«Эффект истребителя».«Сталинский сокол» во главе СССР - Сергей Артюхин

И сталь, прозвеневшая в его словах, буквально заставила Берию поверить.

Этот металл порою напоминал наркому о Хозяине, во вкрадчивом голосе которого тоже порою слышалось обещание серьезных неприятностей.

Драгомиров смотрел на избавляющееся от серых туч небо, на бегущие по голубым просветам облака и размеренно говорил, роняя слова в воздух кремлевского кабинета.

— Военное противостояние нам не выиграть. Победа – даже если она случится – будет пирровой. Американцы, как мне кажется, это тоже понимают. Но сейчас они сильнее, у них больше бомб и бомбардировщиков – поэтому они постоянно пытаются нас спровоцировать. Эти их псевдоналеты, учения в Европе, стычки в Иране… Они пытаются заставить нас бояться. И тратить на оружие все больше и больше, до тех пор, пока наша экономика не рухнет.

— Оборона – важное дело, — осторожно заметил Берия, пытающийся понять, к чему клонит генсек.

— Безусловно. Но мощь экономики – еще важнее. Сейчас американцы и их шавки сильнее нас именно в ней, — Богдан сел за стол и помассировал виски.

— Мы и в этом их догоняем. У нас пятнадцать процентов рост за прошлый год, — нарком все никак не мог сообразить, что именно хочет сказать Драгомиров.

— Это сейчас. Но если мы не будем ничего делать, они адаптируются. Дадут побольше подачек своим рабочим и ученым, придумают, как именно социальные условия сделать более приемлемыми. Они их купят – как это сделал Гитлер – или придумают что-нибудь еще. И при этом будут активно пытаться уничтожить нас.

— Скоро это будет уже невозможно, — улыбнулся Берия. — Их ракетный проект отстает на несколько лет. Немецкие разработки серьезно нас подстегнули, а американцы не получили вообще ничего. Только третьестепенных инженеров. На днях мы запустим спутник – и весь мир увидит, что Советский Союз сильнее в науке.

— Да, еще несколько лет – и наши ракеты смогут достигнуть американских городов. В больших количествах. — Драгомиров хмыкнул и снова встал. — Но я говорил не про военное уничтожение. Они слишком нас боятся, чтобы лезть в прямой конфликт. Они не рискнули. Ни в Корее, ни в Иране. А когда мы сделаем следующий шаг, насытив войска баллистическими ракетами, их одна мысль о военном решении "проблемы красной угрозы", — генсек передразнил сенатора Маккарти, разжигающего в США ненависть к СССР и ведущего самую настоящую "охоту на ведьм", — будет приводить в ужас и казаться идиотизмом.

Драгомиров сделал паузу. Берия, тяжело вздохнув, выбрался из кресла и подошел к небольшому столику с самоваром и бутербродами. Налил себе чаю и с сомнением посмотрел на сахарницу.

— Мед советую, Лаврентий Павлович. Очень хороший, — помог наркому с выбором Богдан.

— Ракеты не гарантируют нам мира, Богдан, — Берия, решивший последовать совету младшего товарища и аккуратно кладущий в чашку мед серебряной ложечкой, пожал плечами. — И ты должен это понимать не хуже меня. Ракеты просто поднимут ставки.

— Возможно. Но американцы не самоубийцы, Лаврентий Павлович. Когда они будут знать, что атака на нас приведет к практически мгновенному уничтожению сотни-другой их собственных городов, им поневоле придется отказаться от планов прямой атаки. Что не отменяет непрямых методов.

— Корея, — понимающе кивнул нарком.

— И Иран, — добавил Драгомиров. — Они будут использовать своих шавок, чтобы добраться до наших друзей. Старая добрая борьба за сферы влияния. "Большая игра", так, вроде бы?

— И наш ответ?

— Нападать, гнуть свою линию и ни в коем случае не останавливаться. Мы удержали Северный Иран и победили в Корее. Нашу стратегию мы направим на Восток. И Африку.

— Не Европа? — Берия оторвался от чашки с ароматным чаем и удивленно посмотрел на генсека.

— Нет. Не Европа.

— Можно узнать, почему именно такой выбор?

— В Европе ничего нет. Ни ресурсов, ни пространства. И там всем заправляют американцы. Пробиться через "занавес", — Драгомиров снова добавил в голос сарказма, — чрезвычайно сложно. И зачем? Ради чего? Ради ненавидящих нас людей с промытыми до последней извилины мозгами?

Генсек сжал пальцы в кулак и выдохнул. Прошелся по кабинету. Подошел к огромной карте мира на стене и стукнул по Европе.

