раньше. Кажется, нет. Филин прокручивал запись снова и снова. Голос был незнаком. Но все голоса, которые ты слышал, запомнить невозможно. По работе Филин сталкивался с сотнями людей каждую неделю.
…«Вы не понимаете? Там человека убивают! Химическая, дом 30, квартира 12, приезжайте быстрее!»
Филин промотал запись назад. Попцов, что-то печатая на своем компьютере, косился на напарника.
– Узнаешь голос?
Филин покачал головой.
– Вроде нет. В памяти ничего такого не всплывает. А голос, кажется, настоящий. В смысле, не изменен, – вздохнув, он дослушал запись до конца и включил ее по новой.
«Полиция, оперативный дежурный капитан Федосеев, говорите»…
Весь четверг Филин работал по Блохе, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. Допросил приятелей Блохи, с которыми его, пьяного, забрали с улицы и после разбирательство отправили в вытрезвитель. А в пятницу с утра Басов, выполняя обещание, занес Филину запись. И вот уже битый час опер прослушивал ее, снова и снова, стараясь уловить хоть какую-то зацепку, стараясь заставить себя вспомнить хоть что-то, стараясь запомнить голос убийцы. А Филин был уверен, что в УВД города на «02» звонил именно убийца Лены.
…«Приезжайте быстрее, пришлите кого-нибудь. Я боюсь что там убьют кого-нибудь»
– Ублюдок не сказал, где он находится, – отметил Филин. – В подъезде, в одной из квартир, или вообще на улице… Ничего. И интонации. Обратил внимание?
– На что?
– Когда люди звонят в таких случаях в ментуру, они на нервах. Или раздражены, потому что их соседи разбудили. Или на нервах, волнуются, например, или боятся. А этот говорит спокойно. Он не особо даже и пытался как-то играть.
…«Вы не понимаете? Там человека убивают! Химическая, дом 30, квартира 12, приезжайте быстрее!»
– Только вот здесь, в конце, когда дежурный начал его расспрашивать о нем самом – повысил голос, – согласился Попцов. – Откуда звонили, есть данные?
– Номер не определен. Это не домашний точно. Может, сотовый с какой-то хитрой защитой… Но скорее всего, звонили через интернет. Это тебе не кажется странным?
– Лех, такое бывает иногда, – пожал плечами Попцов. – Не многие хотят, чтобы их потом менты дергали. Голос точно не узнаешь? Это не Штык?
– Штык был в обезьяннике в это время, – хмуро напомнил Филин. – Мне повезло очень, что мы Штыка приняли как раз за пару часов до этого. Потому что первым делом я подумал бы на него. У него есть резон подставить меня как-то. Я его уже год достаю. Но у Штыка алиби – лучше не придумаешь. Сам обеспечил.
Попцов вздохнул.
– А Блоха?
– Порожняк. Это не он. Я все проверил. Даже его телефон. Отследил все что он делал после того, как его отпустили. Чуть ли не по минутам. Это не он…
– Тогда кто, Лех? Тебя послушать, у твоей бывшей в жизни все было спокойно…
– У нее была самая спокойная и тихая жизнь на свете, – нервно буркнул Филин. – Она работала продавщицей в продуктовом магазине, днем продавала хлеб и курицу, а вечером ехала домой, закрывалась там и смотрела телевизор. Вот и вся ее жизнь, Ромыч. Это п… ц какая спокойная жизнь.
– Как в гробу, – согласился Попцов. Встретив хмурый взгляд Филина, он отвернулся к компьютеру и продолжил печатать. А Филин прокрутил запись назад и снова включил воспроизведение – хотя уже знал наизусть каждое слово.
«Из квартиры 12 крики. Я слышал, что кричат «Убивают, помогите!»…
А потом был новый удар. Когда ближе к обеду Филин спустился в дежурку, он увидел Штыка в сопровождении Локтя и Гепы – их отпускали. Все трое получали у дежурного свои вещи.
– Какого черта? – опешил Филин. – Федосеев, что за дела? Это мои задержанные.
