Господин Зима - Пратчетт Терри

– Я знаю. – Ведьма вдруг замолчала и прислушалась. – Ветер стих, – сказала она. – Зимовей её нашёл.

Она схватила трости и с удивительной для своих преклонных лет быстротой принялась карабкаться по лестнице. Фигли проскочили у неё под ногами и первыми ввалились в комнату, где на узкой кровати спала Тиффани.

В каждом углу спальни стояло блюдце с горящей свечой.

– Но как он её нашёл? – возмущённо спросила госпожа Вероломна. – Я же её спрятала! Эй, вы, синекожая команда, ну-ка быстро притащите дров! – Она сердито к ним повернулась: – Я сказала, притащите…

Что-то глухо стукнуло раз, другой. Пыль медленно осела на пол. Фигли напряжённо смотрели на ведьму, ожидая, что она скажет. А в маленьком камине лежала большая, очень большая груда хвороста.

– Молодцы, – буркнула госпожа Вероломна. – Еле поспели.

Через дымоход в комнату планировали снежинки.

Старая ведьма скрестила перед собой трости и притопнула ногой:

– Зажгись, пламя, гори, хворост! – крикнула она.

Дрова в камине вспыхнули. Но мороз уже ломился в окно, тонкие щупальца ледяных узоров с треском расползались по стеклу.

– Я в мои годы такого не потерплю! – каркнула ведьма.

Тиффани открыла глаза и спросила:

– Что происходит?

Глава 3. Тайна Боффо

Оказаться начинкой в сандвиче из ошарашенных танцоров – удовольствие сомнительное. Плясуны были крепкие ребята. Каждый кусочек Тиффани остро ощущал, что он Болен. Синяки покрывали её с ног до головы, а один, в форме подошвы, располагался в таком месте, что она бы его ни за что никому не показала.

Фигли заполонили все плоские поверхности в комнате, где стоял ткацкий станок госпожи Вероломны. Старуха ткала, повернувшись ко всем спиной – сказала, это помогает ей сосредоточиться. Но ведь это была госпожа Вероломна, так что не имело никакого значения, как она сидит, в комнате хватало глаз и ушей, которыми она могла воспользоваться. В камине жарко пылал огонь, и повсюду горели свечи – разумеется, чёрные.

Тиффани злилась. Старая ведьма не стала кричать на неё, даже не повысила голоса. Она просто вздохнула и сказала: «Глупая девчонка», а это ранило куда больше, особенно потому, что Тиффани знала: госпожа Вероломна права. Один из танцоров отнёс её домой. А она ничего не помнила.

Ведьма никогда не делает первое, что пришло в голову. Так ведь и до хихиканья недалеко! Ведьмам приходится каждый день иметь дело с глупыми, ленивыми, лживыми или даже во всех отношениях неприятными людьми. И рано или поздно ей начинает казаться, что мир станет намного лучше, если кое-кого из этих людей хорошенько отшлёпать. Но делать этого не стоит, потому что, как объяснила однажды мисс Тик: 1) мир от этого станет лучше лишь ненадолго; 2) потом он станет ещё чуть хуже; и 3) ведьма должна вести себя умнее, чем те, кого ей хочется отшлёпать.

Ноги Тиффани пустились в пляс, и она послушалась их. А надо было слушать голову. И вот теперь она сидит у камина с жестяной фляжкой, наполненной горячей водой, на коленях и кутается в шаль.

– Выходит, Зимовей – какой-то бог? – спросила она.

– Да, он навроде бога, – ответил Билли Мордаст. – Только не из тех богов, которым молятся. Он… делает зиму. Это его работа, ежли ты меня понимаешь. Его ещё Зимним Кузнецом зовут.

– Он – стихийный дух, – прокаркала госпожа Вероломна, не отрываясь от ткачества.

– Ах-ха, – согласился Явор Заядло. – Боги, духи, демонсы… Их всех без карты не вдруг и поразличишь.

– И танец нужен, чтобы призвать зиму? – продолжала допытываться Тиффани. – Но это ерунда какая-то! Моррис танцуют, чтобы поприветствовать лето, да, и…

– Ты что, дитя неразумное? – перебила старая ведьма. – Год идёт по кругу. Колесо времени должно вращаться! Вот почему мы тут, в горах, танцуем тёмный моррис. Для равновесия. Танцоры приветствуют зиму, потому что в глубине её сокрыто будущее лето!

