Убийственный аргумент - Андрей Костин

Или не успею?

— Погода скверная, — предлагаю, — Может, поговорим у меня?

Алена еще не вернулась с работы, а в ящике письменного стола лежит газовый револьвер, заряженный дробовыми патронами.

— Замри, — произносит незнакомец тоном, не терпящим возражений.

Одной рукой он продолжает тыкать меня в спину чем-то твердым, а другой принимается обыскивать. Достает из кармана дискету с вирусом, которую я так и не смог использовать.

— Прогуляемся, — удовлетворенно говорит он.

— Хорошо, — говорю, — вечерние прогулки очень полезны.

Мы спускаемся вниз и идем по улице. Теперь ствол упирается мне в бок, а незнакомец идет рядом. Я думаю — неужели им понадобилась только дискета? Да у любого хакера, компьютерного взломщика, можно достать любой вирус за банку пива.

У соседнего подъезда стоит БМВ. Открыв заднюю дверцу, он толкает меня внутрь.

В салоне накурено. Широкая спина водителя, бритый затылок.

На заднем сиденьи еще человек. Лица не увидать, зато отблеск уличного фонаря оставляет росчерк на широком лезвии тесака. Описав в воздухе дугу, лезвие замирает у моей шеи, чуть пониже уха.

«Все помрем», — сказал вчера Василий. Черт бы его побрал.

— Что вам от меня надо? — говорю я как актер, забывший вовремя произнести нужную реплику.

— Поехали, — голос слева. — И поосторожнее. Не хватало, чтоб гаишники остановили.

По Вишневского выезжаем на Дмитровское шоссе. В машине молчат. За окном — огни гостиницы «Молодежная»… Мост на Петровско-Разумовской… Лихоборы…

— Предупредили, что собираемся за город, — говорю я. — оделся бы теплее.

— Угу, — голос справа. — У нас тут неподалеку персональное кладбище.

Машина заехала во двор и остановилась возле третьего подъезда.

— Вылезай, — бросил один из парней, — с тобой поговорить хотят.

На первом этаже возле бронированной двери они остановились. Тот, что шел чуть впереди, надавил на кнопку звонка. Мы стояли, как в мастерской у фотографа, только вместо объектива нас изучал выпуклый глазок, похожий на жабий глаз. Наконец, дверь отворилась и меня втолкнули внутрь.

В комнате с зарешеченным окном сидел незнакомый мне субъект в красном спортивном костюме с надписью «СССР» на спине. По его виду можно было догадаться, что решетки на окнах не от того, что он боится грабителей, а просто так привычнее смотреть на небо.

Во всю мощь орал телевизор. Некоторое время субъект наблюдал за событиями, разворачивающимися на экране, потом вытащил из-под задницы пульт и сделал потише.

Он был широк в плечах, смугл, короткострижен и крут, как окаменевшее яйцо динозавра.

— Значится так, — субъект смерил меня взглядом, словно прикидывал, какого размера понадобятся доски. — Мне бабки заплатили, чтоб тебе пропуск на Луну выдать. Я человек простой, университеты под северное сияние проходил, хоть и на Кавказе родился. И чтобы, значит, на старости лет мог сидеть тут и телек смотреть, должен мозгами шевелить. Вот я и прикинул — кто ты? Гавно. Не обижайся, сам подумай: капусты у тебя нет, в делах не участвуешь. Кому в голову придет грины выкладывать, чтобы тебе загиб петровича устраивать, а?

Я пожал плечами.

— А ведь хорошо заплатили, — он покачал головой. — Вот я и прикинул — почему бы сначала не поговорить с человеком? Может, твоя жизнь дороже смерти стоит, а?

— Вряд ли. У меня нет денег.

— Э, неправильно понимаешь, а? Тебя я сегодня за полдня проверил, знаю, что голодранец. Но ведь если платят, чтобы избавиться, значит не все я про тебя знаю. Если скажешь, почему ты дорогу кому-то перебежал, может, я тебя защищать буду, а? Может, за тебя живого он мне больше потом заплатит, а?

— А кто хочет меня убить? — поинтересовался я.

— Если б знал, не спрашивал, а? — он махнул рукой. — Всюду посредники, уважаемый, заказ через третьи, а то и десятые руки приходит. Сам думай!

— Не знаю, — я вздохнул.

А что мне оставалось? Ползать на коленях и молить о пощаде, а?

— Жалко, уважаемый, не получилось у нас бизнеса — субъект направил пульт на телевизор. — Но как в России говорят, синица в руках лучше. Придется выполнить заказ. Зла на меня не держи, ничего личного. Бабки платят, я выполняю. Ты бы предложил, как больше заработать, с тобой бы дело вел. Эй, кто там! Отвезите его за кольцевую.

