Человек, о котором говорил Нострадамус - Эдуард Майнингер

Семенец очень интересовался моими «успехами» на экзаменационном поприще. Мне смешно об этом говорить, но этот крест из Барнаула думал всерьез, что я тупой и мне просто тяжело учиться. Но это его дело. Теоретическую физику я сдал на три со второй попытки. Надо сказать, что наш профессор Кольчужкин был очень требовательным преподавателем. Он был известным на Западе экспертом в области теоретической физики. Его статьи даже печатались в западных журналах. Одним словом – величина!

В общем, сессия прошла мирно, хоть и не блестяще. Но что взять с меня – горе-студента. Отстрелявшись на тройки, я успокоился. Наступил новый 1993 год. Мои ровесники, с которыми я начинал учиться, были уже на пятом курсе!

А я только на третьем, впереди еще два с половиной года. Опишу события, которые происходили в общаге за то время, пока я работал дома в Новокузнецке. В нашем общежитии появились крутые. На восьмом этаже, где проживали наши физико-химики, выделилась группа бывших студентов. Во главе их стоял Кувшин. Настоящее его имя – Олег Брагин, я жил с ним на абитуре 1987 года и немного знал его. Его история была проста. На первом курсе старшаки заставляли его мыть за собой посуду – одним словом, унижали его. Он, как и я, занимался в молодости штангой в спорткомплексе «Томь», со временем почувствовал силу. Старшаки ушли, и он понял – его время пришло. После нового 92-го года Кувшин с группой единомышленников «поднялись». Они отхуярили чайником по голове пол-этажа. У других же появился страх.

Так Брагин и его бригада стали нашими крутыми. Впоследствии они, полностью забросив учебу, обложили данью ларьки на базаре и тому подобное. В общаге было неспокойно. Наш пятый этаж отличался сравнительным спокойствием, на восьмом же царил беспредел.

Кроме того, и на нашем пятом становилось неспокойно. Студенты с Казахстана, а их было много, в основном 73 и 74-го годов рождения, отличались склонностью быковать. После каждых пьянок, особенно под Новый год, этаж был усеян битым стеклом. А однажды кто-то из них написал кровью свое имя на стене. «Пиздец, – думал я. – Где я? Среди студентов или на зоне строгого режима?» На этот вопрос ответить было тяжело.

1993 год я встретил мирно – без драк и без эротических приключений. Сдал сессию, перешел на шестой семестр, который был уже легче предыдущего. Но и на шестом был серьезный момент – проект по электронике. Нужно было сконструировать и рассчитать схему операционного усилителя. О самостоятельном выполнении проекта не было и речи. Поэтому я нашел светлую голову по электронике, и он сделал мне этот чертов проект всего за пять тысяч рублей. Это одна месячная стипендия тех инфляционных лет. Больше проблем с учебой не предвиделось.

Как-то, соскучившись, я навестил Жанну в ее рабочей общаге. Ушел заодно от остопиздевшего Семенца. Остался ночевать у верной Жанны. Мне было ясно, что она блядовала, но мы были свободными людьми, и жениться на ней я все равно не собирался.

Жанна в то время жила одна в своей комнате. Посмотрев телевизор, мы улеглись спать. О ебле я не думал – читатель знаком с моей ненадежной потенцией. Сосать же Жанна брезговала. Мы лежали голые в постели, странно, но мой член встал. Я попросил свою подругу подрочить мне его. Мне очень понравилось ощущать женскую руку на своей балде.

Дрочила она долго, наконец устала. Неожиданно уселась на меня верхом и начала ерзать. Минуты через три я бурно кончил, а она нет.

Неудовлетворенная, она пару часов еще ворочалась в постели. Мне же было безразлично ее состояние. Я был удовлетворен и доволен. Надо сказать, Жанна обладала стройной фигурой, а главное – ее пизда была тугой. Она меня устраивала, недоволен я был только ее дребезжащим, совсем не сексуальным голосом. Возможно, поэтому в постели не было гармонии. Астрологически Жанна мне прекрасно подходила – она была Близнецы, а я Весы.

Так и протекало мирно начало 93-го. В общаге было неспокойно. Вахты, всегда действовавшей в старые добрые времена, теперь не было и в помине. В наш дискоклуб «Гамму» собирался всякий сброд, все без документов. В связи с такой плачевной ситуацией наш новый декан Колпаков принял решение о создании студенческого оперативного отряда. Об этом мне сообщил мой сосед по комнате – в прошлом мой друг Олег Наяндин. Он был лицом социально-активным, так как вел нашу дискотеку. Я знал, что он еще с первого курса мечтал об этом. Именно ему декан предложил сформировать оперативный отряд. За членство в нем студентам предполагалось доплачивать к стипендии две тысячи рублей.

Итого вместе семь тысяч рублей. Я подумал и решил вступить в отряд. Вскоре встал вопрос, кто будет им командовать. Наяндин был занят «Гаммой», Семенец не хотел. Командиром отряда стал я. Хоть я и был всегда трусоват, а на дворе стояли крутые времена – расплодилась лысая падаль, которым еще и молодняк подражал. Я преследовал стратегическую цель.

