Сумасбродные сочинения - Стивен Ликок

— Да уж конечно! Белки! Там, на дереве, сидел какой-то тип и стрекотал, пытаясь убедить остальных, что он — белка. Не сомневаюсь, что кто-то на озере точно так же прикидывался гагарой. Небось, ответили им?

— Да, — признался я. — Издал гортанный клич, как…

— Конечно-конечно. Как сделал бы любой странник, желая подружиться с обитателями леса. Вижу, вы прекрасно вызубрили роль. Итак, прощайте. Я умываю руки. И не трудитесь рычать. Мне все это уже поперек горла.

— Прощайте, — ответил я.

Он растворился в кустах. Я остался сидеть, как сидел, сбитый с толку, задумчивый, чувствуя, что меня охватывает глубокое разочарование. Так прошло несколько часов.

Вдали, на каком-то заброшенном болоте, заухала выпь.

— Выпь? — пробормотал я. — Наверняка какой-нибудь идиот, вообразивший себя птицей. К черту!

Я улегся и долго лежал, раздумывая, что же делать теперь, когда все мои мечты разбились вдребезги.

И тут до меня донеслись громкие голоса, людские голоса, резкие и энергичные, без всякого намека на звериный рык.

— Он тут! Я его вижу! — кричал кто-то.

В ту же секунду я с рычанием нырнул в кусты. Мгновенно пробудившееся звериное чутье подсказало, что охотятся именно за мной. Меня охватил звериный азарт. Трико встало дыбом от страха и ярости.

Как можно быстрее я рванулся в чащу, намереваясь забраться поглубже. Однако лес, как ни странно, начал редеть. Рыча, я припал к земле, в попытке спрятаться. Меня наполнял азарт, который испытывает каждый любитель природы при мысли о том, что его гонят, как дикого зверя, что буквально в двух шагах кто-то хочет поднять его на вилы. Восторг, с которым мало что может сравниться!

И вдруг я осознал, что преследователи окружили меня со всех сторон и сжимают кольцо.

Лес совсем поредел и стал похож на обычный парк, например, Центральный парк Нью-Йорка. Низкие мужские голоса смешивались с визгом мальчишек.

— Вот он! — верещал один из них. — Через кусты прет! Гляньте, как ломанулся!

— Что такое, что за шум? — допытывался кто-то.

— Да псих какой-то! Бегает по парку в одном белье, а копы — за ним.

И тут я разглядел синие мундиры и короткие дубинки полицейских. Через несколько минут меня уже вытащили из кустов, и я очутился на газоне в одной пижаме, встрепанный и дрожащий от утренней прохлады.

К счастью, в участке решили, что лунатизм не противоречит закону, и отпустили меня, ограничившись предупреждением.

Мой отпуск по-прежнему впереди, и я по-прежнему собираюсь провести его нагишом. В Атлантик-Сити.

VII. Пещерный человек как он есть

(пер. А. Панасюк)

Думаю, мало кто, кроме меня, когда-либо видел пещерного человека, и уж тем более вел с ним личные беседы.

Знает о нем, впрочем, каждый встречный. С этим персонажем познакомили нас дешевые журналы и книжки. А ведь еще несколько лет назад о нем никто и слыхом не слыхал. Зато потом пещерный человек двинулся к нам победным маршем. Ни один современный рассказ не обходится без упоминания о нем. К примеру, отказывает героиня герою, и тот немедленно ощущает «бешеное, первобытное желание сделаться пещерным человеком — схватить ее, утащить с собой, подчинить, присвоить!» Стоит герою обнять любимую, как его охватывает «дикая страсть пещерного человека». Когда он сражается за нее с бандитом, извозчиком, альпинистом — словом, с любым представителем современного мира, им овладевает «яростный восторг схватки, восторг пещерного человека». Его бьют под ребра — он счастлив. Колотят по голове — он и не замечает, потому что в этот момент он дикарь, пещерный человек. А пещерный человек, как всем известно, боли не чувствует.

Героиня, понятно, исповедует ту же точку зрения. «Бери меня, — мурлычет она, падая в объятия героя, — о мой дикарь!». И в глазах ее, по словам автора, тоже появляется что-то дикое и пещерное, что-то от той древней женщины, которую иначе как силой не завоюешь.

Так что я, как и все остальные, прекрасно представлял себе пещерного человека — до тех пор, пока его не встретил. Рисовал себе здоровенного, дюжего громилу, в волчьей шкуре и с тяжелой дубинкой в руке. Без страха и неуверенности, свойственных нашему испорченному прогрессом обществу, он бьется до смерти, как зверь, и терпит боль без единого стона.

Что за восхитительное зрелище!

