Столетовы. Часть 2. Алёна - Лена Гурова

– Наверное, к запуску космических кораблей. – Ха-ха – Да не волнуйся ты. Надо понаблюдать, не оставлять её без присмотра. Мы же это умеем.

Но проявлять шпионские способности не понадобилось. Алёна через несколько дней уехала в очередную экспедицию. Причём сразу в две. Вернулась в конце сентября, обосновалась в городе, в Озерки ездила редко. И то только на один субботний вечер, а утром уезжала. Учебный процесс отнимал кучу времени и сил, она много рисовала, занялась фитнесом. Вадим звонил, присылал всякие подарочки. У Алёнки в комнате образовалась целая полка статуэток, похожих на неё, с разных концов света. А сколько она перепробовала конфет за это время, всяких марципанов и пралине, шоколада со всего света и экзотических кулинарных изысков, не перечесть. Девушка ощущала заботу Вадима почти постоянно. У неё даже тетрадки и ручки были фильдеперсовые, не такие, как у всех. А к новому учебному году Вадим прислал ей обалденный планшет. Вот он точно был только у неё одной на весь университет.       Как с ним было удобно… Но недолго. Его спёрли. Вадиму Алёна, конечно же, ничего не сказала, но жалко было ужасно.

17-го ноября Серёжке маленькому исполнялось 22 года. Он попросил своих родителей разрешить ему пригласить однокурсников. Они в этом году выпускаются, их разметёт по всему миру, и как дальше сложится их общение, предположить трудно. Но когда посчитали количество народа, поняли, что дом не потянет. Не лето красное. В их посёлке открылась так называемая «Танцевальная веранда». Довольно большое помещение, с караоке и танцевальным залом. Его и сняли. А если кто останется на ночь, улягутся вповалку. Молодые, крепкие, весёлые. Как-нибудь переспят. Но всё пошло не по плану. Подвела кухня. И родителям пришлось ехать в город закупать готовую еду в ресторане. Пока суд да дело, половина будущих компьютерных гениев перепилась, их пришлось срочно-обморочно доставлять в дом, как-то укладывать. Всё это было очень хлопотно, папа Серёжа нервничал. И вызвал грековцев на помощь. Те приехали на двух машинах, часть студентов загрузили, развезли по домам. А за оставшимися пьянчушками приехал Артём. Но те уже дрыхли мертвецким сном, и их решили не трогать. Сергей Андреевич зацепил Артёма, которого ещё раньше пригласил и Серёжка, и потащил его в кафе. Тот не хотел, отказывался, но Столетов был неумолим. Он уважал этого парня, несмотря на некоторые разногласия и чересчур вспыльчивый характер.

Тогда, после праздника по поводу выигранных гонок, у них состоялся настоящий мужской разговор. Греков пришёл к ним домой с Егоркой, тортом и цветами. Он хотел попросить у Алёны прощения. Просто попросить прощения. Когда туман, заволокший его мозги, разошёлся, и он понял, что натворил, жизнь окрасилась в серый цвет. Как он мог? Что наделал? Ведь если она не простит его, как жить дальше? Какой зверь укусил его? Он, придурок и идиот, обвинил Алёнку. Алёнку! У Грекова ехала крыша от насыпанного кучами пепла на его голове. Выход один – ползти на коленях и извиняться. Но прощать его было некому. Она уехала. И бабушка Зина, очень приветливо встретившая Егорку, с Артёмом поздоровалась сухо. Набежавшие на торт дети, налупившись вкуснятиной, закрутили его сына, потащили в холл играться. Он не знал, как себя вести и стал откланиваться, благодарить за приём, желать всем домочадцам здоровья и счастья, пока баба Зина не тюкнула его по лбу.

– Сядь! Ты чего три дня ждал? Чего не пришёл сразу? Жидкий на расправу? Ты что это удумал? Девчонка уехала из дома, подальше от тебя. Она ведь не собиралась. Что молчишь? Наливай чай, прополощи горло, может и голос обретёшь.

На пороге появился Сергей Андреевич.

– А, Аника-воин? Извиняться пришёл? – Догадался он. – Опоздал. Налейте-ка и мне чайку, пить хочется. Смотри-ка, твой сын попал в плен к алёнкиным братанам-сестрам. Не боишься? Онемел? Понятно. Но, судя по тому, что спокойно сидишь, доверяешь моим детям. А Егорка заливается. Конечно, ему не хватает общения с детьми постарше, которые могут его чему-нибудь научить, что-нибудь интересненькое показать. Пей чай, чего сидишь. Может, что-нибудь покрепче?

– Нет, спасибо, мы пойдём. Извините за вторжение.

– Он как пришёл, так сразу и уходить начал. Пусть ребёнок поиграется. А вы поговорите, мужики. По душам. – посоветовала Зинаида Васильевна – а я пойду.

Мужики молчали и отхлёбывали чай…

– Я люблю вашу дочь, Сергей Андреевич.

– И что? Она об этом знает?

– Нет. Ей было 17 лет, когда я это понял. А потом появился Егорка, и я запретил себе даже думать о ней. Не вешать же на хрупкие плечи свои проблемы? Я решил не мешать Алёнке жить. Закрыл эту волнующую страницу своей жизни, а ключ от любви выбросил.

– Видать, не добросил, поэт, – проворчал папа Сергей.

– Я его нашёл. В тот день хотел поговорить с ней, всё рассказать. И будь, что будет. И вот что натворил. Ничего не понимаю, как я мог? И как жить теперь, тоже не знаю. У меня всё валится из рук, ничего не получается. Я даже кашу манную не смог сварить… Смешно.

– Ты сильный, здоровый мужик с хорошими мозгами, золотыми руками. Тебе бы тыл надёжный, ты бы горы свернул. А приходится заниматься манной кашей. Нет, я не в осуждение, Артём. Просто констатация фактов. Что с женой? Где она сейчас?

– Всё там же, у матери в деревне. Развод не проблема. Проблема, с кем останется ребёнок. Она же не признана недееспособной. А мамаша её на всё пойдёт, чтобы не лишиться моего денежного довольствия. Это её единственный доход, пенсию ещё не получает. Адвокаты советуют не трогать змеиное гнездо как можно дольше. В суде к слову ребёнка прислушиваются. Но что Егорка сейчас сможет сказать? Он мать свою по фотографиям знает, а бабку вообще один раз видел. Но кому это интересно?

– Даже не знаю, как тебе помочь. Мы эту ситуацию с Леной обсуждали, она консультировалась. Тебе с ней поговорить надо.

И они опять отхлебнули чайку.

– Я не могу тебе не сказать, Артём. У моей дочери появился мужчина. Она нам ничего не говорит. Но он ей звонит, подарками засыпал. Очень положительный человек, капитан второго ранга, служит во Владивостоке. Вот так.

– Я знаю. Недавно узнал. Думаю, надо оставить её в покое. Каждый человек – кузнец своего счастья. Я эту науку не осилил. Пусть она сама решает. По-моему, это правильно.

– Что решает? Она же не знает о тебе ничего.

– Вот и не надо. Да и обидел я её. Мы пойдём. Спасибо вам за всё.

И вот сейчас, почти через три месяца, Артём увидел Алёнку.