Пять лет спустя (СИ) - Богдашов Сергей Александрович

Исходя из таких несложных представлений я и пытаюсь сбалансировать свои возможности. Строю крупные и неповторяющиеся производства, связывая их транспортными магистралями.

Этот вопрос не менее важный, чем принцип устройства государственного строя, где у меня ожидается серьёзный передел.

Иногда я делюсь своими соображениями с Касперовичем. Все про него говорят, что он жидомасон — но это мой жидомасон.

Идеи про равенство и братство я из него выбил, а вот тему благоденствия народа возвысил и поставил его на пост ока государева, чтобы он от имени Императрицы Маньчжурии следил за всякой несправедливостью и прочими непотребствами.

Не повезло парню — обстоятельства так сложились, что особых шансов выжить у него не было. Я его вытащил из тех переплётов, в которые он залез по молодости лет, ударившись в революционеры, а потом, проверив раз пять, взял под своё крыло.

Нынче он у меня вроде секретаря, который комментирует раздел — непонятное, а попутно изучает внутреннюю политику и социальное устройство на землях Маньчжурии.

Сам Изяслав Касперович, или, попросту Изя, ничего не решает.

Его дело — пылающим взглядом идеалиста выискивать болевые точки в жизни моего народа и с присущей ему горячностью правдоруба, доводить эту информацию до моего сведения.

Очень ценный кадр. Любую несправедливость или зарождающийся конфликт он улавливает задолго до того, как они перерастают во что-то серьёзное. На его счету уже несколько несостоявшихся волнений и народных бунтов, которые умерли в зародыше, так как мы успели вовремя вмешаться и ликвидировать предпосылки для недовольства людей.

Смешно сказать, но проблемы народного недовольства почти всегда удаётся решить небольшими затратами и усилиями. И они в разы меньше тех убытков, которые я бы понёс в случае народных волнений.

Опять же, своевременное вмешательство идёт в плюс, как к моей репутации, так и к репутации Императрицы Ляо. А это куда, как лучше, чем заработать недобрую славу, надумай я подавить бунт с помощью солдат.

— Ваше Сиятельство! Строители на Корейской дороге бузить собираются! — в очередной раз нарисовался Касперович, с порога нарисовав новую проблему.

Строительство железной дороги на Корею мы уже ведём второй год и через полгода закончим, так как навстречу нам свою часть дороги строят корейцы. Сроки строительства утверждены и пока обе стороны выдерживают график, что и не удивительно.

Нет, с моей стороны, всё понятно, а за корейцами их Император следит.

Интересный у нас расклад по акциям получился. По тридцать три процента у моей "Сталепромышленной компании" и у корейского акционерного общества "Сеульские железные дороги", а по семнадцать процентов у Императора Кореи и Императрицы Ляо. Что характерно, августейшие особы ни копейки в строительство не вложили. Да и Бог с ними. Их дело земли выделить и охрану обеспечить.

Так что мне аппетит корейского Императора даже на пользу пошёл. Я на переговорах такую же долю для Ляо обозначил, что не нашло особых возражений, и проект железной дороги получил право на жизнь.

Лично для меня он важен, как транспортная магистраль, связывающая Японию и Маньчжурию через никогда не замерзающий морской порт Пусан. Заодно и на рынок Кореи доступ появится, а там много всего интересного намечается.

— Что на этот раз? — лениво поинтересовался я у Изяслава, старательно отыгрывая важную особу.

— Бабы, Ваше Сиятельство! — браво отчитался Изя.

— Хорош уже титулами звенеть. Сказал же, один на один можешь ко мне по имени и отчеству обращаться, — вальяжно откинулся я на кресле, — Садись и рассказывай.

— Недовольства начались после проверки на позапрошлой неделе. Ваши проверяющие тогда больше пятидесяти штрафов за день выписали, — ловко подоткнул Изя пальцем тоненькую оправу с кругляшами стёкол, чтобы посмотреть на мою реакцию.

— Правильно сделали. Не хрен малолеток в проституток превращать, — вспомнил я служебную записку, поданную мне по результатам проверки.

