Шепот небес - Кэндис Проктор

Лукас и Дэниел познакомились год назад на каторге. Без Дэниела Лукас, пожалуй, не смог бы выстоять в первые недели своего пребывания там. Отчаяние и полная безнадежность положения сломили бы его. Во время строительства дороги в ущелье к югу от Хобарта скованный кандалами Дэниел упал в реку и непременно утонул бы, если бы его не спас Лукас, бросившийся в воду, несмотря на окрики и угрозы надсмотрщика. Дэниел всегда подчеркивал, что обязан Лукасу жизнью, но Лукас считал себя в долгу перед своим земляком-ирландцем. Если бы не Дэниел, Лукас давно свел счеты с жизнью, которая стала ему в тягость.

Они сидели на открытой веранде, и Дэниел раскачивался на своем стуле, сплевывая коричневатую от табака слюну через парапет на землю.

– Теперь тебе остается только вскочить на одну из лошадей Корбеттов и умчаться из усадьбы. Если ты выберешь гнедого жеребца, тебя никто никогда не догонит, – промолвил Дэниел, понизив голос, хотя их здесь никто не мог слышать.

Лукас нервно заерзал на своем стуле.

– Меня, конечно, не догонят. Но сколько времени я смогу скрываться от преследователей? День-два. В конце концов меня обязательно схватят и повесят как конокрада.

Лукас взглянул на простиравшиеся вокруг зеленеющие поля и луга, освещенные лучами закатного солнца. Отсюда не видно моря, но его близость ощущалась. Лукас знал, что побережье начиналось за далекими холмами, поднимающимися на горизонте. Набрав в легкие побольше вечернего воздуха, Лукас почувствовал солоноватый привкус, напоминавший вкус свободы.

– И тем не менее я, конечно же, сбегу отсюда однажды, – задумчиво промолвил он, глядя на окрашенный алыми размывами горизонт. – Мне необходимо тщательно приготовиться к побегу. Я должен знать, что смогу покинуть остров в случае, если решусь покинуть усадьбу. – Лукас взглянул на рыжеволосого ирландца. – Я возьму тебя с собой, приятель, не сомневайся. Тебя и Лиса.

Лукас с улыбкой кивнул в сторону приближающегося к ним маленького худенького человечка с оттопыренными ушами, настоящее имя которого звучало как Тодд Дойл. Раньше он работал старшим садовником в имении графа Суотмора, а затем попал на каторгу за растрату. Лис слишком любил красивую жизнь, на которую не хватало его небольшого жалованья.

В Корбетт-Касл он работал уже больше года. Лис и Лукас познакомились два года назад в трюме корабля, на котором перевозили каторжников через океан в южные колонии ее величества. Лукас знал, что Лис нечист на руку и ему нельзя доверить даже небольшую сумму денег, но он обладал состраданием и милосердием и делился с приятелем последней коркой хлеба.

– Боюсь, что даже такой сильный конь, как новый гнедой жеребец Корбеттов, не выдержит нас троих, – заявил Лис, усевшись на парапет веранды, и, окинув презрительным взглядом Дэниела, продолжал: – А такой огромный неуклюжий олух вообще не умеет держаться в седле.

– Заткнись! – сердито бросил ему Дэниел.

Он не любил Лиса за его взрывной характер и непредсказуемость. Лукас улыбнулся. Он знал о взаимной неприязни своих друзей. Они часто ссорились в его присутствии.

– В таком случае мы возьмем экипаж, – успокоил он их.

– На самом деле нам прежде всего нужна лодка, – внес предложение Дэниел.

– Ты прав, – согласился Лукас. – Но мы обзаведемся ею только тогда, когда найдем место, где можно будет ее спрятать.

– Не знаю, сможем ли мы… – начал Дэниел, но тут до его слуха донеслись жалобные звуки, похожие на плач ребенка, и он замолчал. Затем послышался взрыв грубого мужского смеха.

Лукас повернул голову и увидел Чарли, двенадцатилетнего мальчика, прислуживавшего в конюшне. Его держал за шиворот огромный черноволосый англичанин, уроженец Ньюкасла по имени Джон Пайк. В имении Корбеттов он работал кузнецом и имел мощные кулаки. Выведя мальчика на середину двора, он поставил его на колени в грязь и заломил руки за спину, причиняя ребенку невыносимую боль. Чарли закричал. Джон поставил рядом с ним кувшин из зеленого стекла, в котором что-то шевелилось. Мальчик с ужасом, как завороженный, смотрел на него. Приглядевшись, Лукас понял, что в кувшине находится огромный паук.

Галлахер медленно поднялся со своего места.

– Не вмешивайся, Лукас, – попытался остановить его Лис.

– Я знаю, приятель.

Тем временем Пайк начал запугивать ребенка.

– Ты ведь любишь пауков, не правда ли? – со злобной усмешкой спросил он несчастного Чарли. – Сейчас ты познакомишься с одним из них. Впрочем, у меня их много. – Кузнец вцепился в волосы ребенка с такой силой, что мальчик закричал от боли. – Завтра утром ты должен будешь съесть большого волосатого паука на завтрак. И так каждый день. По утрам я буду давать тебе пауков. Подумай о том, что тебя ждет, приятель. Или ты подчинишься мне, или будешь жрать пауков!

Лукас быстро вышел во двор.

– Немедленно отпусти мальчишку, – негромко обратился он к Пайку.

Глава 5

Пайк поднял на Лукаса свои маленькие черные глазки и выпрямился, продолжая держать Чарли за волосы.

– Ты мне?

Галлахер сделал еще несколько шагов по направлению к кузнецу.

– Отпусти его, я сказал!

Пайк отличался дурной репутацией и мощными кулаками. Но Лукас тоже слыл среди каторжников человеком, с которым не стоило связываться. Пайк сильно толкнул мальчишку в спину, и тот упал лицом в грязь.

– Вот видишь, я отпустил его, – усмехнулся кузнец.

– Отлично! Найди себе для утех кого-нибудь другого, Пайк!

Чарли с трудом встал на ноги и убежал. Прохладный вечерний ветер поднимал пыль на дворе. Солнце уже село, и западный край потемневшего неба окрасился в светло-розовые тона. Скоро всех каторжников запрут на ночь в одном бараке, двухэтажном здании, построенном из песчаника. Краем глаза Галлахер заметил, что на его пороге появился надсмотрщик Долтон. То, чем Пайк и ему подобные занимались с мальчиками и молодыми парнями в укромных уголках барака под покровом ночи, не нарушало установленного порядка. А вот за драку во дворе надсмотрщик мог сурово наказать каторжников.

Пайк тоже заметил Долтона и обнажил в ухмылке зубы.

– Ты же знаешь, чего я хочу от мальчишки, – заявил он. – Может быть, ты готов занять его место? Говорят, что ты опытный в таких делах.

Подоспевший Дэниел схватил Галлахера за руку и не дал ему нанести удар.

– Остановись, – процедил он сквозь зубы, оттаскивая приятеля от кузнеца.

Надсмотрщик, зло прищурившись, внимательно наблюдал за сценой. Если бы Галлахер набросился с кулаками на Пайка, то его заперли бы на неделю в карцере или высекли.

Лукас тяжело дышал. Видя, что Лукас пришел в себя, Дэниел отпустил его.