Мой (СИ) - Пырченкова Анастасия

— Артём Николаевич, а можно вопрос? — потянулась за новым куском пиццы.

При этом мне нужно было перегнуться через него. До этого я всё просила подать мне пиццу, а сейчас решила сама взять. Ощутила, как тело подо мной напряглось — буквально закаменело. Невольно ухмыльнулась. Значит, всё-таки моя близость его волнует. Чувство ликования заполнило разум, прибавив смелости. Нет, умом понимала, что он, как и любой другой мужик, просто реагирует на близость женского тела, а не конкретно на меня, но ведь уже что-то, да? Было бы хуже, если бы Артём вообще на меня никак не реагировал.

— Задай, — произнёс он хриплым тоном.

У меня от его голоса мурашки по коже побежали, начиная от шеи и заканчивая поясницей, а внизу живота тепло разлилось, аж дыхание перехватило. Невольно выпрямилась, развернувшись к нему лицом, оставаясь пребывать в наклонной позе. А всё-таки глаза у него невообразимо красивые. Особенно, когда зрачки расширяются, и лишь по краю блестит золотой обод. Я так и замерла, глядя в них, чувствуя, что банально пропадаю в этой бездне. Окончательно и бесповоротно. Даже забыла, о чём спросить хотела.

— Знаете, у вас просто потрясающие глаза, — пробормотала я, по-прежнему пленённая его взглядом. — Такие необычные… — потянулась к его лицу.

— Рад, что нравятся, — отозвался Артём таким тоном, будто я ему не комплимент сделала, а наоборот — оскорбила.

Перехватил меня за талию и усадил обратно на своё место, после чего поднялся и вышел из комнаты, оставив меня недоумевать его поведению. Вернулся довольно скоро. С мокрой головой. Вода стекала с волос, намочив футболку, но мужчине на это было плевать. В руках он держал новую бутылку пива. И выглядел мрачнее прежнего.

— Ты хотела что-то спросить, вроде как, — заметил, усевшись обратно на диван, согнул левую ногу в колене, положив локоть поверх.

Теперь к нему было не прижаться, как раньше.

Что ж, намёк понят. Держим дистанцию. Я на его поведение лишь тяжко вздохнула. Впрочем, в глубине души я радовалась. Всё же, каким бы крепким орешком Акимов ни был, а моё присутствие его волновало. Может, я ему и не нравилась сама по себе, но вот физически привлекала. А там и до остального недалеко. Надежда вновь расправила свои крылья, и свой вопрос я задала уже бодрым голосом.

— А вы когда-нибудь лишали девушек девственности?

Мужчина в этот момент как раз делал глоток. Ну, и подавился, естественно. Аж закашлялся, бедный. Я же пыталась не рассмеяться. Слишком комично выглядел Акимов. Довольно растерянный и смущённый. Смешной.

— Ну и вопросики у тебя, Добровольская, — пробормотал он укоряюще.

— Ой да ладно вам, — постучала я ему по спине. — Вот не верю, что вас смутил мой вопрос. Так что? Ответите?

Меня одарили хмурым взором, которым я нисколько не прониклась.

— Вообще-то это не прилично, спрашивать о таком, — заметил мрачно Артём, уставившись на экран телевизора.

— Почему? — сделала вид, что удивилась, с увлечением доедая кусок пиццы. — Значит, вам мужикам, можно нас спрашивать о том, девственницы мы или нет, а нам у вас нельзя? Вы ещё скажите, что никогда, ни у кого о подобном не спрашивали, — съехидничала.

— Резонно, — хмыкнул тот, делая очередной глоток пива. — Но конкретно я у тебя о таком не спрашивал…

— А что меня спрашивать? — фыркнула я насмешливо. — Я ещё мелкая, как вы и сказали. Даже не целовалась ни разу ни с кем, не говоря о чём-то большем, — пожала плечами, доедая последний кусочек выпечки и вытирая руки о висящее на спинке дивана полотенце.

— Совсем не целовалась? — переспросил Артём, по-прежнему глядя исключительно в телевизор.

— Не с кем было, — ответила честно, как есть. — Для меня учёба всегда была на первом месте. Я парней и не замечала никогда.

До вашего появления, Артём Николаевич…

— То-то парень куралесит, — сказал непонятное он.

— Какой парень? — нахмурилась я.

— Да… так, — ещё шире заулыбался Акимов.

— Нет уж, Артём Николаевич, — развернулась к нему лицом, — говорите, раз начали!

— Нет, Добровольская, предпочту остаться сторонним наблюдателем.

Вот ведь вредный!

