Синий маяк - Ксения Литвинова

Я протираю лампу — на прощание. Выбрасываю всё, что может испортиться, запираю всё, что может храниться. И выбираю в дорогу ножик подлиннее. Лучше два ножика! Под конец я перетряхиваю чёрную шкуру, не зная, как с ней быть. Она тёплая, но слишком тяжёлая. Осенью в ней взмокнешь, а зимой… Доживу ли я до зимы? Особенно если потащу такую тяжесть.

Не знаю, всерьёз я думаю об этом или дурака валяю? Покидать маяк — первостепенная глупость! Такая же глупость, как играть в кораблики с тёмной тварью. Ладно, в сущности, все мы твари. Вероятно, я ищу повод примкнуть к своим.

Пока мои мысли блуждают в заклятых далях, из складок звериной шубы выпадает нитка ракушек. Она не порвана, значит это и есть послание. Прощание… Что Эйка хотела сказать — что не намерена возвращаться? Или она так развлекается?

А мне что делать, если я уже собрался? Я стою с этими нелепыми бусами и думаю, что если с Эйкой что-то случилось, виноват я. Я что-то не так сделал или всё не так сделал. Но погибни она, я бы почувствовал, верно? Ведь тогда распалась бы Связь. Вот с какой стати я должен за неё отвечать? Проклятие какое-то!

Я плохо разбираюсь в Связи, но определённо она действует. Потому что с первым лучом солнца я запираю маяк и иду к лесу. Не оборачиваясь.

Неуёмные волны бесятся, обгладывая песчаный перешеек. Мне приходится ступать ровно посередине, чтобы не унесло в пучину. И плащ запахнуть поплотнее, светящейся стороной внутрь. Всё равно вода заливается в сапоги, но это мелочь. Я вытираю с лица солёные брызги и опасливо наступаю на тень дерева у края леса. Мне кажется, что эта тень — часть неведомой магии и живёт сама по себе. Она даже колышется не в такт с ветками. Но лучше не превращать тревогу в безумие.

На поверку лес не выглядит жутким. Непонятно, откуда выползают по ночам оборотни и злобные бабочки, но сейчас тишина, застывшая меж стволов, кажется прозрачной. Слышно, как с нежным звоном падают серебряные листья. Пахнет близким снегом с горечью увядания. И птицы словно вымерли. Всё время орали так, что сердце заходилось, а теперь не слыхать ни одной! Или они меня испугались?

Я и сам боюсь. Мне надо помечать пройденный путь, но я не смею оставлять засечки ножом. Поэтому разрисовываю стволы белой краской. Другой у меня нет — маяк же белый! В первую очередь я ищу следы Эйки. Например, борозды от её когтей на коре. Однообразное блуждание среди пасмурного дня быстро нагоняет на меня сон. Но время до полудня есть, и я потихоньку углубляюсь в чащу. Волн здесь не слышно, я вообще не улавливаю звуков, только собственное дыхание.

Видимо, это и есть Связь. Я больше не узнаю покоя, я буду вечно жить в полусне, бродить с утра до ночи по замершему лесу и искать, искать… Пока не умру. Сам или с чужой помощью. И во сне опять буду видеть чёрные стволы на фоне белого неба. Я уже различаю их на изнанке век: закрываю глаза и попадаю в паутину ветвей. Какое колдовство запечатано в этом месте? Или место не виновато? Никто не гнал меня сюда! Я даже не знаю, как поступлю, если найду Эйку. У меня за душой один маяк, который на дух никому не сдался. Я никогда не думал жить с кем-то и не загадывал дальше, чем на день вперёд. Вот разве что к этому походу готовился. Если говорить про мечты, то я надеялся дождаться кораблей. То есть почему — надеялся? И сейчас надеюсь!

А если рассуждать здраво, то последние корабли ушли лет сорок назад. В лучшем случае я бы дожил свой век на маяке, а потом прыгнул бы в волны, чтобы не достаться оборотням. В свете такого будущего любая девушка — подарок, хоть бы и плотоядная. И Связь — полезное изобретение. При нехватке настоящих привязанностей.

Ровно в полдень я сажусь передохнуть под дерево и черчу заключительную метку. Раз до сих пор не произошло несчастья, можно пообедать. Мне ведь ещё обратно тащиться! Распечатывая бутылку с компотом, я обдумываю, какой дорогой возвращаться? Дорога — это одно название, здесь нет ни одной тропы. Непонятно, как раньше добирались до маяка.

Я жую печенье, кручу головой и вдруг понимаю, что мне казалось странным в этом лесу. Если смотреть с определённой стороны — изнутри, а не снаружи — оказывается, что деревья стоят ровными рядами. Будто их специально так посадили! Прятаться в таком лесу — гиблое дело, и мне вдруг хочется оказаться дома. Сейчас же. Как будто уже вечер и вот-вот набежит нечисть. А за надёжной дверью сухо и безопасно. Можно развести огонь в жаровне и дремать над книжкой. Нет необходимости кидаться в океан прямо сегодня.

Непонятно, откуда берётся этот испуг. Я ведь так и хотел: день проводить в лесу, а ночью укрываться за родными стенами. И пока ничто не мешает этому плану. Если шторм не усилится, я смогу вернуться. По крайней мере, в этот раз. Я вернусь. И всё обойдётся.

Чтобы уточнить направление, я достаю Перо. Хочу нарисовать простенькое заклинание для определения сторон света, но ничего не успеваю изобразить. Я только опускаю глаза, поднимаю их — и деревьев как не бывало!

Взамен леса меня обступает… Наверное, город. Очень много очень высоких домов из красно-оранжевого камня. Все дома круглые, как маяк, и выглядят необитаемыми. Я стою один посреди широкой улицы, и ветер гонит мимо меня песок — вниз, к океану.

Я как-то так… Обалдеваю от этого, что Перо выпадает из пальцев. Его несёт вместе с песком, я кидаюсь за Пером и едва успеваю его ухватить. Это мгновенно отрезвляет, и я, наконец, замечаю, как опасно удлинились тени домов. Когда успел обрушиться вечер?! Я выхватываю из кармана будильник — и стрелки уже не там, где были минуту назад. Получается, что прошёл целый день — не случайно я устал и проголодался! Но что-то случилось со мной и с часами.

Я невольно пячусь с открытого пространства и натыкаюсь спиной на стену — холодную и шершавую, ничем не похожую на древесный ствол. Стена так изъедена ветрами, будто простояла не одну сотню лет. Я крадусь вдоль неё до входа на тёмную