— Нет, Лаврентий Павлович. Мы пойдем другим путем, — увидев, что Берия заинтересованно поднял голову, Богдан продолжил:

— Капитализм зиждется на рынках сбыта. Все войны по большей части им нужны именно ради них. И именно этого мы и будем лишать американцев и Западную Европу. Рынков.

Мы перекроем им путь в Африку и Азию. Затем примемся за Южную Америку. Рано или поздно имеющиеся у капиталистов рынки свой потенциал развития исчерпают. Им потребуется экспансия… И чем меньше мы оставим им мест для таковой, тем быстрее их экономика умрет. То, что надо.

И после этого все, что нам потребуется сделать – это дождаться кризиса, каковые при капитализме случаются на регулярной основе, и толкнуть посильнее. И все. Когда деньги на подачки их населению закончатся, волей-неволей люди поймут, что мы – эффективнее.

Но для этого нам придется постараться. Действительно быть эффективнее. Обозначить успех нашего "Советского проекта". Через два дня, Лаврентий Павлович, когда мы запустим спутник, первый сделанный руками человека объект в космическом пространстве, начнется первая фаза.

Учитывая отставание американцев, мы опередим их и в запуске в космос животного, и в запуске человека. Это сделает нас в глазах всего мира лидерами. И пусть даже экономически мы сейчас слабее – вы не хуже меня знаете силу убеждения.

Затем, когда люди – не только советские, но и в остальном мире – поймут, что Советский Союз гораздо более чем кто-либо другой достоин быть лидером, американцы начнут падение в пропасть. И едва наш уровень жизни сравняется, а затем и превзойдет то, что есть и будет у них – проигрыш капитализма станет практически неизбежен.

Богдан замолчал и вновь подошел к окну. Прислонился лбом к прохладному стеклу.

Нарком внимательно слушал своего подопечного. Пусть Богдан лидер Советского Союза – и лидер настоящий, не марионетка в чужих руках – Берия все равно считал его кем-то вроде своего ученика. В конце концов, когда старик умирал, он попросил Лаврентия присмотреть за преемником, чтобы тот не наделал глупостей.

Сталин не дожил до космического триумфа СССР всего-то год, умерев весной пятьдесят пятого. Под конец он сильно сдал, что и неудивительно – при нем страна поднялась не то что с колен, а из нокаута, за период его правления став одним из сильнейших и богатейших государств планеты. И все это время вождь работал на износ. Были у него грандиозные успехи, были, конечно, провалы и ошибки, была лишняя кровь – в конце концов, не ошибается тот, кто ничего не делает. Но его достижения превзошли все, что когда-либо делалось на планете Земля. И казалось несправедливым, что Иосиф Виссарионович не дожил до первых космических успехов так мало, всего каких-то одиннадцать месяцев.

Но его заслуги в любом случае не будут забыты. Уж об этом Драгомиров позаботится.

— Подведем итог, — Богдан повернулся к наркому. — Наша стратегия во внешней политике будет направлена на Восток. Станем максимально работать над увеличением нашего влияния в Азии и Африке. Для этого используем все средства – военные, политические, экономические.

Первый этап начнется через два дня, когда мы запустим Спутник-1. Второй – после запуска в космос человека. Третий – когда наша экономика вырастет до размеров американской.

Для обеспечения безопасности Советского Союза ставку сделаем на межконтинентальные баллистические ракеты с ядерными боеголовками и на подрывные действия в обществах капиталистических держав. Вот и весь наш план.

Берия молча смотрел на отрывисто бросающего краткие, четко выверенные фразы генерального секретаря Коммунистической Партии Советского Союза. На человека, принявшего на свои плечи груз ответственности за десятки, сотни миллионов людей. На человека, становящегося лидером все большей величины. На человека, способного привести СССР и весь мир к коммунизму.

Возражать нарком не стал.

Глава 4

На маленькой чистой кухне одного из бесчисленных московских домов за накрытым белой скатертью столом сидели два человека, наслаждающихся отличным обедом и отмечающих небольшой личный праздник – одному из них присвоили очередное звание. Бубнящее радио, стоящее на холодильнике, постоянно вызывало потоки комментариев от обоих.

— И к другим новостям. Генеральный секретарь ЦК КПСС, председатель Совета Народных Комиссаров товарищ Драгомиров заявил, что полеты американских самолетов в воздушном пространстве СССР – это возмутительное нарушение норм международного права и очевидное провоцирование конфликта. Кроме того, он также сообщил, что Советский Союз более не потерпит подобного попрания своих границ и, при попытке повторения, будет сбивать нарушителей без предупреждения. Американская сторона как обычно никак не прокомментировала это заявление советского лидера. Председатель Коммунистической Партии Китайской Народной Республики товарищ Мао Цзэдун объявил о поддержке подобной позиции СССР, также сообщив и о регулярном нарушении воздушных границ КНР.