Короли и Звездочеты - Лана Туулли

Впрочем, Догонюзайца так лихо выруливал на поворотах, так добросовестно гнал внедорожник по корням чахлых березок, что нервный стук зубов лаборанта вполне сошел за обычную дорожную неприятность.

В клинике непривычно тихая Леночка подхватила Сашу под локоток и повела в кабинет Лукина, на ходу приговаривая, что вскрытие они уже сделали, - Журчаков не усидел в палате, набился в ассистенты к Волидарову, который в клинике проходил ординатуру.

Ординатор Игорь Волидаров когда-то клеился к Галке, потом к Лене, потом снова к Гале, вспомнил Саша события из чьей-то чужой, спокойной и нейтральной жизни, а Лена усиленно делала вид, что ей всё равно. Так вот, продолжала щебетать Леночка, разговорами на отвлеченную, как она сама думала, тему успокаивая себе нервы: Волидаров и Журчаков с одним беднягой уже совсем закончили, второго вот-вот должны обработать (она так и сказала - «обработать», у Саши заныл-захолодел затылок, и он порадовался, что шесть лет назад отказался от идеи поступать в медицинский).

А Евгений Аристархович тебя, Сашка, уже ждет.

- Здравствуйте, - вежливо поздоровался Глюнов, входя в кабинет.

- Уже виделись. Но все равно здравствуйте, Саша, - ответил доктор Лукин. Устало, нервно потер лысую голову, брови и, не отнимая рук от лица, посмотрел на трепещущего аспиранта. - Саша, ответьте сразу, вы сможете взяться за эту работу?

- Ну… это… Атропин… то есть Ян Витальевич, - спохватился Глюнов, - конечно, антрополог, а я по биологии животных в основном специализируюсь… - голос его становился всё тише и тише.

Лукин мягко уточнил - как же так, разве у вас не было анатомической практики, ведь… Да, конечно, - торопливо ответил Глюнов, радуясь, что можно заняться отвлеченным философствованием, - но это совершенно разные вещи - мертвое животное и мертвый человек, кто-то умерший неизвестно когда и неизвестно как, и… тот парень, с которым вчера вечером разговаривал из-за колючей проволоки. О чем они говорили? Да так, тот парень спросил его, не скучно ли тут без девушек… А Сашка как раз почему-то думал о Петренко, которая на днях завивала ресницы паяльником для микросхем, украденным у Кубина, и ответил, что девушек, конечно, мало… но с теми, кто есть, скучать не приходиться.

- Выпейте воды, Саша, - предложил Лукин, подвигая гостю графин и стаканы. - И давайте попробуем проанализировать, что получилось у Игоря и Алексея Павловича. Вы готовы?

- Готов, - мужественно ответил Глюнов.

Доктор развернул к Саше экран большого монитора, который ненавязчиво прятался в одном из шкафов кабинета, загрузил диск в видеоплеер, и принялся спокойно, неспешно, как на занятиях, комментировать действия двух добровольных «патологоанатомов»:

- Первый экземпляр: скончался на месте от обширной потери крови, последовавшей за ранением в область шеи и верхней части груди. Ранение рваное, предположительно нанесено когтями животного. Алексей Павлович снял замеры…

- Хорошо, - кивнул Глюнов, - давайте, я попробую загрузить все в программу, посмотреть, что выйдет. Это волк их так покусал?

- Волки, молодой человек, - это всего лишь волки. - ушел от прямого полноценного ответа Лукин. - в конце концов, вы же биолог, Саша, вам виднее.

- И точно, - спохватился Глюнов. - Что за чушь я говорю? Ведь волки кусать будут, а не царапаться.

Испросив разрешения у хозяина кабинета, увлеченной проблемой Глюнов уселся за стационарный комп, подключенный по внутренней сети к Системе Объекта и принялся бойко выстукивать нужную информацию.

- Раны, нанесенные зубами, - продолжил Евгений Аристархович, из-за плеча заглядывая в Сашины расчеты, - на обоих телах тоже есть. Уж не сочтите за излишние подробности, но оба объекта достаточно покусаны, а у одного выгрызена половина внутренностей…

Внимательно изучив снимки, представлявшие в разных ракурсах нанесенные жертвам раны и еще раз прокрутив видеоотчет о вскрытии, Саша загрузил программу, вывел на экран схематические изображения двух человек и предложил Лукину указать, где находились первые раны, а где - все последующие.

- Хмм, - глубокомысленно заключил Глюнов через час напряженной работы. - А вы ничего не путаете?

