Театр смерти - Нора Робертс

– Насколько близки они были, Рорк?

– Возможно, у них был роман во время их совместной работы в Лондоне. По крайней мере, такие слухи ходили. Я познакомился с Айрин всего несколько лет назад, когда она была замужем и жила в Лондоне. И никогда не видел ее и Ричарда вместе – до тех пор, пока мы не взялись за эту постановку.

Рорк взял кружку Евы и допил остатки кофе.

– Как по-твоему, когда я буду изучать данные об убитом, могу я наткнуться на записи о правонарушениях?

– Не исключено. Но должен сказать, что даже если Айрин продолжала употреблять наркотики, она делала это скрытно, оставаясь настоящим профессионалом в работе: никаких прогулов и опозданий на репетиции, никаких эмоциональных срывов. Относительно Драко я не могу употребить слово «скрытно» в том же контексте: я о нем почти ничего не знаю. Но и он прекрасно делал свою работу. А если между ними существовали романтические или сексуальные отношения, то в это никто не был посвящен.

– Невозможно быть скрытным на все сто процентов. Если они трахались, хоть кто-то, но должен был знать об этом, а если принимали наркотики – тем более.

– Хочешь, чтобы я это выяснил?

Ева встала со стула, наклонилась к Рорку и потерлась носом о его нос.

– Нет. А если ты не понял, повторю еще раз по буквам: Н-Е-Т. Уразумел?

– Полагаю, что да. Через несколько часов у меня встреча в Сан-Франциско. В случае чего Соммерсет знает, как меня найти.

При упоминании своего заклятого врага – дворецкого, служившего у Рорка уже много лет, – Ева сразу же ощетинилась, как дикобраз.

– Обойдусь как-нибудь без этого старого осла!

– Думаю, что вернусь к девяти. – Рорк встал, положил руки на талию Евы и провел ими вниз, до бедер. – Если буду задерживаться, я тебе позвоню.

Ева поняла: он не хочет оставлять жену один на один с ночными кошмарами, которые преследовали ее на протяжении многих лет.

– Не волнуйся за меня.

– А мне это нравится.

Рорк наклонился, чтобы запечатлеть на щеке жены легкий поцелуй, но она вдруг с силой притянула его к себе и жадно впилась губами в его рот, обняв обеими руками за шею. Отпустив Рорка через добрый десяток секунд, Ева с удовольствием отметила, что его глаза потемнели, а дыхание участилось.

– Что это на тебя нашло? – спросил он.

– А мне это нравится! – повторила Ева сказанную им фразу. – Ну ладно, до встречи, – улыбнулась она и, взяв со стола пустую кружку, пошла на кухню, чтобы налить себе еще кофе.

Начиная с полуночи, автоответчики домашнего, рабочего и автомобильного телефонов Евы зафиксировали двадцать три звонка от репортеров, жаждущих заполучить любую информацию о трагедии, произошедшей в театре. Одни умоляли, другие пытались очаровать, третьи угрожали, четвертые были не прочь подкупить. Шесть посланий были от одной только Надин Ферст, корреспондента телевизионного «Канала-75», и накал их возрастал от звонка к звонку.

В какой-то степени их с Надин можно было назвать подругами, чему сама Ева не переставала удивляться, но для обеих на первом месте стояла работа. Надин наверняка хотела получить эксклюзивное интервью от Евы, ведущей дело об убийстве Ричарда Драко. Ну а Ева хотела найти убийцу.

Ева стерла из памяти автоответчиков все послания от журналистов, после чего осталось только одно сообщение – от ее непосредственного начальника. Оно было простым и лаконичным: шеф требовал, чтобы она немедленно прибыла в его кабинет. Часы показывали восемь утра.

Майор Уитни не заставил Еву ждать. Секретарша жестом указала ей на дверь в кабинет, и Ева вошла. Уитни сидел за письменным столом и разговаривал по телефону. Увидев входящую в кабинет Еву, он указал ей на стул, стоявший по другую сторону стола. Широкое темное лицо босса не выдавало никаких эмоций, голос его был глухим и ровным.

– Мы организуем пресс-конференцию для журналистов в два часа, – терпеливо говорил он в трубку. – Нет, сэр, раньше никак не получится. Разумеется, я знаю, что Ричард Драко был звездой и пресса желает знать все до единой детали, связанное с преступлением. Они получат все, что мы сочтем возможным, ровно в два. Да, сэр, ее отчет уже у меня на столе. – Сказав это, Уитни приподнял бровь и вопросительно посмотрел на Еву. Она встала и протянула ему пачку листов с распечатанным на компьютере отчетом.

– Я свяжусь с вами сразу же, как только проанализирую обстановку. – На лице Уитни отразилось уже не сдерживаемое раздражение. – Послушайте, сэр, пусть даже Драко был гением из гениев, но он мертв. И мы должны приложить все усилия, чтобы это убийство было расследовано с максимальной быстротой. Да, правильно. В два часа.

На этом разговор закончился, и Уитни положил трубку.

– Ох уж эти политики! – буркнул он, откидываясь на спинку кресла и потирая шею. – Я прочитал предварительный отчет, который ты послала мне прошлой ночью. Да, та еще ситуация!

– Вот именно, сэр. Но она, возможно, немного прояснится после вскрытия, которое проводится как раз в эти минуты.

Губы майора искривились в некоем подобии улыбки.

– Послушай, Даллас, а ведь ты вроде никогда не была большой поклонницей театра. И что это тебя понесло на этот раз?

– Просто я подустала от «развлечений», которые преподносит нам улица.

– Вся жизнь – игра, весь мир – большая сцена… – пробормотал Уитни. – Тебе, я надеюсь, уже известно, что убитый был звездой первой величины? Его смерть на глазах у сотен людей, да еще в таком драматическом контексте, – новость номер один. Она уже облетела всю планету. Главные герои сегодня – Драко, Мэнсфилд, Рорк и ты.

– Рорк тут ни при чем, – ответила Ева, мысленно произнося самые изощренные ругательства.

– Он – владелец театра, он выбирал пьесу, и, насколько мне известно, именно он пригласил Драко и Мэнсфилд на главные роли в спектакле. Я ничего не перепутал, лейтенант?

– Все верно, сэр. Однако хочу обратить ваше внимание на другое. Если связывать с именем Рорка каждое преступление, которое совершается на принадлежащей ему территории, он должен был бы бросить все дела и круглые сутки общаться только с полицейскими и журналистами.

На сей раз Уитни широко улыбнулся.

– Ты права, об этом я как-то не подумал. – Улыбка исчезла с его лица. – Однако в данном случае ты и Рорк связаны с делом более тесно, чем обычно, поскольку являетесь, помимо всего прочего, еще и свидетелями убийства. Я лично рассматриваю этот факт в качестве нашего преимущества. Вы находились на месте преступления в тот момент, когда оно произошло, поэтому у нас появилась возможность пойти по следам, когда они еще не успели остыть. А вот настоящую головную боль нам устроят журналисты.

– Если позволите заметить, сэр, они всегда являлись нашей головной болью.