Кремль 2222. Бутово - Андрей Посняков

Несомненно, высокородному Николаусу очень бы хотелось отдать еще один приказ – «Песню… за-пе… вай!». Однако, увы, муны песен не знали, никто их этому не учил – слишком уж интеллектуально. Осторожничал Председатель Дорм, осторожничал! Но, может, он был и прав: а вдруг звуки военного марша разбудили бы у кого-то из мунов навыки боевой машины? Тогда снова выбраковка? Зачем? Вот и шагали молча. Раз-два, раз-два…

Эльда тоже вышагивала. Стучала тяжелыми ботинками по асфальту. Шли, правда, недалеко – до конца парка. Там же и расположились – у картины.

– Гомункулусы Кайк и Лубим – левый фланг. Волг и Альд – правый, я – в центре, в беседке, – высокородная быстро расставила посты.

Альд оказался в паре со здоровяком Волгом, туповатым даже для мунов, и это давало определенные надежды. Может быть, удастся посидеть рядом с любимой, поболтать… Хотя, вряд ли нетерпеливому юноше стоило сейчас тешить себя иллюзиями. Патрули строго проверялись, тем более здесь, в парке. Высокородный Николаус явно не откажет себе в вечерней прогулке по красивым аллеям. Заодно – проверит посты и старшую.

Так и было. К вечеру уличное освещение начало тускнеть, часть потолочных фонарей и вовсе погасли, имитируя наступление сумерек. Зато зажглись другие фонари – изысканно ажурные, на чугунных столбиках вдоль аллей, быстро наполнившихся людьми. Кроме высокородных, здесь гуляли и муны – никто им не запрещал бродить по своему уровню. Правда, особого веселья среди гомункулусов заметно не было, они вообще не умели веселиться и в большинстве своем были чужды эмоций. Иное дело – Мудрейшие. Многие из них были в старинных костюмах, это считалось особым шиком, выйти в таком костюме вечером, в парк. Элегантные седовласые господа во фраках и при галстуках, а кое-кто – и в древнем мушкетерском плаще. Молодящиеся дамы в коротких фривольных платьицах и блестящих лосинах, с большими пластмассовыми серьгами – клипсами – в ушах. Церемонные поклоны, светские беседы, смех…

Ближе к Эспланаде слышался стук шаров – там были установлены бильярдные столы. Никому не запрещалось играть, только вот мунам было – не на что. Высокородные же – люди серьезные – играли по-крупному, то и дело доносился звон золотых монет. Имея солидный запас золота еще с довоенных времен, Совет платил жалованье всем специалистам-Мудрейшим. Эльда тоже получала – как биолог и агроном. Немного, всего-то одну монету в неделю, но она и считалась стажером. На Первой Эспланаде вдоль сей улицы тянулись торговые ряды, где можно было купить почти все, что продавали маркитанты. С двойной наценкой, правда, – весь доход шел в городскую казну.

Опираясь на копье, Альд смотрел сквозь деревья, силясь разглядеть беседку. Было плохо видно, и юноша обошел акации… и закусил губу, увидев, как любимая Эля с улыбкой болтает с высокородным Николаусом. Приперся все же проверять патрули, старый черт! Ишь, как возле юной красавицы вьется, топорщит усы! Ага… вот ушел. Наконец-то!

Уже очень скоро все разошлись. Затихли голоса и смех, и стука бильярдных шаров стало неслышно. Где-то под самым потолком-небом сипло прогудела сирена, объявляя всем мунам отбой. Завтра ждал новый рабочий день, нужно было хорошо выспаться, чтобы утром встать сильным и свежим.

Погасли «небесные» лампы, на какое-то время стало совсем темно… И вдруг – снова вспыхнуло освещение, яркое, как днем! Так и было заведено. Зачем оставлять темень? Вдруг что-то нехорошее взбредет в голову какого-нибудь муна, и он, выскочив из казармы, сломя голову бросится на поиски приключений? Да и патрулирование лучше осуществлять при свете.

– Так, что тут торчите? А ну, ноги в руки и пройдитесь вдоль стен, живо. Осмотрите там все, потом доложите по всей форме.

Высокородная Эльда отдавала распоряжения, вовсе не показывая своего благоволения к Альду. Сейчас он был для нее – как все.

– Повинуемся и исполняем, высокородная.

Альд в паре со здоровяком Волгом прошлись вдоль кленовой аллеи и, свернув к небольшому декоративному пруду, направились к левой стороне панно. Альд невольно поежился – сквозь вентиляционную решетку явственно тянуло холодом. Наружный воздух засасывался моторами сверху и, проходя по шахтам и квадратным жестяным коробам, постепенно нагревался. Мощные вентиляторы сначала гнали воздух на самый нижний ярус – к складам, и там было достаточно прохладно, если не сказать – холодно. Затем воздух поднимался по трубам на минус третий ярус – к оранжереям, потом – на уровень мунов и в последнюю очередь – уже нагревшимся – в апартаменты Мудрейших. Сложная система сия частенько ломалась, требуя вмешательства ремонтников. Впрочем, здесь, в фаланстере, все частенько ломалось. Так и времени-то сколько прошло со времени его постройки! Больше двухсот лет все-таки.