«Щёлк-щёлк», стучал станок. Госпожа Вероломна ткала полотно из толстой коричневой шерсти.

– Ну хорошо, – сказала Тиффани. – Мы поприветствовали его. Но почему он меня-то преследует?

– Зачем ты пошла плясать? – спросила ведьма.

– Э… Среди танцоров было вроде как пустое место, и…

– Правильно. Было. Но оставили его не для тебя. Не для тебя, глупая девчонка! Ты станцевала с ним, и теперь ему охота познакомиться с девушкой, у которой хватило на это духу. Да я в жизни ни о чём подобном не слышала! Принеси-ка мне третью книгу справа на второй сверху полке моего шкафа. – Она протянула Тиффани тяжёлый чёрный ключ. – Уж с этим-то ты хоть справишься?

Ведьме нет нужды шлёпать глупцов, если у неё всегда наготове острое словцо, разящее куда больнее.

А ещё у госпожи Вероломны имелся целый книжный шкаф, что было довольно необычно для ведьмы старшего поколения. Книги, большие и тяжёлые, стояли высоко на полках, прикованные полосой чёрного железа, и до этого дня госпожа Вероломна не позволяла Тиффани даже вытирать с них пыль, не говоря уже о том, чтобы отпирать замок, скрепляющий оковы. Люди, которым доводилось видеть этот шкаф, всегда очень нервничали. Книги таили угрозу.

Тиффани отперла замок и смахнула с корешков пыль. Ага… Книги, как и их владелица, были вовсе не тем, чем казались. Они выглядели как жуткие колдовские гримуары, но их названия гласили «Энциклопедия супа» и прочее в том же роде. Один из томов оказался словарём. Рядом, покрытая паутиной, стояла та книга, которую велела принести госпожа Вероломна.

Тиффани, всё ещё красная от стыда и злости, потащила книгу вниз, на ходу срывая с неё паутину. Некоторые нити паутины лопались со звонким «тиньк!», и пыль сыпалась с обреза. Когда Тиффани открыла книгу, со страниц пахнуло чем-то древним и пергаментным, как от госпожи Вероломны. Название и имя автора на обложке были вытиснены золотом, уже почти облупившимся: «Вьюркоу. Древняя и классическая мифология». Тут и там лежали многочисленные закладки.

– Страницы восемнадцать-девятнадцать, – сказала госпожа Вероломна, не поворачивая головы.

Тиффани нашла нужное место в книге.

– «Танец Времён Гада»? – с удивлением прочла она. – Тут, наверное, должно быть «Танец Времён Года»…

– К несчастью, автор этого живописного шедевра, дон Вейзен де Йойо, не был столь искусен в чистописании, как в живописи, – пояснила госпожа Вероломна. – Буквы почему-то его смущали. Я заметила, ты сперва обратила внимание на подпись, а не на картинку. Книжный ребёнок.

Рисунки были… странные. Тиффани никогда не видела маскарадных костюмов, такие развлечения были её семье не по карману, но она о них читала и теперь, увидев рисунок, подумала, что примерно так их себе и представляла.

На картинке были изображены мужчина и женщина, или, по крайней мере, существа, выглядевшие как мужчина и женщина. Рядом с женщиной была подпись: «Лето». Она была высокая, светловолосая и вообще прекрасная. Тиффани с её каштановыми волосами и небольшим ростом невзлюбила её с первого взгляда. В руках красавица держала корзину в форме витой раковины или рога, полную плодов.

Мужчина, подписанный «Зима», был старым, седым и согбенным. В его бороде блестели сосульки.

– А эт’, ясно дело, и есть Зимовей, – заявил Явор Заядло, взобравшись на страницу. – Дед Морозный.

– Это он? Да он выглядит так, будто ему сто лет в обед! – поразилась Тиффани.

– Совсем юнец, да? – осклабилась госпожа Вероломна.

– Ты токо не давай ему тя чмокнуть, а то нос посинеет и отвалится! – жизнерадостно посоветовал Туп Вулли.

– Не смей мне такого говорить, Туп Вулли! – прикрикнула на него Тиффани.

– Дык я ж просто пытнался тя подободрить, – стушевался он.

– Разумеется, рисунок отражает лишь восприятие художника, – сказала старая ведьма.

– Что это значит? – спросила Тиффани, разглядывая картинку.