— Да где же других-то взять! — всплеснул Касперович руками, — Тех, кто старше пятнадцати, всех замуж расхватывают.

— Так, ты мне ещё тут еврейский театр давай устрой! — чуть рыкнул я ради приличия, — Я что тебе уже не раз говорил? Заметил проблему, ищи решение, а только потом уже с ним ко мне приходи.

— Вагоны купейные надо в Хабаровске купить, — тут же перешёл Изя на деловой тон, — Их там штук десять без дела болтается. Не новые правда, но зато цена божеская.

— Пока связи не вижу, — равнодушно заметил я, осматривая ногти.

Нет, не то, чтобы меня предстоящие недовольства совсем не волнуют, но с Изей иначе нельзя. Я пару раз повёлся на его эмоциональные речи, а потом почти полчаса каждый раз тратил, чтобы его обратно, на землю, спустить. Очень уж его иногда заносит.

— в Корее недорогих баб хоть сколько можно найти и на контракт принять, — зачастил он, — А то, что они языка не знают, так это только плюс. Быстрее дело пойдёт.

— Ты-то откуда это знаешь? — с любопытством глянул я на бывшего революционера.

Досье на него я отлично помню, как и то, что он никуда из страны за всю свою жизнь не выезжал, а потом ему на хвост имперская служба безопасности села. Тогда этот мерзавец не придумал ничего лучше, чем напрячь одного из своих родственников и попробовать спрятаться у меня в Бережковске, где его служба Степана отследила в первый же день. А там и я подвернулся, и побеседовав, взял горе — революционера к себе на перевоспитание.

— Ну-у, там один из моих бывших товарищей от имперских сатрапов скрывается, — неуверенно пробормотал Изя, — Но он человек проверенный. Его мнению можно доверять.

— А руководить этим публичным домом на колёсах ты будешь? — чуть повысил я голос.

— Лёва сказал, что его проект за пару месяцев окупится. Там же четыре тысячи рабочих, и зарплата у них приличная. Так что он все расходы вернёт, а потом и прибыль пополам поделит.

— Слушай, а твой этот, как его… — словно позабыв, помахал я кистью руки в воздухе.

— Берштейн, — на автомате подсказал Касперович.

— Во, Берштейн. Он точно революционер?

Глава 6

Глава 6

Третье августа 220 года от Начала. Екатеринбург. Недавно отстроенное здание Уктусского аэропорта. Собрание клуба авиаторов.

— Господа, полторы недели назад мы получили ответ на наше письмо, полученный из канцелярии Его Сиятельства князя Бережкова и подписанный им лично, — торжественно провозгласил председатель, невысокий коренастый мужчина, лет тридцати ­- тридцати пяти.

— Не томите уже, Игорь Степанович, — томно проворковала миловидная барышня, лет восемнадцати — девятнадцати на вид, вызвав усмешки у своих соседей.

Одна из лучших лётчиц их клуба, абсолютно безбашенная в небе, она всегда преображалась в обществе мужчин, изображая из себя жеманную кошечку.

— Само письмо я в перерыве вывешу на стену, и вы все сможете с ним ознакомиться, но ничего особо интересного вы там не увидите, — всё так же неторопливо продолжил председатель, а затем взял паузу и позволил пилотам полюбоваться своим безупречным видом.

— Вот же кровопийца, — шепнула барышня соседу и нетерпеливо притопнула ножкой.

— В конце письма вы увидите, что князь пригласил наших представителей в Бережковск. И мы только вчера оттуда вернулись.

— Вы встречались с князем? — тут же отреагировали присутствующие.

— К сожалению, нет. Князь сейчас в Харбине, — мотнул головой председатель, — Оказывается, приглашение имело совсем другую цель. Нам показали патрульную модификацию нашего самолёта! Настоящий боевой миник!

— Не может быть!

— Что там добавили?

— Об этом нигде не писали!

— Мы будем на них летать? — возбудился зал.

Игорь Степанович поднял руку, призывая авиаторов к тишине.