Американское время. 1970 – 1979 годы - Василий Лесников

На фронтах Великой Отечественной войны командовал авиационной дивизией и корпусом знаменитых штурмовиков «ИЛ-2».

С 1960 года помощник Главнокомандующего ВВС по космосу.

Честный, смелый, принципиальный командир. В службе для него все были равны. Многочисленны примеры из жизни нашего Центра тому подтверждение. Даже космонавты первого отряда его побаивались.

Все эти годы Николай Петрович пытался внедрить в космонавтику авиационный дух, но война инженеров и летчиков, похоже, будет продолжаться еще долго. Это пошло еще от Королева, который отбирал в отряд молодых и здоровых летчиков, которые безоговорочно выполнили бы любой его приказ. А если что не так, то любого из них могли легко отчислить. С летчиками-испытателями было бы труднее. Они привыкли сами по результатам испытаний выносить вердикт на будущее любому самолету. Так же было бы и с космическими аппаратами. И это не нравилось Королеву и его сподвижникам. Отсюда и постоянные попытки конструкторов-разработчиков выдвинуть себя на первый план. Они даже и органы управления космическим аппаратом разрабатывали «под себя». Основная роль отводилась автоматическому управлению, а ручное управление предусматривалось как резервное, на всякий случай. Да и органы управления разрабатывались привычные инженеру – кнопочки, рычажки управления потенциометрами. Все управление рассчитано на легкое управление тремя пальчиками, как за лабораторным столом.

Кстати. Американцы в своих разработках шли от удобства управления летчиком. И основное управление у них было ручным.

Что еще. Каманин помог Г. Т. Береговому, Герою Советского Союза, летчику-испытателю, боевому летчику его фронтового корпуса пробиться в отряд космонавтов и слетать в космос. Сейчас Береговой заместитель начальника Центра подготовки космонавтов.

В нашем отделе служит майор Анатолий Борисович Бастанжиев, сын Бориса Бастанжиева – одного из пяти летчиков отряда Каманина по спасению челюскинцев.

Дома все та же тихо-буйная семейная война. На службе поспокойнее. Но скоро выйдет из отпуска Жегунов и снова задергает всех.

У меня что-то стал побаливать желудок. Врачи после обследования рекомендовали отдохнуть в санатории, но я отпуск уже отгулял. Остается только диета. Но боюсь, что при моем безалаберном питании, выдержать ее будет трудно.

17 ИЮЛЯ.

Наконец то получили телеграмму. Предприятие приглашает принять участие в заводских приемных испытаниях тренажера «Окуляр». Сообщил Методисту Леше Мямину. Поедем бригадой.

26 ИЮЛЯ.

Заводские испытания прошли успешно. Вот только на нашей базе работы начнутся не раньше конца августа. Все заводчане, причастные к тренажеру, уходят в отпуск.

В отношении космических полетов тоже предвидится большой перерыв. Пока разберутся, пока найдут виновных, пока доработают, времени пройдет много.

27 ИЮЛЯ.

Барышников тоже решил уйти в отпуск. Повезло и с путевкой в санаторий «Рижское взморье». Уходит в отпуск и Костя Лункин. Остаемся мы с Лучко.

5 АВГУСТА.

Прибыли ящики с тренажером «Окуляр», а я заступал в наряд. Никто так и не решился поставить свою подпись в акте приемки груза.

Люся решила ехать в Александрию к маме с Сергеем. Это опять расходы. Я уже и так влез в кассу взаимопомощи на тысячу рублей. После вычетов, квартплаты и партийных взносов остается 75 рублей на месяц для семьи. Целый год надо будет жить на 75 рублей в месяц. А ей все мало.

15 АВГУСТА.

Все одно к одному. Люся все же уехала к маме. Сегодня мне предъявили долг в 30 рублей. Люся одолжила, а мне отдавать. Хоть бы предупредила.

Два дня назад дежурил с Толей Лучко на озере, а сегодня он с ангиной лег в госпиталь.

А в пятницу приезжали Моисеев с Володченковой. Решали вопросы предстоящей наладки «Окуляра». Нужно предварительно сделать много подводок электропитания, распаек на колодках, выводов на наборное поле, изготовить устройство для контроля транзитных точек. Много времени займет и оформление временных пропусков членам бригады. Если делать все самому, то на изучение техники остается совсем мало времени. Да и по научно-исследовательским работам большие долги.

С другой стороны. Если бригаде не подготовить фронт работ, то наладка сильно затянется. Опять я буду виноват. В который раз у Жегунова будет повод сказать: «Я хотел объявить Лесникову благодарность, но сегодня он…

Придется снова подождать».

И наверное долго придется ждать. Меня долго уговаривали снова поступить на учебу в университет марксизма-ленинизма. Отказался.

31 АВГУСТА.

Вчера закончили разборку ящиков с оборудованием тренажера. Ребята помогали и отложили себе хороших досок для гаражей. И тут появляется Жегунов: «О. Хорошие ящики. Вот эти щиты я заберу и эти доски тоже».

Я по глупости возьми и скажи, что доски ребята отложили для себя. Что тут началось. В обеих комнатах мы развели бардак, ни в одно шкафу нет порядка и так далее. Около часа разорялся. Потом вроде успокоился: «Где губчатая резина и хлорвиниловые мешки из упаковок?» Губчатую резину уже растащили, а мешки я ему отдал.

Сегодня все щиты и доски отвез на машине к гаражу Жегунова, как было приказано: «Отвезете к моему гаражу. Там их быстро разберут на хозяйственные нужды». Так я и поверил, что все буду разбирать.

С квартирами все пока тоже в тумане. Заполняю всевозможные анкеты, достаю справки, доказательства. Например. Нужно доказать, что я живу на частной квартире. Нужно доказать, что я с хозяином снимаемой квартиры не состою в родственных отношениях.

4 СЕНТЯБРЯ.

В Центре очередное ЧП. Погиб капитан Чабаненко. Накануне переехал в новую квартиру. В конце дня сдал нормы военно-спортивного комплекса (граната и бег на 1000 метров), пришел домой, сел ремонтировать телевизор и его ударило током. Спасти не смогли. Остались жена в положении и сын. Хорошо хоть квартиру успели получить.

А перед этим был суд офицерской чести. Судили за пьянку. Никто не пострадал, но пошумели ночью. Попали под горячую руку.

В то же время, все в городке знают о похождениях некоторых Героев, знают кто разбился на машине, кто куда загремел по пьянке. Был даже случай со стрельбой в московском ресторане. И максимум – выговор по службе.

9 СЕНТЯБРЯ.

Вчера рано утром встретил Люсю и Сережу. Привез их домой и ушел на службу. Вечером уже в восемь часов она уложила Сережу и легла спать с ним. Очень устала. Сегодня утром, перед мом уходом, открыла глаза и спросила: «Чего ты сердишься?» А вечером история повторилась. Неужели после месячной разлуки надо так встречаться? Хорошо хоть крика и словесных оскорблений не было в эти два дня.

20 CЕНТЯБРЯ.

В семейных делах без изменений. Попытался поговорить, и в лексиконе появилось снова «Скотина…два дурака на мою голову…». Прекратил попытки.