Иные пути 1. Неприкаянный - Олег Антипенко

Мечник увидел Натана пропадающего в потоке огня, принесшемся откуда-то сверху, и сам по инерции заскользил в его центр. Приготовился к боли, но ее не последовало. Полулежал в озере пламени, языки которого проходили сквозь его тело, не причиняя даже неудобства. Он поднялся и осторожно вышел из места, где горение было самое интенсивное. В десяти метрах впереди стоял Натан и Фост, оба смотрели вверх. Ронин поднял взгляд и ужаснулся. На краю Цитадели стояла одинокая фигура в белом, а вокруг кружа летали десятки драконов, отражая лучи Асора каждый своей гаммой цветов. Несомненно, там происходила битва. Ящеры поливали огнем человека, но яркие раскалённые потоки постоянно огибали цель или отклонялись после соприкосновения с невидимой преградой.

- Всё видение! На такое способен только один человек. - Презрительно сказал сержант.

- Все за мной! - Скомандовал Его Высочество.

- Туда нельзя, Натан!..

- Я тебя не спрашивал, Ронин! За мной! - Жестко прервал все возражения наследник и потрусил к входу. Наставник и сержант последовали за ним. У Ронина проскользнула мысль, что принц впервые назвал своего учителя по имени и что он еще не видел его таким: сосредоточенным, целеустремленным и нетерпящим возражений.

***

Натан проник в кухню и не ощутил, как это всегда бывало раньше щекотки по всему телу от действия заклинания. Это могло означать только одно: защита замка пала. Хотя нет, пасть не могла, ее отключили. Причиной этому могло послужить лишь разрушение или истощение кристалла накопителя. "Или он используется не по назначению" - Догадался наследник. Кусочки пазла начали складываться в неприглядную картину. Предательство.

Он замечал по мере бега лежащих на полу слуг с закрытыми глазами. Без крови или ран, словно шли исполнять свои повседневные обязанности и вдруг уснули. Но принц не давал своему вниманию рассеиваться. Ему во что бы то ни стало нужно скорее добраться в комнату Миралисы.

Только он вбежал на второй этаж, как что-то его сильно рвануло за пояс назад. Вперед вышел тяжело дышащий Фост. Он где-то уже потерял шлем. За ним последовал мечник, который до и задержал Натана.

***

Оставив принца позади, Ронин свернул влево и последовал за неторопливо шагающим сержантом, держась за его спиной. Им навстречу, в таком же порядке шли два жреца:

- Сержант, наследнику грозит опасность. Вы знаете, где он находится? - Спросил тот служитель Асора, который шел впереди и собой прикрывал второго церковника.

- Сначала объясните что з... - Договорить Фост не успел. Вышел прячущийся жрец, зря за спиной сообщника он время не тратил. Его и сержанта соединил ослепительно белый луч. Фост окутался зеленой, мерцающей темно-синими искрами, сферой и рванул к жрецам. Мечник тоже пошел на сближение с врагом. Чтобы сбыть концентрацию, бросил левой рукой в атакующего сержанта жреца меч, подобранный около барбакана. Ему удалось попасть. Снаряд, не долетая до церковника полуметра, вызвал вспышку в невидимом ранее барьере и, изменив траекторию, встрял в стене, наполовину в нее погрузившись.

Но за мгновенье до рассеивания заклинания, со звуком разрываемой материи, лопнул барьер прикрывающий Фоста. В тот же миг его прошил насквозь белый поток, повреждая еще и стену позади.

Мечник вытянул и незамедлительно метнул свой стилет в ближнего жреца, рисующего в воздухе знаки. Оружие беспрепятственно прошло защиту и впилось в плече цели, помешав закончить обряд. Многие предметы Ронину заколдовывали не церковники, а маг, который обязан Ронину жизнью. Сегодня мечник уже задолжал чародею, по меньшей мере, два спасения. Похоже, к такому повороту событий жрецы были не готовы.

Мечник приблизился на расстояние удара и собрал кровавую жатву легкой добычи. Ближнему он кончиком перерезал горло и артерию, а второму справа по диагонали вонзил половину клинка меж ребер, достав до сердца.

Он развернулся и увидел как жрец, стоявший на коленях, одной рукой закрывая горло, закончил делать пасы другой и повалился на пол.

Ронин опрометью метнулся обратно к сходням. Не успел. Божество напитало силой рунный знак, и прогремел взрыв. Мечника подхватило взрывной волной, он со скоростью стрелы впечатался в стену около спуска на первый этаж. На высоте трех метров он сделал собой приличных размеров вмятину и упал вниз. Меч так и не выпал из его руки, несмотря на то, что от удара он на мгновенье потерял сознание.

В чувство его привела другая боль. Раскаленный воздух коснулся его оголенной спины, заставив вскрикнуть.

Ему уже второй раз спасает жизнь вещь, о которой мечник имел снисходительное мнение, гласящее об этом предмете как о наименее эффективной защите в его арсенале - медальоне.

Ронин огляделся вокруг и выругался - Натана уже не было. Еще он отметил, что церковников в коридоре тоже нет. Их взрывом смело в окно, а сам коридор в месте наивысшего давления расширился вдвое, разрушив каменную кладку.

Поднимаясь, он не сдержал проклятья на голову жреца. Подвеска не дала ему погибнуть, но ранения он получил знатные: несколько ребер должно быть сломаны, левая рука в плече тоже, и висела она теперь как плеть. Вся левая сторона стремительно наливалась синевой. Превозмогая боль, мечник встал на ноги и поплелся к комнате Миралисы. Привязывая на ходу руку поясом, чтобы та хотя бы не мешала, он отмечал детали передвижения принца. Весь коридор был исполосован, черными, покрытыми копотью, линиями. Примерно в середине пути лежала, окруженная лужей крови, причина сих разрушений - жрец с отрубленными кистями и множеством колотых ран груди.

***

Церковник, находившийся в комнате Миралисы, ждал появление противника, но все равно не успел ничего предпринять. В считанные доли секунды через открытую дверь просочился принц и уже зная, как быстрее всего расправиться со жрецом, отсек двумя клинками обе выставленные вперед руки в области кисти. Даже не стал добивать поверженного врага. Ему хотелось, чтобы они мучились как можно дольше и испытывали больше страданий. Предатели...

Когда принц повернулся в сторону кроватки, из него словно выдернули стержень до сих пор поддерживаемый и дающий ему силы. Он рухнул на колени и, склонившись над мертвым телом Миралисы, зарыдал, горько и безудержно, не обращая ни на что вокруг больше внимания.

Его сестра лежала на ложе с откинутым одеялом. Создавалось впечатление, что она просто уснула и скоро, стоит только дотронуться, сбросит оковы ночных грез и воскликнет свое: "Батик". На лице застыло улыбчивое выражение, казалось, смеются даже закрытые глазки. Стоило Натану обратить внимание на мертвенную бледность лица сестры, как он тут же понял: он никогда снова не услышит ее голоса, колокольчика ее смеха.