В рядах королевской династии - Мила Ридс

неясно. То, что тебя схватил Энаис, тоже странно. Ведь они долгое время действовали вместе. Когда этот демон появился в нашем мире — он начал подбивать разные расы на сотрудничество. Ему словно помогал злой рок. Эльфийская раса — одна из немногих, не поддававшаяся на его чары. Но предательство Руазы дало ему нити. Он говорит, что в его мире жить больше нельзя, и он ищет земли для своих подданных. Ведь Энаис — законный король Подземелья и царства огня. Он был жесток с непокорными, а склонившемся обещает золотые горы. Впрочем, кого-то ему удается запугать, кого-то он просто сломил как слабых. Его нападение длится недолго — буквально около полугода. Но за это время ему удалось разрушить благополучную жизнь наших королевств.

Когда Руаза пошла на предательство — сначала ее подданные не поняли, что происходит. Они считали, что ей удалось договориться без ущерба для эльфов. Но на одно из поселений напали орки — одна из армий Энаиса. Никто не ждал нападения, почти всех взяли в плен и увели. Эльфы быстро поняли, что их предали, и стали обороняться. Но, как я уже говорил — Энаис действует нагло. Он посеял раздор везде, где побывал. Говорят, что у Сальнеса есть ребенок, а кто мать — неизвестно. Говорят, он сотрудничает с Руазой только потому, что ему надо отстоять дочь, которую он тщательно прячет. Но непохоже, что ему не нравится эта связь. Хотя, в свете последних событий… — Гильберт замолчал и ушел в себя. Я усваивала то, что он мне на одном дыхании преподнес. Значит — Руаза предательница! Но зачем тогда Энаис держит в плену ее брата? Может, она одумалась?

— А у них родители живы? — тихо уточнила я.

Гильберт будто понял, о чем я размышляла.

— Живы. — подтвердил он. — Но они ушли на пенсию. Если молодые погибнут, им придется вернуться на трон.

— Но он не может держать их, чтобы принудить родителей отдать трон ему?

— Боюсь, в этом нет смысла. Вообще-то, остроухие трепетно относятся к своим. Особенно к царствующим. Но если им не удастся вернуть молодых — они выберут наместника. Считается, что спокойствие оставшихся важнее одной жизни. К тому же, ни один истинный король не допустит такого.

Снова наступила тишина. Вино еще действовало. Страшно хотелось чего-нибудь бодрящего.

— Значит, так. Тебе надо научиться обращаться с диадемой. И еще надо вызвать прошлую Хранительницу. И еще тебе надо научиться обращаться с кинжалом…

— Что?! Но я не могу драться! Я не смогу кого-то убить!

Гильберт посмотрел на меня так умиленно, что я почувствовала себя дауном-малышом, который сохранил чистое сердце и детскую душу.

Спустя некоторое время мы сидели в саду, любуясь на диадему.

— Инжен сказал, что проход может открыться только после подзарядки. — вяло выложила я мысли, которые меня тревожили.

— Это правда. — мечтательным голосом ответил мой возрастной любовник. — Ты только прибыла. Даже эльфам приходилось собираться с силами, чтобы научиться управлять этой игрушкой. Боюсь, что Энаис вообще не верит в твои возможности. Еще предстоит узнать, почему он до сих пор не волнуется — где ты есть…

Я слушала молча. Диадема действовала на нас странно. Гильберт, похоже, знал о действии волшебного создания, но не противился ему, витая в облаках высокого. Диадему создали волшебные силы. Не даром эльфам отвели такую роль при ее создании.

— Есть те, кто их ненавидит. Есть те, кто их обожает. Это старинная раса. Они могут жить вечно если их не убивают. — А убивают их в основном завистники, завоеватели или искатели волшебной силы. Им известны истоки магии, но здесь они только гости. Когда появилась эта вещь — в нее заложили магию. Это восхищение, которое она вызывает — это эльфийские стремления сделать наш мир красивее. Им по силам управлять стихиями. Говорят — эту диадему создавали эльфы разных миров. Говорят, что железо для нее добывали гномы — по заказу. Им трудно отдать чему-то добрые силы. Но в них эта связь с металлом и сталью, с оружием. Ты мне тут не пеняй, что ты не сможешь управиться с оружием. Сможешь, раз у тебя эта вещица. Говорят, многие волшебные существа участвовали в создании этого чуда. Даже вампирам позволили вложить часть себя — часть той силы, которая позволяет им проникать сквозь пространства. Даже великие люди дали ей часть своей особой магии — умения справляться со своими ситуациями, свой взгляд на вещи… К сожалению, сила — это не всегда хорошо. У нее поменялось уже несколько Хранителей. И это — учитывая, что те были эльфы, а они живут вечно…

— Если их не убивают. — продолжила я. Так вот что это такое, диадема! Нет, она не создает разных дебильных комплексов разных современностей. Наоборот — когда смотришь на эту вещь, чувствуешь восхищение, чувствуешь, что этот мир прекрасен.

— Тебе больше не покажется это странным, но миру нравится, когда он кому-то нравится. И он отвечает взаимностью — открываются все двери, жизнь меняется. Ее создатели никогда не знали мыслей вроде «никто меня не любит». — завершил Гильберт.

Я покраснела. Именно эта мысль долгое время преследовала меня в моей прошлой жизни. И сейчас я с ужасом представляю, что будет, когда я вернусь.

— Тебе придется поменять свой взгляд. Совсем. Пока ты этого не сделаешь — диадема тебе не будет принадлежать. Скажи, тебе нравится наш мир?

Я не задумываясь ответила согласием. Ответила, что я не хочу возвращаться. Сказала, что в моей жизни у меня ничего нет, и мне незачем возвращаться… После этих слов Гильберт расхохотался. Сначала я обиделась, но его смех был заразительный, так что пришлось сдаваться.

— Мать моя, тебе и тридцати нет! Да у нас в некоторых странах до тридцати люди и жениться не имеют права. Есть, правда, и страны, где женятся с 13, а есть — где им и так хорошо…

Гильберт отсмеялся и пояснил, что как-то раз к ним попал мой соотечественник — так сказать. Это был француз, пожилой человек. Они с Гильбертом — ясное дело — быстро нашли общий язык. И этот француз без стыда заявлял, что у него теперь все впереди — путешественник объяснял, что он отработал свое, пенсия ему обеспечена, и теперь он намерен жить в свое удовольствие. Он даже некоторое время путешествовал по стране, пока его не выгнали из столицы. Когда он путешествовал возле нее, на юге, его именем назвали пляж. Вообще-то, прежде здесь не любили бывать. Этот пляж прятался за лесом фрей под названием Фемисии — в честь одной