Еще мне нравилась — и я не боюсь в этом сознаться — его манера вести себя с дамами. Судя по всему, он просто хватает избранницу за шею и волочет за собой. Именно так дикари выражают любовь и восхищение. А та и довольна. Во всяком случае, в этом уверяют нас тысячи авторитетных источников. Пещерная женщина рада подобному обращению. Да и современная, как убеждают нас авторы, тоже обрадовалась бы, если бы кто-нибудь рискнул. Понимаете в чем загвоздка? Рискнул!

Буду честен — я видел множество женщин, которых мне хотелось бы перекинуть через плечо и уволочь с собой, а еще лучше, учитывая реалии современного мира, нанять курьера, чтобы тот отволок, куда надо. Я видел их в Атлантик-Сити и на Пятой авеню — да где угодно. Но подчинились бы они? Вот в чем вопрос! Повисли бы, подобно пещерным женщинам, на плече, чуть покусывая на ходу мое ухо, или наши красавицы испорчены настолько, что засудили бы меня, а заодно и курьера?

Подобные мысли удерживали от решительных действий, но, исчезая, оставляли в душе чувство восхищения, если не сказать преклонения перед пещерным человеком.

Поэтому легко понять, как я воодушевился, когда мне довелось повстречать его во плоти. Мы столкнулись совершенно случайно, на моем месте мог оказаться любой.

Я проводил отпуск в Кентукки, краю, знаменитом своими пещерами. Всем известно, что они тянутся на сотни миль, местами темные и мрачные — и тогда их зловещую тишину нарушают лишь капли воды с потолка; местами похожие на подземные замки с высокими сводами, летящими каменными арками и глубокими тихими заводями; а местами сквозь трещины на поверхности земли их освещает солнце, а пол усыпан сухим песком — в таких вполне можно жить.

Именно в них — во всяком случае, так гласят упрямые легенды — бродят последние представители пещерных людей. Одного из них я и встретил.

Я обогнал проводников и забрался довольно далеко. У меня был револьвер и электрический фонарик, хотя пробивающееся сквозь щели солнце позволяло и так все разглядеть.

Там он и сидел — громадный, закутанный в волчью шкуру.

Рядом лежала здоровенная дубина. Пещерный человек положил на колени копье и плотно обматывал его звериными жилами. Он опустил голову. Спутанные волосы свесились на глаза. Хозяин пещеры не замечал меня, пока я не подошел по песчаному полу вплотную и не кашлянул.

— Простите! — сказал я.

Пещерный человек взвился от неожиданности.

— Господи, как вы меня напугали! — Он заметно дрожал. — Разве можно так подкрадываться! Я прямо подпрыгнул! Проклятая пещерная вода… — пробормотал он себе под нос.

Я сел на камень и аккуратно спрятал за него револьвер. Не стану скрывать, что с возрастом я все более почтительно обхожусь с заряженным оружием. Мало ли что придет в голову Пещерному человеку! Осторожность, знаете ли, никогда не помешает.

Чтобы завести разговор, я приподнял дубину.

— Серьезная штука. Ох, а тяжесть-то какая!

— Тихо-тихо! — всполошился Пещерный человек и отнял у меня дубину. — Оружие — не игрушка. Опасно! Мало ли, уроните на ногу себе или мне. Осторожность, знаете ли, никогда не помешает.

С этими словами он отнес дубину в другой угол пещеры и прислонил к стене. Теперь он уже не казался таким огромным или хотя бы просто крупным. Видимо, первоначальный эффект создавала мохнатая волчья шкура. То же самое происходит, когда смотришь на здание Гранд-опера. Кроме того, я заметил, что пещера, в которой мы сидим, обставлена на манер примитивной гостиной.

— Неплохое местечко, — заметил я.

— Уютно, да? — подхватил Пещерный человек, оглядываясь. — Это все Она устроила. У Нее хороший вкус. Видите вон тот глиняный буфет? Отличная вещь! А глина какая — первый класс! Это вам не дешевый булыжник. За две мили отсюда таскали. А вон корзина, плетеная. Правда, удобная? Почти не протекает, разве что стенки, да дно немного. Тоже Она плела! Знаете как плетет? Закачаешься!

Говоря все это, он переходил от стены к стене, демонстрируя свой нехитрый скарб и напоминая жителя Гарлема, похваляющегося жильем перед гостями. К тому времени Пещерный человек окончательно съежился и казался совсем маленьким. А когда он откинул со лба длинные волосы, оказалось, что и взгляд у него уставший, измученный, как у всех нас. Какому-нибудь высшему созданию — ежели таковое существует — наши лица показались бы довольно жалкими.

Было ясно, что Пещерный человек имеет в виду свою супругу.

— И где же она? — осведомился я.