Ножи. Солдатик (сборник) - Найля Копейкина

– Вот! Что я говорила! А вы с отцом не слушаете меня. Катя, что делать?

– Не знаю, может это враньё. Но всё равно надо это отнести к следователю.

– Ты отнесешь?

– Нет, мам, думаю, это лучше сделать тебе, письмо то всё-таки в вашем ящике лежало.

Вера Станиславовна потянулась за листком, но Катя её остановила:

– Мам, мам, не трогай. Там же, может, оставлены следы.

– Ой, я все забываю.

– Женщины осторожно с помощью пинцета упаковали письмо в конверт и поместили его в чистый целлофановый пакет.

– Мам, может письмо показать папе?

– Думаешь, надо ждать его? Нет, я лучше ему позвоню.

Юрий Владимирович тоже счёл нужным отнести конверт в милицию. Он обещал подъехать, чтоб отвезти жену в участок.

Полковник Стасов сидел в своем кабинете и решал, чем ему сейчас заняться: было много бумажной работы, но ему сейчас требовалось живое общение. Жена его, не в меру располневшая женщина, давно выпала для него из списка «живого общения». Полковник относился к ней как к части себя, он знал наперед, что она скажет, что сделает, как поведёт себя в той или в иной ситуации. Её было бесполезно ругать, она попросту не реагировала на его занудство и недовольство, в редких случаях, когда полковник расходился не на шутку, она начинала плакать, собиралась и уходила к матери. А Стасову недоставало трепета, испуга, виноватого взгляда. Вчера, распесоченный начальством, он вышел из равновесия и был в нерабочем состоянии, а для того чтобы в него вернуться, ему требовалось «живое общение», то есть требовалось самому кого-то распесочить. Стасов набрал номер в кабинет своих подчиненных. На месте оказался один Кудинов. Не то, общение с Кудиновым было для Стасова сложным, и всё же за неимением другого, придумывая, как и о чём поведёт с капитаном разговор, он скомандовал:

– Капитан Кудинов, зайдите ко мне.

– Есть! – коротко ответил капитан и с раздражением убрал свои записи в стол.

«Что надо Новичку?» – думал Андрей Владимирович, шагая по коридору. Сбежав с лестницы, он догнал Веру Станиславовну Бычкову, сопровождаемую дежурным к Стасову. Поздоровался. Дежурный остановился, вынудив остановиться и Бычкову. Вера Станиславовна холодно ответила на приветствие капитана и с досадой выслушала то, что дальше до кабинета Стасова её проводит он. Но дежурный совершенно не обратил внимание ни на её холодность, ни на её досаду, легко развернулся и по-мальчишески понёсся по лестнице вниз. Стасов, извещенный дежурным о приходе к нему с важными сведениями Бычковой Веры Станиславовны, тоже был раздосадован тем, что пригласил Кудинова, и только тот появился за спиной Веры Станиславовны, полковник резко скомандовал ему:

– Вы, капитан Кудинов, свободны.

Полковник Стасов ждал вечернее совещание с нетерпением. Все сотрудники отдела заметили особую приподнятость настроения начальника.

– Ну, что, – начал полковник, хитро обводя всех взглядом, – что скажите? Что у вас, капитан Рублёв, что удалось выяснить по ножам?

– Я был у мастера Зуйко Евгения Дмитриевича, он крупный специалист по всяким промыслам, ремёслам. Он подтвердил слова Флоренского и даже годы назвал те же. Это действительно дело рук хорошего мастера.

– Вы думаете, в места заключения не сажают мастеров? Я же просил узнать, нет ли в окружении профессора…

– Нет, я проверил.

– Отвечаете за слова?

– Я всегда отвечаю за свои слова, – глядя в глаза полковнику, ответил капитан. Полковник ехидно скривил рот.

– Ладно, что у вас ещё?

– Я разослал запрос по зонам, результата пока нет.

– Ладно, что у вас, майор? Говорили с профессором?

– Нет, сегодня я беседовал с его коллегой – доцентом Фединым Егором Власовичем. Отзывается он о профессоре положительно.

Сам умеет метать ножи. Насчёт умения профессора сомневается. От него же я узнал, что до Клары Юрьевны у Измайлова были две девушки, и обе погибли: одна – лет пятнадцать назад сорвалась со скалы, другая умерла сравнительно недавно, в прошлом году.

Лицо Стасова немного нахмурилось.

– А вам это было известно? – бросил он вопрос капитану Кудинову.

– Нет, – кратко ответил тот.

– А разве не вы у нас занимаетесь проверкой окружения Бычковой?

– И я тоже.

– Ладно, к этому мы ещё вернёмся. Что ещё у вас? – обратился полковник к Чередкову.

– В полиции все в недоумении, версию о том, что это дело рук «ТАХО», никто там не поддержал. У меня всё.