За это время схемы покрылись красными полосами - там, где прошлись смертоносные когти, и пятнами - там, где хищник вырвал из жертвы куски плоти. Страх же, колотивший впечатлительного аспиранта, вдруг куда-то ушел, улетучился и растворился, будто и не было.

- Ничего, - ответил Лукин. Доктор присел на край стола и, по мальчишески болтая недостающими до пола ногами, сосредоточенно наблюдал за итогами Глюновских работ.

- Если жертва при нападении стояла, - принялся выстукивать Саша по клавишам, запуская анимашку по черновым расчетам, - получается, что эта тварь напала с воздуха. Будто спикировала сверху. Но раз наши добрые соседи - я про волков, а не про Курезадова сейчас говорю, - летать не умеют, значит, это предположение неверно, и надо думать, будто бедняга сидел или наклонился, когда зверюга атаковала…Где-то как-то так.

Саша нажал кнопку запуска, и снова посмотрел, как, если верить расчетам, происходило нападение. Схематический человечек на синем фоне качался и падал, покрываясь свежими красными ранами. Всё как в кино. И не скажешь, что цена этим нескладным картинкам - целая жизнь.

Зазвонил телефон. Глюнов автоматически снял трубку и ответил «Алло?», на миг опередив движение доктора.

- Доктор? У нас удача! - радостно задыхаясь, докладывал Волидаров. - Мы нашли коготь, застрявший в ране, и несколько шерстинок! Это действительно они, вы угадали! Неслыханная удача! Вы слышите, Евгений Аристархович?

- Я ему передам, - рассеянно пообещал Саша и тут же поспешил, всё также сосредоточившись на экране, и ни на чем другом, выполнить обещание. - Они нашли коготь и шерсть зверя. Я, с вашего разрешения, пойду, отвезу их в лабораторию…

- Какую лабораторию, Саша? - устало спросил Лукин. - В лабораторию Журчакова? Так Алексей Павлович здесь, а его помощники, уж не сочтите за клевету и наговор, только всё испортят. Вы бы не спешили, Саша, нельзя так спешить в серьезном деле.

Глюнов открыл было рот, собираясь сказать, что готов ночь не спать, из собственных штанов выпрыгнуть, на кончиках ушей, как на пуантах, ламбаду станцевать, только бы к пяти погибшим не прибавилось еще одного, выражаясь сухим языком отчетов, «экземпляра». Но Лукин мягко и убедительно перебил:

- Да и действительно, вечер на дворе. Вы же устали, Саша, я вижу, что вы еле удерживаетесь, чтобы не начать ненароком зевать во все горло…

И Сашка, хоть и не собирался, против воли широко, сладко зевнул.

- Отдохните, молодой человек. Ну вот, и глаза у вас сами собой закрываются… Поспите, Саша, и завтра, с новыми силами, вы выясните, что это за когти, что за звери… Отдохните, Саша…

Должно быть, сработали все те долгие пятничные вечера, которые Саша Глюнов проводил именно в этом кабинете, за этим же столом - пусть и не за компьютером, а за шахматной доской. Аспирант вдруг душераздирающе зевнул, потер уставшие, потяжелевшие глаза, снял очки и тут же, в кресле, сонно обмяк, убаюканный ровным тихим голосом Евгения Аристарховича.

Доктор Лукин осторожно высвободил очки из мягких, послушных рук своего подопечного, положил на стол; сохранил данные, вынул диск, положил его в синюю коробочку, спрятал в кармане белого халата, после чего выключил приборы, верхний свет в кабинете, вышел, аккуратно прикрыл за собой дверь. И дважды повернул ключ в замке.

В ту ночь Саше снились странные сны. Горы, уходящие вверх и вниз - безжизненные горы, чужие и неприветливые. Он будто сидел на скалистом уступе, прижавшись к нагревшемуся за долгий день камню, а потом, когда прохладный ночной воздух донес до ноздрей запах пищи, раскрыл темно-серые крылья и бросился вниз.

III. Размен фигур

Обещанный с вечера коготь утром разочаровал Сашу напрочь. Это был обыкновенный волчий коготь - черный, жесткий, грязный, неровно обломанный. След, который оставлялся «уликой» на куске пластилина, совершенно не напоминал вчерашние раны, так взбудоражившие глюновское воображение.

- Ничего не понимаю, - буркнул Сашка, когда надоело рассматривать в микроскоп одно и то же. - Я думал, коготь должен быть острее и другой формы. Понимаешь, как у кошки, - закругленным и с острым крючком на конце.

Журчаков кивнул и приник к объективам своего микроскопа, чтоб рассмотреть цитологические пробы.