Роковой поцелуй - Карен Хокинс

Глава 4

Никогда в жизни не сяду за карты с графом Грейли. Нет более мерзкого ощущения, чем играть с человеком, который не проигрывает.

Лорд Бревенгем — мисс Девоншир, за вазочкой мороженого на мюзикле в Вэлтхеме.

Нельзя сказать, что поцелуй был неприятным. По крайней мере, он отличался от всех других поцелуев, которые ей приходилось терпеть с тех пор, как она стала гувернанткой. Он был страстным, откровенным, ломающим все барьеры, а не украденным или извиняющимся. В один момент она лишилась иллюзии в отношении своих чувств. Одна ее половина, страстная и пылкая, дала себе волю, другая, холодная и самодовольная, возмутилась тем, что ей не удалось кулачками восстановить статус-кво. Мало того, первая половина откровенно схватила графа за лацканы и прижалась к нему. Вторая же заметила, что его поцелуй — просто обжигающий засос. Но то и другое было одинаково приятным до тех пор, пока латунная пуговица графа не оцарапала ей шею. С этого момента вторая половина взяла верх.

— Господи! — услышала она свой голос и отпрянула.

Даже комната изменилась — взорвалась яркими красками и завертелась как волчок, и она почувствовала, как горят ее щеки и губы. Несомненно, в поцелуях граф Грейли знал толк.

— Да уж, — согласился было граф Грейли, однако в его глазах проскользнула неуверенность, впрочем тут же скрытая за самонадеянной фразой. — Поздравляю, Анна. Вы такая же страстная, какой и выглядите.

Его слова прозвучали как плохой комплимент. И она решила, что сваляла дурака.

— Страстная?! — огрызнулась она. — Зато ваш пыл оставляет желать лучшего. С лакеем приятней целоваться!

И тут же спохватилась: не хватало только обсуждать случившееся.

Грейли выглядел несколько растерянным.

— Вы и лакеев не пропускаете? Впрочем, я не удивлен.

Это был ее первый настоящий поцелуй. Тайком потрогав губы, она пыталась привести свои мысли в порядок. «Где это граф выучился так целоваться? „ Потом она подумала, что после такого поцелуя он вообразит о себе бог весть что. Впрочем, когда ничего предосудительного не совершаешь, ничего плохого о тебе никто не скажет. И разумеется, она никому не позволяла таких вольностей. «Но почему граф? — спросила она себя. — Должно быть, это из-за того, что он брат Сары“. Ответ не был честным — просто уловка, за которую можно было спрятаться. Между ними всегда были натянутые отношения. Правда, она даже самой себе не готова была признаться, что он ей нравится. Более чем странное открытие.

— Какая-то чепуха! — Она отвернулась и посмотрела в окно.

— Вовсе не чепуха, — заметил граф.

Анна с досадой отметила насмешку в его взгляде.

— Что вы имеете в виду?

— Вашу провокацию. — Его самодовольству не было предела.

— Еще чего! — Гнев овладел ею так же, как и графом минуту назад. — Вот вам: знайте, что все мужчины так говорят!

— Вы продолжаете провоцировать меня, сравнивая с лакеем. — На его губах появилось подобие злой улыбки. — Я испытываю большое искушение доказать свое настоящее положение.

Она чуть не задохнулась от гнева. Граф Грейли откровенно издевался.

— Я вас сейчас выгоню отсюда!

— Не посмеете. Сюда прибежит ваш чудаковатый дед и потребует, чтобы я женился на вас.

Слова графа были откровенной наглостью. Даже повелительный тон Грейли не задел ее так, как намек на то, что ее обманом пытаются отдать под венец.

— Пусть вас не волнует глупая шутка. Я знаю сэра Финеаса очень хорошо. Я сама не желаю за вас выходить. Ни сейчас, ни когда-либо. Вы мне неприятны. Полагаю, теперь вы понимаете, что я не смогу жить с вами под одной крышей, не говоря уже о том, чтобы быть гувернанткой.

— У вас просто нет выбора, — самоуверенно заявил граф.

Она даже ничего не ответила.

— Анна, успокойтесь и выслушайте меня. Я не посягаю на ваше целомудрие. Я всего лишь хочу заключить с вами деловое соглашение. Ничего более.

— Продолжайте. — Она испытала разочарование и одновременно восхитилась его настойчивостью. Она знала, что граф всегда добивается своего. Он был из тех, кто считает себя центром мироздания. Ей же хотелось сказать ему, что он ошибается, что у них разное мировоззрение.

Наконец она придала лицу вежливое выражение и изящным жестом скрестила руки на груди.

— Мы зря теряем время. Я уже говорила вам, что лорд Аленконт уже нанял меня.

— Я заплачу вам вдвойне.

«Самоуверенный болван», — презрительно подумала Анна, видя, что Грейли не удосужился даже спросить о сумме оплаты. Впрочем, Анну, имевшую большой опыт общения с избалованными детьми, такая самонадеянность лишь забавляла.

— За три месяца лорд Аленконт обещал мне двести фунтов.

— Я заплачу вам четыреста. Утром я пришлю за вами карету.

— Вы серьезно? — Она была удивлена. — Вы согласны заплатить мне четыреста фунтов за три месяца? Я не ослышалась?

— Не ослышались.

На самом деле Аленконт обещал ей всего сотню, но и это тоже были неплохие деньги.

— Грейли, вы легко найдете гувернантку, которая запросит с вас меньше.

— И еще, мисс Тракстон. Я нанимаю вас на год. До свидания.

Анна медленно досчитала до десяти, чтобы успокоиться. Такого натиска она не ожидала.

— Грейли, вы не понимаете.

— Это вы не понимаете. Невоспитанные дети — настоящий кошмар. Тут и двух лет не хватит.

Ей стало смешно.

— Я всегда добиваюсь успеха.

— Не думал, что вы будете так торговаться. Пять сотен, и ни пенни больше.

— Пятьсот фунтов? За три месяца?

— Ну конечно же. Гувернанткам столько не платят. Больше вы нигде не найдете.

«Господи, — подумала Анна, — это удача. Через полгода мы сможем вернуться к привычному образу жизни, по меньшей мере, на несколько лет».

Она была так удивлена, что промолчала. Граф Грейли по своему обыкновению принял молчание за согласие и направился к двери.

— До завтра, мисс Тракстон. Утром я пришлю за вами экипаж.

— Стойте! Я еще не дала согласия. У меня есть обязательства перед лордом Аленконтом.

— Не беспокойтесь. Я уже позаботился об этом.

— Простите?

Грейли сиял самодовольством.

— Я виделся вчера с лордом и сказал ему, что вы не примете его предложение.

— Не может быть. — Анна закрыла лицо руками. — Вы разыгрываете меня.

— Отнюдь. После вечера у Дендриджей я поехал к нему. Так что он знает, что теперь вы будете работать в Грейли-Хаусе.

— Вы ужасно самонадеянны. Я вас не понимаю. — Ей захотелось запустить в него вазой.

— Аленконт был более понятлив. В конце концов, мне вы нужнее. У него только двое, а у меня — пятеро. — Казалось, Грейли был горд собственной находчивостью.

— Если вы так же помыкаете вашими подопечными, как мною, вряд ли стоит удивляться их непокорности.