Наваждение - Джеки Коллинз

Она бы ни за что не поперлась на эту дурацкую вечеринку, если бы не Кевин Пейдж. Это он, одурманенный славой, свалившейся ему как снег на голову, уговорил ее приехать.

— Ну не упрямься, крошка, — убеждал он. — Это не простой прием — у Фредди обычно собираются люди, от которых в кинобизнесе зависит все, буквально все.

— А мне-то что?.. — возразила Анджела, небрежно пожимая плечами. На протяжении своей карьеры она встречала таких людей буквально на каждом шагу. Не от всех них действительно что-то зависело, но все до единого желали затащить ее к себе в постель. На голливудском жаргоне это называлось «звездным конвейером»и другими, не такими приличными словами.

Когда Анджела впервые приехала в Голливуд, на нее никто не хотел обращать внимания. Нет, конечно, она сделала несколько минетов людям, которые обещали ей все на свете, а потом забывали, как ее зовут. Если не считать этого сомнительного удовольствия, все, от кого в Голливуде хоть что-то зависело, — вплоть до самого мелкого жучка-агента, — смотрели на нее как на пустое место. Для них она была просто еще одной девчонкой с улицы — глупой, смазливой и готовой на все.

И только теперь, когда Анджела кое-чего добилась, каждая пиявка в штанах так и норовила к ней присосаться. Взять хотя бы этого Брока Мартина… Телемагнат явно считал себя подарком, о каком мечтает каждая женщина. Истина же заключалась в том, что на самом деле он был ничем не лучше других. Он, конечно, не помнил, но Анджела не забыла, как два года назад не кто иной, как Брок Мартин, пытался подснять ее на Фермерском рынке1, предлагая деньги за сеанс петтинга. Анджела уже тогда знала, кто он такой, знала, что у Брока есть жена и двое детей, однако ее нисколько не удивило, что на старости лет магната потянуло на малолеток. Если Лос-Анджелес был гнездом порока, то сердцем его был, несомненно, Голливуд — обиталище пресытившихся, до предела развращенных мужчин.

Но тогда, два года назад, Анджела была еще никем и ничем; она отчаянно нуждалась в деньгах, и предложенная старым извращенцем сумма была для нее достаточно большим соблазном. Зато теперь, когда она наконец стала знаменитой и богатой, настал час ее торжества. Анджела могла позволить себе поломаться, могла отвергнуть любое предложение Брока, могла заставить его вдоволь поунижаться и поползать на коленях. Она уже неоднократно поступала так с другими, но вся беда заключалась в том, что никакого особого удовольствия она сама от этого не получала. Подобное зрелище интересовало ее только первые пять минут — потом она начинала скучать и зевать.

Тут Анджела и в самом деле чуть было не зевнула. Она сидела за роскошным столом в доме влиятельного агента Фредди Леона и… не понимала, что за радость слушать эти дурацкие разговоры и притворяться, будто наслаждаешься изысканными блюдами, которые разносят вышколенные официанты. Они с Кевином могли бы провести время не в пример лучше, если бы вместо этого идиотского приема слопали по пицце, а потом отправились по ночным клубам, где всегда можно выпить чего-нибудь покрепче или закинуться порцией «горчицы».

Кстати, лениво подумала Анджела, продолжая мечтать о порции коки или героина, что это сегодня с Кевином? С чего это ему вздумалось заигрывать со старушкой Люс Беннет с ее отвислыми ягодицами и чахлой грудью? С точки зрения Анджелы, звезда годилась ему в прабабки, но Кевин этого явно не замечал или не желал замечать. Должно быть, почуял свою выгоду, подумала она и вздохнула. Несмотря на то что Кевин был на пять лет старше ее, он отнюдь не обладал таким опытом борьбы за существование, какой был у Анджелы, которая в душе оставалась все той же уличной девчонкой — нахальной, недоверчивой, рискованной. Придется ему кое-что объяснить, подумалось ей. Придется дать Кеву несколько уроков уличной премудрости, иначе Фредди выжмет его досуха и выбросит вон. Но это только в том случае, если ей захочется удержать его при себе еще на некоторое время. В противном же случае…

Почувствовав, что ей становится уже невмоготу сидеть здесь, среди этих напыщенных дураков, Анджела встала из-за стола.

— Мне нужно в сортир, — пробормотала она и пожала плечами. Можно подумать, кому-то здесь есть до этого дело. Кевину, во всяком случае, было все равно — он даже не повернулся в ее сторону, продолжая преданно смотреть на старую мартышку.

Еще раз передернув плечами, Анджела покинула столовую и оказалась в просторной гостиной, сплошь увешанной фотографиями президентов и кинозвезд в серебряных рамках — все с собственноручными подписями, адресованными мистеру Леону или просто Фредди. Где не было фотографий, там висели умело подсвеченные дорогие картины, и Анджела, не удержавшись, рассмотрела некоторые из них. Пикассо, Моне, Мане… Не то чтобы эти имена совсем ничего ей не говорили — Анджела знала, что каждая такая картинка стоит чертову уйму денег, и все-таки никакого особого интереса они в ней не вызвали. Зевнув, она повернула в сторону кухни, откуда доносились какие-то звуки.

Пройдя по длинному затемненному коридору, она добралась до дверей кухни и заглянула внутрь. Больше всего Анджи поразили ее размеры — одна кухня в доме Фредди была едва ли не больше нью-йоркской квартиры звезды. К тому же она была сплошь заставлена духовками, грилями, печами и прочими приспособлениями, словно кухня большого ресторана, способного выдержать любой наплыв посетителей. Между плитами и духовками деловито сновали повара и официанты, и Анджела улыбнулась, едва ли не впервые за весь вечер почувствовав себя в своей тарелке. Она выросла среди таких людей: ее мать была горничной в нью-йоркском отеле, а отец водил тяжелый грузовик, и дома у них всегда толпились его друзья-шоферы — веселые, сильные люди, от которых пахло табаком, бензином, изредка — кукурузным виски. Правда, недавно Анджела купила родителям новую квартиру в Парамосе и заставила их переехать из Бруклина, однако новое жилище им не понравилось.

А жаль….

— Привет, ребята, — весело сказала Анджела, входя в кухню и огибая огромных размеров посудомоечную машину. — Не угостите сигареткой?

— Конечно, мисс Мускони, — прогудел бармен Ронни и, не без труда оторвавшись от телевизора, выудил из кармана брюк пачку «Кэмела» без фильтра. — Только не попадайтесь на глаза миссис Леон — она не разрешает курить в доме.

— Вот как? — Анджела подмигнула черному бармену и достала из пачки сплюснутую сигарету. — Хотела бы я посмотреть, как она не разрешит курить мне!

Одно из преимуществ ее нынешнего положения кинозвезды заключалось в том, что теперь она могла позволить себе почти любую выходку. Все сходило ей с рук, и Анджела откровенно наслаждалась этим.