От острога до укрепрайона: история фортификации с древности до середины ХХ века - Леонид Васильевич Беловинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, с точки зрения охраны памятников старины снос Бастилии был варварством, недостойным цивилизованных французов. Но вся штука в том, что она уже была предназначена на слом: слишком устарела. Потому-то удалось так легко взять эту неприступную твердыню: там оставался крохотный гарнизон, а когда комендант крепости, предвидя ее падение, попытался взорвать пороховой погреб, сами солдаты скрутили его и открыли ворота восставшим горожанам.
Рис. 26. Бастилия
Когда-то, в эпоху позднего Средневековья, вся Западная Европа была покрыта многочисленными большими и малыми укрепленными каменными постройками – феодальными замками. Как и в ранние Средние века, эти замки-крепости по возможности воздвигались в труднодоступных местах: на мысах рек, в окружении оврагов, на крутых холмах и скалах или на возвышенностях. А если подходящей местности не было – на что же и существуют крепостные крестьяне: нужно только заставить, и они сделают высокую земляную насыпь. Если была такая возможность, то поднимающаяся вверх, к воротам, дорога шла вдоль рва и стен замка, причем таким образом, чтобы наступающий по ней противник был повернут к стене правым боком: на левой руке у воинов был щит, которым можно было прикрыться от летящих со стены стрел, а правый бок был открыт. Поскольку мост через ров оказывался под углом к дороге, перед ним приходилось поворачивать таран, а позже – пушку, чтобы подтянуть орудия к воротам и выбить их, а потом по временным штурмовым мостикам ворваться в пролом.
Ворота делались из толстых брусьев и досок, оковывались железом и навешивались на мощных железных петлях. Кроме того, они, как уже говорилось выше, прикрывались подъемной железной решеткой-герсой, выбить которую было довольно сложно: таран мог бить только в один из брусьев решетки, а ядром из пушки в сравнительно тонкий брус и вовсе попасть было невозможно. А тем временем осаждающие должны были работать под градом летящих с воротной башни стрел, огромных камней, бревен, под потоками льющихся сверху кипятка и горячей смолы. Ведь воротная башня укреплялась особенно тщательно. Один брус герсы делали подъемным, чтобы в узкий промежуток мог проскользнуть лазутчик или чтобы через него могли незаметно пройти цепочкой воины для неожиданного нападения на лагерь осаждавших. С боков ворота западноевропейских крепостей прикрывались выступающими полукруглыми башнями с бойницами, бастеями, а сверху над ними также нависали бойницы-машикули или даже небольшая башенка, напоминающая крытый каменный балкон – ласточкино гнездо, где сидели стрелки.
Если замок был достаточно большой, то, выбив внешние ворота (а могли быть еще и внутренние ворота, выводившие из тоннеля под толстой стеной во двор), штурмующие замок воины могли оказаться в своеобразном каменном мешке. Дело в том, что иногда в замках устраивалось внутреннее кольцо стен, а то и два таких кольца: внутреннее выше наружного, чтобы можно было обстрелять взятую противником внешнюю стену. Вальтер Скотт в романе «Квентин Дорвард» описывает замок-крепость французского короля Людовика XI с тремя обводами укреплений. При этом ворота второго кольца сдвигались в сторону относительно ворот внешних укреплений, а промежуток между обводами огораживался стенами. Так что возни со штурмом было немало.
Но и этого недостаточно. Внутри замковых стен возвышалась огромная башня, снабженная и навесными бойницами, и ласточкиными гнездами. Вход в нее был не с земли, а располагался вверху, на уровне крепостной стены, и прикрывался небольшой дверью и подъемным мостиком. Такая башня называлась донжон – «клятва сеньору»: в ней закрывался владелец замка с уцелевшими верными воинами. Взять ее штурмом было неимоверно трудно, а осада могла затянуться надолго: в подвалах башни находились колодец или большая каменная цистерна с водой, запас продовольствия и даже дрова. Только предательство могло помочь осаждающим.
Однако даже в Западной Европе с ее высокоразвитыми феодальными порядками и могущественными сеньорами сохранилось в целости очень немного таких суровых неприступных твердынь. Века бесконечных феодальных междоусобных войн, прокатившиеся практически по всей Европе XVI века длительные религиозные войны, установление абсолютных монархий и подавление феодальных вольностей, а затем и революции привели к разрушению этих мощных замков. Короли и их министры, стремившиеся к абсолютизации монархической власти, сломив сопротивление мелких и крупных феодалов, в первую очередь разрушали их замки, так что до нас дошли разве что руины этих грозных крепостей. В большей или меньшей целости сохранились только королевские замки, но и их сильно потрепали революции и всесокрушающее время. И хотя феодалы строили себе в усадьбах новые замки, замками они назывались только формально. Просто это был большой каменный дом, иногда с вычурными башенками, неспособными вынести артиллерийского обстрела. Он обносился каменной стеной, но уже невысокой и тонкой, игравшей роль простой ограды, и слишком просторной, чтобы немногочисленная челядь могла оборонять их против сильных королевских армий: нередко в этих оградах заключался даже парк. А вместо неусыпной вооруженной стражи возле ворот жил в сторожке старый привратник.
Так что подлинных средневековых замков, где сидели суровые бароны, грабившие проезжих купцов и воевавшие между собой, в Западной Европе сохранилось совсем немного, да и те в основном предстают в виде развалин. Франция гордится своими замками в долине реки Луары, где пролегает даже весьма популярный туристический маршрут. Но все это – позднейшие замки, фактически – дворцы, пышные, но совершенно беззащитные. Какие уж там тараны или пушки! Какой штурм! Их может «взять» предприимчивый вор.
Рис. 27. Средневековый замок. Модель донжона
О подлинных средневековых замках нам дают представление в основном позднейшие реконструкции археологов. В той же Франции в XIX веке жил знаменитый историк и археолог Виоле ле Дюк. Он на почти уже