– Ко мне какие вопросы, – проворчал дежурный, протягивая Локтю бумажку и ручку. – Локтев, распишитесь.
Рассовывая по карманам бумажник, ключи и телефон, Штык злобно ухмыльнулся Филину.
– Как ты это сделал, урод? – накинулся на него Филин, готовый дать ему в зубы. Штык отдернул от себя руку опера:
– Полегче! Тут камеры и свидетели. Хочешь мне врезать? Вперед. Но я тогда такую телегу на тебя накатаю – попрут из ментуры мигом. Ты этого хочешь?
Затем все трое удалились. Филин видел в окно, как они усаживаются в вызванное такси. В это время он звонил Кате.
– Алло, здравствуйте, – узнала его девушка. – Ну как, есть новости?
– Есть, и фиговые, – буркнул Филин, провожая взглядом уезжающее такси. – Катя, номер поменяй, и побыстрее. Ни с кем из девчонок, с которыми общалась в баре, не контактируй. Поняла? И в районе «Саванны» даже за километр не появляйся.
– Почему? – ее голос задрожал. – Что случилось?
– Я потом все объясню. Подумаем, что делать… А пока сделай, как я сказал. Поменяешь номер, пришли мне его СМСкой. И не высовывайся пока из дома.
Отключившись, Филин рванул к следователю, которому поручили дело Кати Томиной. Следак лишь развел руками:
– Филин, а я что могу сделать? У меня материала никакого нет, дело разваливается, перспектива вообще нулевая!
– Перспектива нулевая? – вскипел Филин. – У тебя эти трое в изоляторе и куча народу, который может подтвердить слова терпилы!
– Может, и могут подтвердить, но не делают этого. Эти три шалавы, танцовщицы, молчат. Я не знаю, их запугали или нет, но они от всего открещиваются. Не было, не видели, не знаем. Доказухи у меня нет! Наркоту взял на себя тот хмырь, чьи пальцы были на колбе. Ствол взял на себя второй, который за износ в розыске, но там материал в Южный уплыл. А на Артюкова ничего.
– Справка о побоях – это ничего?
– Филин, ну ты же знаешь, как это работает, – поморщился следователь. – Ее слово против их трех.
– Твою мать… Они приезжали к Томиной домой, избили ее, угрожали ножом, – не отставал Филин. – Соседи наверняка видели. Ты почему мне не поручил соседей опросить? Или участковому?
– Филин…
– Одна из танцовщиц наркоманка, на игле сидит. Ее подержать немного в обезьяннике, и она сама все выложит, только записывать успевай. Почему ты мне ничего о твоих перспективах не сказал?
Следователь оскорбился.
– Б…, Филин, угомонись или вали отсюда. Я процессуально независимое лицо, и это мое дело. Я тебе указываю, как ты должен свою работу делать? Нет. Вот и ты давай закрой варежку, а? Чем в мои дела нос совать, лучше бы со своими разобрался. У тебя, говорят, проблем и так выше крыши.
Крыть было нечем. Сжав зубы, Филин вышел. Вернувшись в кабинет, он плюхнулся за стол и принялся лихорадочно думать, что делать. Если дело развалилось, про заявление Кати можно забыть. И на Штыка снова ничего нет. Но сам Штык про Катю не забудет… Как быть? Первая версия возникла сразу. Нужно колоть типа с кокаином! Если оформить его правильно, например, по линии агентуры – типа можно будет отпустить. А за это он сдаст Штыка. Если у Филина будет наводка – тогда он еще повоюет.
Филин невольно вздрогнул, когда у него зазвонил сотовый в кармане. Достав телефон, он увидел на дисплее имя абонента. «МАША», – сообщала надпись.
В предчувствии чего-то ужасного у Филина замерло сердце. Он смотрел на дисплей, не решаясь ответить. Филин боялся услышать тишину и тихое дыхание ублюдка, который издевался над ним в прошлую ночь. Попцов удивленно обернулся.
– Лех, если нажать на кнопочку, эта штука перестанет звонить, ты в курсе?