Я знал, что мне, как командиру студенческой оперативной группы, положена отдельная комната. Семенец мне остопиздел вкрай со своими подъебами. Я хотел жить один на спокойном семейном этаже.

Но в начале года свободной комнаты на девятом этаже не было. Надо было ждать лета, пока они освободятся. Ведь многие летом заканчивают учебу и съезжают с общежития. Итак, я был командиром оперотряда, Семенец моим заместителем. Мы все получили удостоверения внештатных сотрудников милиции. Мне, как командиру, выдали красные «корки», на которых золотыми буквами было написано «Оперативная группа». Солидно, бля! Я был втайне горд этим.

Остальным же выдали простые скромные удостоверения. Для занятий спортом нам выделили небольшой зал, в котором раньше проводились дискотеки. Звали его студенты коротко – «Репа». Ключи от него тоже получил я. Предполагалось, что мы – члены отряда – будем заниматься в нем боксом. Тренера наш заботливый декан нам тоже нашел. Он был удивительно похож на тренера Роки Бальбоа из фильма «Рокки» с Сильвестром Сталлоне.

Итак, отряд постепенно становился на ноги. Комендант общежития Надежда Ивановна поставила перед нами основную задачу – наладить вахту. Мы должны были каждый вечер дежурить на вахте и проверять документы тех, кто проходит в общагу. Делали мы это, честно говоря, спустя рукава. Кому охота в двадцать три года торчать весь вечер, как идиоту, в холодном холле. Вахта функционировала исправно только по выходным, в дни дискотек. Весь отряд, примерно шесть человек, были внизу на дискотеке и параллельно курировали вахту. Начало отряда было мирным.

Я, как командир, втайне ото всех принял в отряд троих человек фиктивно. В отряде они только числились и ничего не делали. За это они получали добавку к стипендии в две тысячи рублей. Половину этих денег каждый отдавал мне, а половину оставлял себе. Все были довольны. Таким образом мой доход в то время составлял десять тысяч рублей. Жить было можно.

Так шло время. Семенец проявлял значительное усердие в занятиях боксом. Он тоже преследовал стратегическую цель, как я понял позже. Я же в основном занимался в зале бегом и лишь иногда посещал боксерские тренировки. Для этого я привез из дома весь свой спортивный хлам – перчатки и боксерки – такие сапожки на шнурках для ринга. Моей страстью были нунчаки. Я завел себе пару отличных палочек, с которыми тренировался часами перед зеркалом в «Репе». Моим тайным желанием было раскрошить кому-нибудь череп своими нунчаками. К сожалению, такой возможности так и не представилось, а может, и к счастью.

В начале 1993 года я купил первый том Карлоса Кастанеды. Я был наслышан об этом писателе и знал, о чем пойдет речь в его произведениях. Сообщил мне о нем когда-то мой приятель Максим Гурин. Книги в продаже, в основном у частных торговцев, появлялись постепенно. Поэтому я пока довольствовался первым томом. Уже его обложка взбудоражила мое воображение. Она была проста, таинственна и необычна. На ней был изображен со спины человек, вероятно, жилистый старик, ноги которого были утоплены по самые ягодицы в песке, а вместо головы большая раковина. Я был заинтригован. Начал читать. Содержание я пересказывать, конечно, не собираюсь. По мере повествования я буду только сообщать о воздействии прочитанного на меня. Но поначалу ничего из ряда вон выходящего со мной не случилось. Поэтому перейдем к другим важным событиям в моей жизни.

Где-то в конце марта того же года я, заебавшись в доску сидеть в общаге, пошел в бассейн спорткомплекса «Томь» просто поплавать. Читатель уже знаком с «Томью» – именно там я когда-то занимался штангой. Хорошо поплавав, я сидел в холле спорткомплекса и размышлял, что мне делать дальше. Был зимний вечер, и в общагу идти не хотелось. Решил навестить старого друга Дюса, который последним из нас троих еще посещал тренажерный зал.

Медленно, с отрешенной пустой головой я поднялся на второй этаж комплекса. Заглянул в зал и тут я увидел ее! Это была невысокая молодая женщина, возраст которой было весьма трудно определить с первого взгляда. Идеальная фигура, обтянутая черными лосинами, сразу подсказала мне ее профессию. Я понял, она была тренером по шейпингу – это разновидность аэробики для женщин. Я дал ей двадцать лет, ее красивое кавказское лицо с идеальными чертами притягивало мой взгляд как магнит. Наконец она заметила, как я буквально пожирал ее глазами. Она пристально посмотрела на меня. И тут я почувствовал невероятное. Черная молния ударила мне в подреберье! Но я не придал этому значения. Я смотрел на ее черные вороненые волосы до плеч, при этом блики неонового света переливались на них. О Дюсе я совершенно забыл, вспомнил о нем позже. Он, увидев меня в дверях зала, подошел ко мне. Мы пожали друг другу руки, я спросил его об этой молодой красавице, спросил его так, между делом, стесняясь выдать свои эмоции. Он ответил смачно, эдак в своей манере, что, мол «телки здесь что надо».