– Ну а вы что скажите? – полковник бросил недружелюбный взгляд на капитана Кудинова.

– Мне нечего пока добавить. Поезд из Киева будет только завтра утром. На случай я пытался выяснить, чем занимается Юрий Владимирович Бычков.

– На случай! – почти закричал Стасов, искажая лицо злобной гримасой. – Ну, и чем он занимается кроме бизнеса? Заказные убийства, контрабанда, незаконная торговля оружием?

На фоне света из оконного проёма, находящегося за спиной полковника, брызги слюны, вылетевшие изо рта кричащего Стасова, выглядели преувеличенно крупными, жидкие волосы, сбившиеся на макушке, напоминали хохолок какой-то птички. «Как он противен» – подумал капитан Кудинов.

– Мне удалось выяснить, – внешне спокойно продолжал он, хотя в действительности еле сдерживал себя от желания «заткнуть» Новичка, – удалось выяснить, что Юрий Владимирович помимо официально зарегистрированных трех фирм является владельцем пяти автозаправочных станций, квартиры в Санкт-Петербурге на Невском, имеет счета в Парижском и Швейцарском банках.

«То-то он так развыступался» – подумал о Юрии Владимировиче Стасов, вспоминая вчерашний телефонный разговор с ним, а вслух спросил Кудинова:

– Что, и суммы вам известны?

– Нет, это мне не известно.

– Вы полагаете, – вдруг полковник сам себя прервал, задумался ненадолго, и продолжил, – это может иметь какое-то отношение к убийству?

– Пока затрудняюсь ответить, но эту вероятность не исключаю.

– У вас всё?

– Да.

Выдержав паузу, Стасов заговорил:

– Я считаю, нам надо сконцентрировать своё внимание на профессоре. Ещё раз проверьте его алиби в первом случае, и всё-таки выясните, в конце концов, чем он был занят в часы покушения на Бычкову позавчера. Две трагических любви профессора, а теперь ещё и третья, мне кажется, это много для одного человека. Узнайте, кто была вторая девушка Измайлова, от чего умерла, выясните всё и о первой. Несчастный случай… Несчастные случаи тоже бывают спланированными. Узнайте подробнее, чем он занят, ну там, что за тема у него, что за опыты биологические он проводит, на ком он их проводит, распространяет ли он опыты на людей, есть ли у него добровольные подопытные. И завтра с утра вы двое, – полковник кивнул майору Чередкову и капитану Рублеву, – поедете со мной на дачу профессора с обыском. А вы, капитан Кудинов, проверьте, что там с соседкой, ведь кто-то же пытается нас запутать.

– Товарищ полковник, – обратился майор, – к профессору с обыском? Мы что, имеем санкцию?

– Да, – победоносно ответил полковник, – имеем!

– А основания?

– Сегодня Бычковы получили анонимное письмо, которое я отдал на экспертизу. Цитирую, – и полковник процитировал содержимое письма.

– Как нож мог там оказаться?

– А разве он там? – с плохо скрываемыми нотками насмешки в голосе спросил Андрей.

Деревня Сбруево была заселена в основном коренными её жителями – теперь пенсионерами. Дачу профессора Измайлова в деревне знали как Измайловский дом. Он стоял на холме чуть поодаль от всей деревни в старом яблоневом саду. Когда-то в этом доме жили родители Леонида Алексеевича – деревенские учителя, но после их смерти дом опустел. Леонид наведывался сюда редко, городские дела его всё не отпускали.

– Стойте, а понятых-то, – окликнул майор Чередков полковника Стасова, уверенной походкой направляющегося в сторону Измайловского дома.

– Приведите понятых, а мы пока дом обойдём, – почти не оборачиваясь, скомандовал полковник. Чередков пошёл к ближайшему дому, полковник Стасов и капитан Рублев проследовали за профессором.

– Там у вас что? – спросил Стасов Леонида Алексеевича, указывая на сарайные постройки.

– Так, сараи, – неопределенно пожав плечами, ответил профессор, во всём облике которого читался вопрос. Он не понимал, что произошло, зачем его оторвали от занятий, от работы и привезли на его же дачу.

– В них что?

– Да уже ничего. Когда-то родители держали там свиней, а с другой стороны в пристройке кур, а сейчас так, мастерская.

– Ваша? Интересно, и что же вы мастерите? – задавая этот вопрос, полковник презрительно скривил губы.

– Да, в принципе, ничего, так, мелочи.

– Интересно, что за мелочи, давайте пройдём, – полковник сделал решительный шаг в сторону сарая. Леонид Алексеевич остановил его словами:

– Ключ в доме.

– Принесите, – скомандовал полковник, и тут же, – нет, стойте. А что это, сортир? – указал он невесть откуда-то появившейся в его руках палочкой в сторону уличного туалета.