Корабль-призрак - Фредерик Марриет

— Ты не должна рисковать собой, Амина, — возразил юноша. — Я не смогу хорошо целиться, если буду знать, что ты подвергаешься опасности. А теперь позволь мне отнести оружие в ту комнату. Уже пора!

Амина помогла ему перенести ружья и пистолеты в соседнюю комнату и затем ушла, захватив с собой лампу.

Оставшись один, Филипп открыл окно и выглянул на улицу. Там не было ни души. Он прислушался. Кругом стояла тишина. Из-за дальнего холма поднималась луна, но ее скрывали проплывавшие по небу облака. Филипп не пробыл в засаде и нескольких минут, как услышал внизу чей-то шепот. Он узнал четырех грабителей, которые стояли уже у самых дверей. Бесшумно ступая, Филипп перешел в соседнюю комнату. Амина прилежно перезаряжала оружие.

— Они уже здесь, Амина, — сообщил Филипп. — Они совещаются у дверей. Можешь взглянуть на них без всякого риска. По правде говоря, у меня есть основания сказать им спасибо, потому что их появление подтверждает, что я не соврал.

Ни слова не говоря, Амина подошла к открытому окну, прислушалась, затем вернулась назад и положила руку на плечо Филиппа:

— Прости меня за то, что я сомневалась в тебе. Теперь я боюсь только одного — как бы злодеи не схватили отца.

Филипп вернулся к окну, чтобы продолжить наблюдение. Грабители, казалось, еще не пришли к согласию — им никак не удавалось взломать массивную дверь. Тогда они решили прибегнуть к хитрости и стали стучать, все громче и громче, поскольку никто не отвечал им. Увидев, что и это не помогает, они снова о чем-то посовещались, а затем один из бандитов приставил дуло карабина к замочной скважине и выстрелил. Замок был разбит, но засов прочно удерживал дверь. Хотя Филипп чувствовал себя вправе стрелять в насильников, но так и не пустил в ход оружие, пока нападавшие не начали явно враждебных действий. В великодушных сердцах почти всегда преобладают чувства, не позволяющие лишать жизни других, когда в этом нет крайней нужды. Теперь он тщательно прицелился в грабителя, который стоял к двери ближе других и внимательно обследовал поврежденный выстрелом замок, размышляя, как бы взломать дверь. Филипп целился недурно. Сраженный наповал, бродяга брякнулся на землю, а остальные, никак не ожидавшие отпора, дрогнули и разбежались. Однако несколько минут спустя, когда Филипп вновь высунулся наружу, в него выстрелили из пистолета. К счастью, пуля не задела юношу, поскольку он отпрянул от окна. Амина стояла рядом, а он даже не заметил этого.

— Ты не должен подвергать себя такой опасности, Филипп, — прошептала она.

«Она назвала меня Филиппом», — мелькнуло в голове юноши, но он ничего не ответил.

Амина продолжала:

— Очевидно, они будут поджидать момента, когда ты снова появишься в окне. Лучше возьми ружье и спускайся в прихожую. Замок они взломали, поэтому скорее всего попытаются просунуть руку и открыть засов. Хотя я сомневаюсь, что это им удастся, но тебе лучше быть внизу, ведь там они тебя не ждут.

— Ты права, — согласился Филипп.

— И еще одно, — добавила она. — Тебе нужно выстрелить только один раз. Погибнет еще один — и злодеев останется только двое. Они уже не смогут одновременно штурмовать дверь и наблюдать за окнами. А теперь иди, а я перезаряжу ружье.

В темноте Филипп спустился по лестнице на первый этаж и подкрался к двери. Тут он разглядел, что один из бандитов просунул в пролом руку и пытается отодвинуть засов, все еще надежно удерживающий дверь. Юноша опустил палец на спусковой крючок и прицелился чуть ниже руки грабителя, но тут на улице раздался выстрел. «Амина в опасности! Может быть, даже ранена!» — подумал Филипп.

Он разрядил ружье в грудь бандита, стоявшего за дверью, и вихрем взлетел на второй этаж узнать, что с девушкой. У окна ее не было. Он бросился в соседнюю комнату и увидел, что она спокойно перезаряжает ружье.

— Боже мой! Как я напугался, Амина! — выпалил Филипп. — Они там, на улице, стреляли, и я подумал, что ты подошла к окну!

— Вовсе нет, — отвечала девушка. — Но мне показалось, что, когда ты выстрелишь, они выстрелят в ответ и могут ранить тебя. Поэтому я спряталась в простенке и выставила в оконный проем на палке кое-какую одежду отца. Сидящие в засаде действительно выстрелили.

— Браво, Амина! — воскликнул изумленный Филипп. — Кто бы мог ожидать от красивой девушки такой отваги и хладнокровия?

— А разве только некрасивые девушки отважны? — улыбнулась Амина.

— Я не то хотел сказать, Амина, — отвечал юноша. — Но мне пора вниз. Подай мне ружье и перезаряди вот это!

Филипп крался по лестнице, но, не добравшись еще до прихожей, услышал на улице голос минхера Путса. Амина тоже услышала отца и быстро спустилась к Филиппу, держа в каждой руке по заряженному пистолету.

— Не бойся, Амина! — произнес Филипп, отодвигая засов. — Их осталось двое. Надо спасать твоего отца!

С ружьем в руках юноша выскочил на улицу и увидел, что доктор Путс лежит на земле и оба бандита навалились на него. Один из них занес уже нож, чтобы вонзить его в живот доктора, но пуля Филиппа размозжила ему череп. Оставшийся в живых бандит вскочил на ноги и набросился на юношу. Завязалась схватка, которую, однако, быстро прекратила Амина, выстрелив в злодея из пистолета.

Мы должны сообщить читателю, что по дороге домой минхер Путс услышал выстрелы, прозвучавшие около его дома. Он вспомнил о дочери и своих деньгах, но следует отдать ему должное — он все же больше любил дочь, чем деньги, — и это придало ему силы. Он совсем забыл, что он всего-навсего слабый безоружный старик. Единственная мысль — добраться поскорее до дома — подгоняла его, и он, почти обезумев от страха, с громкими криками побежал к дому, где попал в лапы бандитов, которые наверняка убили бы его, если бы Филипп вовремя не выстрелил.

Когда последний бандит упал, Филипп подбежал к доктору, поднял его на руки, как маленького ребенка, и отнес в дом. От страха и пережитого волнения старик находился в состоянии, граничившем с помешательством. Однако он вскоре пришел в себя и запинаясь пробормотал:

— Моя дочь?.. Где мое дитя?

— Я здесь, отец! Я вне опасности! — отвечала Амина, подходя к нему.

— О, мое дитя в безопасности! — пролепетал минхер Путс. Он открыл глаза и уставился на дочь. — Да, да! Это так!.. А мои деньги?.. Где мои деньги? — завопил он, вскакивая с кресла.

— В полной сохранности, отец!

— В полной, говоришь? Ты это точно знаешь? Дай-ка я взгляну сам!

— Твой ящик на месте, отец, никто не трогал его! Ты же сам видишь! — отвечала Амина. — А мы должны быть благодарны за наше спасение тому, с кем ты так плохо обошелся.

— Кто? С кем? Кого ты имеешь в виду? Ах, так! Теперь вижу! Филипп Вандердекен! Он должен мне три с половиной золотых гульдена и флакончик. Это он спас тебя и мои деньги, дорогое дитя?