Сзади открылась дверь и по дыханию я понял, что вошли несколько человек. Осторожно поворачиваю голову. Трое молодых парней, коротко стриженных, в косухах. Четвертый — Валерка-боксер, которого я знаю по качалке.

— Он мне понравился, — сказал субъект, обращаясь к Валерке. — Вел себя как мужчина — смерти боится, а виду не показывает. Налей ему стопарь перед дальней дорогой.

— Мне тоже ехать? — спросил Валерка, стараясь не встречаться со мной взглядом.

Он и виду не подал, что мы знакомы.

— Нет, ты здесь нужен, — бросил субъект и включил звук на полную мощность.

В коридоре Валерка сказал парням:

— Подгоните «шестерку», на ней повезете.

— Почему не на джипе? — возразил один из них.

— Джип ему подавай, — Валерка сплюнул под ноги. — Чтоб менты проверили? И сделайте все без фокусов — слышали, Шамилю он понравился.

— Ага, — заржал один из парней, — а то после на нас жалобу накатает, да? С того света?

Валерка помрачнел, а потом толкнул одну из дверей:

— Иди сюда. Хлопни водяры, — и, пропустив меня вперед, захлопнул дверь перед носом у остальных.

Затем, подойдя ближе, тихо произнес:

— Это зелень отмороженная, ублюдки. Не дай им себя убить.

— Постараюсь, — также тихо пообещал я.

— Ствол только у одного, который с прыщами.

— Ясно. Может, ты мне дашь что-нибудь из подручных средств?

— Бесполезно. Все равно перед выходом я тебя обыскать должен. Сам понимаешь.

— Угу.

— Выпьешь?

— Нет. Сейчас мне лучше трезвым быть. Может быть, после.

— Правильно. Ну, в общем, я тебя предупредил, — он кивнул.

4. АДСКОЕ ПЛЕМЯ

Нас обогнала патрульная машина. Могу я привлечь их внимание? Включив сирену, милиция умчалась вперед. Наш автомобиль ехал со скоростью, дозволенной правилами дорожного движения.

МКАД… Москва позади.

Я сидел неподвижно. В бок мне упирался ствол пистолета. Когда они остановятся? Через минуту, полчаса? Скорее всего съедут с основной трассы, чтобы никто не помешал.

Тот, что с пистолетом, устал держать руку весу. Положил руку, сжимавшую оружие, на колено.

— Эй, — сказал ему другой. — Не расслабляйся.

— Куда он денется? — хмыкнул тот. — Не крутой он совсем. Видишь, сидит ни жив ни мертв. Обкакался от страха, наверное.

— Ладно, — смех, — в самом деле, не обделайся.

— Ребята, у меня сейчас приступ начнется, — произнес я сдавленным голосом.

— Ну-ну, пошути еще, — тычок кулаком в бок.

— Я серьезно… — откинул голову назад и начал хрипеть.

При этом корчился, словно тело сводили судороги.

— Похоже, Шамиль ошибся, — произнес тот, что с прыщами. — У мужика тормоза отказали. Они у всех рано или поздно отказывают, — заметил он со знанием дела.

Он схватил меня за шею сзади, стараясь пригнуть вниз.

Пистолет бросил рядом на сиденье.

Сползаю на пол, издавая те же звуки. А правая рука двинулась к пистолету… Каких-нибудь пятнадцать сантиметров. Пока они толкают, бьют и пинают меня в темноте, я пытаюсь подобраться к оружию.

Только бы не обратили внимание…

— Да прекрати же! — сильный удар по губам.

Настал момент пускать пузыри. В прямом смысле. Смешиваясь с кровью из разбитых губ, они лопались у меня на лице.

— Эй, он и в самом деле… Вот козел… Притормози!

Настал момент! Я обхватил рукоятку, машинально надавив пальцем на спусковой крючок…

Выстрел. Едкий запах пороха.

Ствол пистолета был направлен вперед, и от удара пули вздрогнуло сиденье водителя. Он сам упал на руль, потом резко откинулся назад. Неуправляемая машина завиляла на шоссе, нас вынесло на встречную полосу. На мгновение все растворилось в ослепительном свете. Я успел разглядеть фары несущегося прямо на нас грузовика. Кто-то бешено завопил. Может, это был мой голос.

Грузовик засигналил, проносясь вплотную с нашим автомобилем. Удар и скрежет раздираемого металла. Машина завертелась на скользком асфальте.

Один из громил перегнулся через переднее сиденье, пытаясь добраться до управления. Но было уже поздно. «Жигуленок» перескочил через кювет, с хрустом пронесся через кустарник, переломил одно деревцо, другое, пока не врезался в опору рекламного щита.

Скрип металла, удары, шелест осыпающихся стекол, крик. Все вместе.

Я упирался, цеплялся, но все равно меня словно тряпичную куклу отбросило назад, потом вбок.