– Ну и холодина же, верно, там, наверху! – снова поежился Альд. – Как раз – для чудовищ.

Волг ничего не ответил, он вообще отличался немногословием. Зато силен был, как древний бык или, лучше сказать – трактор!

– Вроде, спокойно все…

– Да кому тут и быть-то?

Альд едва не споткнулся – не ожидал, что его напарник вдруг подаст голос. А ведь – подал-таки! И совершенно логично, в тему. Вот вам и тупой.

– Да, друг, кроме нас, быть тут некому.

Не успел молодой человек произнести до конца фразу, как в парке неожиданно погас свет. Темно стало не только в парке, но и по всей Эспланаде. Скорее всего, без электричества остался весь уровень, что вовсе не являлось такой уж редкостью. Проводка была старой – частенько коротила. Ничего удивительного.

Наступившая тьма не сильно расстроила высокородную Эльду. Не прошло и секунды, как послышался ее звонкий голос:

– Ситуация номер два! Нарядам – приступить к действиям.

Для таких случаев у старшего патруля имелся автономный фонарь, а по всему периметру Эспланады и парка в специальных столбах имелись факелы. Оставалось лишь их зажечь, для чего в углублении каждого третьего фонарного столба всегда находились спички. В обычное время («ситуация номер один») трогать спичечные коробки строго-настрого запрещалось. Но, нынче ситуация была иная…

Все четверо патрульных по руководством старшей принялись сноровисто зажигать факелы. В темном ночном парке словно вспыхивали светлячки или, скорее, огненные рыжие звездочки. На взгляд Альда – было очень красиво! Вот, опять же – раньше бы, на всю эту красоту парень и внимания-то бы не обратил. Но, то раньше. А нынче… Нынче есть Эльда… Эля… Любимая!

– Дежурим в штатном режиме, – удовлетворенно кивнув, промолвила высокородная. – Если что, я – в беседке. Смотрите, не спите.

– Как можно, Мудрейшая?

Отойдя в сторону, чтоб хорошо просматривался дальний угол парка, Альд вдруг услышал какой-то непонятный шорох. То ли в вентиляционной шахте, то ли… Юноша всмотрелся внимательней… и вдруг увидел синюю короткую вспышку. Замыкание! Видать, кто-то из механиков все же пытался включить электричество.

Миг – и молодой человек оказался у беседки.

– Прошу позволения доложить, высокородная.

– Я видела, – холодно промолвила девушка. – Замыкание в третьем секторе. Пойду, доложу по связи.

– Я провожу!

– Нет! У тебя сейчас служба.

Эльда удалилась, исчезла в зыбкой полутьме, разгоняемой горящими факелами. Альд вдруг ощутил беспокойство – ну, куда же она одна? А вдруг что? Правда, при ней автомат все-таки.

Вот, значит, что это за непонятный звук – замыкание.

Едва Эльда ушла, как с правого фланга донесся какой-то шум. То ли кого-то уронили наземь, то ли сам споткнулся… что тут и не мудрено. И все же – следовало выяснить.

– Ты – здесь, а я пойду, проверю, – коротко молвил Альд.

Миновав заросли акации, он перешел на бег, и вскоре оказался на правом фланге – зоне ответственности других своих напарников.

– Эй, Лубим, Кайк? Где вы?

Никакого ответа. Только гнетущая тишина, да едва слышно потрескиванье факелов. И чья-то едва заметная тень, прошмыгнувшая прямо к беседке!

– Кто здесь? А ну, стой! Стой, говорю, иначе…

Сжав копье покрепче, молодой человек бросился в сторону странной тени… Что это могло быть? Что-то незаметное, не очень большое. Крыса? Прыгающий червь? Эх, света б побольше… Горевшие вокруг беседки факелы вдруг разом погасли. Будто бы их одним махом задул кто-то огромный и сильный.

В тот же миг, в ответ на мысли Альда, прямо перед бегущим юношей вдруг вспыхнули лампы. Желтые такие, большие… Хотя… Нет! Никакие это не лампы!

Альд резко остановился и выставил вперед копье. На его пути, в пяти метрах от беседки, горели лютейшей злобой желтые, большие, как плошки, глаза! Фасеточные, как у насекомого.

Глава 3

Лица у чудовища не было. Сразу под плошками-глазами начиналась пасть, занимавшая с полголовы монстра. Между глазами и пастью угрожающе топорщились тараканьи усы. Еще Альд успел заметить мускулистый, вполне человеческий, торс и осминожьи щупальца с присосками. Щупальца эти, хищные, словно змеи, верно, заменяли твари руки. Ноги же были вывернутые коленками назад, как у кузнечика, и оканчивались чем-то вроде пил. Пожалуй, одного удара такой пилы будет вполне достаточно для любого патрульного.