Белый континент - Татьяна Минасян

— Миссис Хилл! — окликнул он повариху, одновременно оглядывая пустую кухню. — Скажите, пожалуйста, когда… — его голос смолк на середине фразы, и молодой человек, сморщившись, отшатнулся назад, к выходу из кухни — его взгляд натолкнулся на лежавшего на столе только что выпотрошенного цыпленка. Он даже не успел как следует рассмотреть мертвую птицу, но и того, что ему удалось увидеть, было более, чем достаточно: стекающая с разделочной доски на стол красная жидкость, свешивающаяся с нее же птичья головка с затянутыми сизой пленкой глазами, комок чего-то мокрого и блестящего красновато-сизым рядом с цыплячьей тушкой… Роберта передернуло, и он выскочил из кухни в темный коридор, торопливо прикрыв за собой дверь. От счастливого настроения, в котором он пребывал минуту назад, не осталось и следа — его место заполнили отвращение и страх перед окровавленной птицей. Скотт прислонился к стене рядом с дверью, глубоко вздохнул и сердито встряхнул головой: опять он пугается такой ерунды! С этим надо что-то делать, надо успокоиться, снова войти в кухню и дождаться миссис Хилл возле стола с цыпленком, иначе он просто сгорит со стыда! В конце концов, ему уже двадцать три года, он взрослый морской лейтенант, и бояться крови в его положении — позор.

Продолжая морщиться и специально опустив глаза в пол, молодой человек толкнул дверь кухни, но тут в конце коридора послышался торопливый стук каблучков, и к нему подбежала запыхавшаяся Кэтрин.

— Ворчун, ну что? — крикнула она, подбегая к старшему брату. — Что с ланчем? Мы тебя ждали-ждали…

Весь ее вид говорил о том, что девушка тоже безмерно рада была покинуть гостиную и убежать искать брата. Роберт вздохнул с облегчением и повернулся к ней:

— Миссис Хилл куда-то вышла, и я ее ждал.

— Так пошли ее поищем! — предложила Кэтрин, сунув голову в кухню и без всякого страха оглядев и стол с оставленным на нем цыпленком, и плиту, на которой что-то кипело в большом котелке. — Здорово, на обед будет курица! О, а вот и миссис Хилл идет! Миссис Хилл, а когда мы будем есть?

— Все готово, барышня, — ласково улыбаясь бойкой всеобщей любимице, отозвалась кухарка, и Кэтрин, просияв, несильно дернула Роберта за рукав:

— Здорово, а то я такая голодная! — пошли, скорее, скажем маме с папой, что можно идти в столовую!

— Иди, я тебя догоню, — спокойным, но строгим голосом ответил сестре Роберт, рассчитывая, что его суровый тон даст ей понять, что дергать других людей за руки для порядочной девушки недопустимо. Мисс Скотт немного смутилась и, пожав плечами, побежала обратно в гостиную, и вскоре до Роберта донесся ее звонкий голосок, радостно сообщающий остальным членам семьи о ланче. Молодой человек в очередной раз скривился и медленным шагом направился вслед за девушкой.

Глава V

Норвегия, Христиания, 1894 г.

На встречу с армейской медицинской комиссией Руал шел, тщательно скрывая сильнейшее беспокойство. Что, если врач посчитает его близорукость слишком сильной и не выдаст ему свидетельство? Конечно, сдаваться без боя молодой человек не собирался: он сразу решил постараться доказать докторам, что, за исключением зрения, он абсолютно здоров, и поэтому они не должны запрещать ему отбыть воинскую повинность. Он был готов долго и упорно спорить с членами комиссии, но все-таки сомневался, удастся ли ему настоять на своем. Медики вполне могли согласиться с его доводами, но при этом все равно не дать своего разрешения, сославшись на существующие правила. И как бы Руалу ни хотелось пройти армейскую подготовку, с этим он ничего поделать не сможет: через такую "стену" ему не пробиться.

Единственной вещью, которая вселяла в него некоторую надежду, был тот факт, что в последние годы его зрение как будто немного улучшилось. Почему так вышло, он не знал: по всей логике, близорукость должна была только усилиться, потому что, поступив в университет, он окончательно отказался от очков и даже дома читал без них. Тем не менее, если раньше ему приходилось чуть ли не утыкаться носом в книгу с достаточно мелким шрифтом, то теперь он мог держать ее на почти нормальном расстоянии от лица. Правда, то, что лекторы писали на доске, он все-таки разобрать не мог, а потому не был до конца уверен, что успешно пройдет проверку зрения.

Дойдя до комнаты, где желающие записаться в армию проходили осмотр, Руал резко распахнул дверь и, как в холодную воду, кинулся к столу, за которым сидели члены комиссии. Их оказалось всего трое — пожилой бородатый врач и два молодых ассистента. Предчувствуя свой провал, юноша уже заранее видел в них противников, стремящихся помешать ему выполнить свой долг, а заодно еще сильнее повысить свою выносливость, однако, вопреки его ожиданиям, старший из медиков встретил Руала вполне приветливой улыбкой:

— Ваше имя, молодой человек?

— Амундсен, Руал Энгельберт Гравнинг. Двадцать один год, — быстро ответил тот, чувствуя, что еще немного, и эти трое заметят его волнение.

— Очень хорошо, Амундсен, — доктор что-то записал на лежащем перед ним листе бумаги. — Раздевайтесь.

В первый момент Руал лишь страшно обрадовался, что его осмотр начнется не с проверки зрения, но уже в следующую минуту смутился — ему еще никогда не приходилось раздеваться перед мужчинами, да к тому же совершенно ему незнакомыми. Однако медлить было нельзя, и он начал торопливо расстегивать куртку, страстно желая, чтобы осмотр закончился как можно скорее. Глава медкомиссии, тем временем, встал из-за стола и подошел к молодому человеку.

— Перечислите, чем вы болели в детстве, — попросил он, дожидаясь, пока Амундсен закончит возиться со своей одеждой. Юноша нахмурился и бросил на врача неуверенный взгляд:

— В детстве? Да я, кажется, ничем серьезным не болел… Не помню…

— А в последние годы?

— Тоже ничем, — Руал, наконец, разделся и выпрямился, глядя на врача напряженным взглядом. Никогда еще он не ощущал себя таким беззащитным, даже когда еще во время учебы в университете вместе с другими студентами-медиками впервые посетил квартал свиданий. А старый доктор, как назло, принялся внимательно его разглядывать, удивленно хлопая глазами и прищелкивая языком.

— Ну-ка, согните руку, молодой человек, — проговорил он, взяв Амундсена за плечо и сжимая его вздувшуюся высоким горбом мышцу. — А теперь вторую! Нет, это просто поразительно! Скажите, Амундсен, как вы смогли развить такие сильные мускулы?

— Ну… — несмотря на то, что Руал изначально рассчитывал поразить комиссию своей силой, таких бурных восторгов он не ожидал и на миг даже растерялся. — Я уже восемь лет занимаюсь спортом. Хожу на лыжах, играю в футбол…