Ну ладно…

— А на мой вопрос вы так и не ответили, — вернулась я к изначальной теме.

Мужчина посмотрел на меня задумчивым взглядом, но отвечать не спешил. Но и я не сдавалась, терпеливо ожидая признания.

— Однажды, — наконец, произнёс он и тут же отвернулся, прикладываясь к бутылке.

— И как? — уточнила я.

Уж слишком интересно было узнать, как вообще мужчины относятся к невинности и её лишению. Знаю, что нашим парням дай волю, каждой помогли бы избавиться от этой детали женского организма. А ещё слышала от некоторых одиннадцатиклассниц, что это очень больно и кроваво. В общем, это ещё одна причина держаться от парней подальше. Как-то не впечатляли рассказы о первом разе других. Так что мне было любопытно послушать версию уже опытного мужчины.

Артём, к слову, грустно улыбнулся на очередной мой вопрос. И промолчал. Почему-то мне не захотелось настаивать.

— Извините, — прошептала я, опустив голову.

— Забудь, — улыбнулся уже веселее Артём, потрепав меня по волосам, и неожиданно продолжил развивать тему: — Для многих девушек первый раз болезненный, но опять же, смотря как подойти к этому делу. Если секс ради секса, то большинство мужчин даже не подумает озаботиться тем, чтобы подготовить партнёршу, и подумать о её удовольствии. Так что не торопись с этим, Добровольская. Тем более парни в вашем возрасте совершенные неучи, — фыркнул.

— А вы? Во сколько вы… ну впервые…

— М-м-м… Поздно, на самом деле, — хитро прищурился он. — В девятнадцать, почти в двадцать.

Я аж воздухом подавилась.

— Никогда бы не подумала, — пробормотала, пребывая в шоке.

— Мне некогда было бегать по свиданиям, — пожал мужчина плечами, потягивая пиво. — Я вырос с матерью. Отца не знал. Так что я с шестнадцати лет всё свободное время подрабатывал. Девушки меня попросту не интересовали на тот момент.

— Понятно, — протянула я растерянно.

Всё же он действительно идеальный! Нереально идеальный!

— А вы… ну… по любви?

Акимов одарил меня излишне серьёзным и даже каким-то тоскливым взором.

— Нет, — на это раз его улыбка вышла искусственной и кривой. — Она меня любила, а я… просто пользовался её чувствами, — отвернулся, а после вовсе поднялся на ноги. — Пойду, позвоню твоей матери, — перевёл тему. — Ты бы пока переоделась, возможно, она сейчас приедет. Не стоит ей видеть тебя в моей одежде. Надумает ещё чего ненужного.

Я же смотрела ему вслед, размышляя о том, что же произошло у него с той девушкой. Слишком уж много боли исходило от Акимова.

Если не любил, с чего бы так переживать? Или расстались не лучшим образом, а потом он понял, что всё же успел влюбиться? А она уже стала встречаться с другим.

Ох, сколько вопросов образовалось…

Только сомневаюсь, что получу ответы на них. Не сегодня уж точно.

Мужчина вернулся ко мне через несколько минут.

— Твоя мать уже на подходе, — сообщил от дверей, вертя в руках мобильник.

Я на это только кивнула и отправилась в ванную, переодеваться. А ещё не удержалась и приватизировала его футболку себе, спрятав под одеждой.

— Спасибо за всё, — поблагодарила Артёма, выйдя в коридор.

— Был рад помочь, — как-то странно усмехнулся он.

Я согласно кивнула и принялась обуваться. Накинула куртку и застыла у двери. Артём ничего не говорил, только смотрел куда-то в сторону, думая о своём. Я тоже так и не решилась ничего произнести. В воздухе витало слишком много напряжения.

Разбил тишину звонок в дверь. Мама пришла. Она перекинулась с хозяином квартиры парой предложений, но всё это прошло мимо меня. Я по-прежнему думала о той девушке. Почему-то упоминание о ней засело прочно в мозгах. Вот вроде Акимов прекрасно дал понять, что та девушка — далёкое прошлое, но я не могла отделаться от ощущения её присутствия рядом с ним. В его мыслях. Словно незнакомка до сих пор удерживала Артёма подле себя даже теперь. Наверное, потому что так и есть. И мне безумно хотелось вытеснить её, заменить собой, стать для этого мужчины тем самым центром Вселенной, каким он стал для меня за столь короткий срок. Надеюсь, получится. В любом случае, я не планирую сдаваться. И не сдамся! Акимов Артём Николаевич будет моим! Я приложу для этого все усилия! И докажу ему, что и меня можно любить! И он непременно полюбит!