Дорога в Омаху - Роберт Ладлэм

— Понял, Винни! — Лапа кивнул большой головой со слегка кривым носом. — Это когда говорят: «Коренное население пришло в волнение», — верно?

— О Господи, ну какое отношение имеет ко всему этому коренное население!.. Хотя... постой-ка, постой-ка!.. Коренное... Коренные американцы... Надо же, черт возьми!.. Очень может быть, что так оно и есть.

— Что это за «оно». Вин?

— Мы ведь не можем подкопаться под этих судей, не так ли?

— Да, все так, Винни.

— Значит, Верховный суд может нас всех спустить в унитаз, согласен?

— Согласен, Вин.

— Ну и зря: такое вовсе не обязательно. Представь — только представь, — что этот идиот индейский вождь, способный вызвать величайший в нашей истории кризис всей системы национальной безопасности, — омерзительнейший тип, вконец испорченная личность, в сердце которой нет ни крупицы любви, а только злоба. Ясно, что к чему? Предположим, что ему тысячу раз наплевать на его диких собратьев с Запада и что он жаждет лишь славы, которую рассчитывает добыть с помощью этого процесса. А мы возьмем да положим этого типа на обе лопатки, и суду не придется рассматривать никакого дела. Со всей этой галиматьей будет покончено раз и навсегда.

— Не знаю, Вин, — возразил неуверенно Туша. — Ты говорил, что великий юрист из Белого дома, — ну тот, с цветными мелками, — сообщил, будто пять или шесть судей выплакали себе глаза, когда читали заявление этого чертова истца. И что они, мол, устроили настоящее молебствие, — ты ведь так и сказал: «Молебствие», — Вин. И я тогда решил навести кое-какие справки. Оказалось, в том обращении речь шла об обмане, мошенничестве и даже об истреблении и доведении до голодной смерти целых, племен в Соединенных Штатах Америки. А теперь выходит, что ты и я и еще вот он, Лапа, умнее всех. Я же на самом-то деле не шибко умный, да и у Лапы котелок не очень-то варит. Неужели кто-нибудь из нас может надеяться переиграть этих мозговитых парней из Верховного суда и превратить то дело в чистое дерьмо? Я, во всяком случае, не верю в то, что нам повезет, и поэтому не вижу никакого смысла во всей нашей возне.

— А мы и не ищем смысла, дружище, нам надо лишь найти выход из положения, чреватого национальной катастрофой. Вколоти это в свою дырявую башку. А сейчас запомни: человека, грозящего всем нам бедой, зовут Повелителем Грома. И отправь-ка этих мальчиков Голдфарба в Небраску!

— Небраска... Небраска... Небраска... — нараспев, словно читая ветхозаветные псалмы, долдонил в телефонную трубку Хайман Голдфарб.

Восседая за элегантным письменным столом в своем не менее элегантном кабинете в элегантнейшем отеле Атланты «Фиппс-Плаза», он то возводил очи горе, то поглядывал с любовью на сидевших перед ним мужчину и женщину — стройных, хорошо одетых, средних лет. Впрочем, если придерживаться более точно возрастных показателей, то им обоим Давно уже перевалило за сорок, и, следовательно, они были не намного моложе мускулистого загорелого Голдфарба, облаченного в белый полотняный костюм, сидевший как влитой на его внушавшем благоговейный трепет теле атлета.

— Выходит, я вновь должен посылать своих лучших людей в эту забытую Богом Небраску, чтобы выслеживать туман, облако пара, называющее себя Повелителем Грома, вождем уопотами? Ведь именно этого вы хотите? По-видимому, мне следовало бы все же стать раввином, чему я, кстати, и обучался, а не футболистом: гоняя мяч по полю, знаний особых не приобретешь. — Предоставив своему собеседнику на другом конце провода возможность высказаться, Хайман Голдфарб время от времени отнимал со вздохом трубку от уха, пока наконец не решил, что пора положить конец словоизлиянию: — Пожалуйста, выслушайте меня, позвольте мне сэкономить ваши деньги, ладно?.. Благодарю вас. А теперь вот что. Если и есть такой вождь — Повелитель Грома, то он неуловим. Мои люди вовсе не утверждают, что его не существует, поскольку стоило им только упомянуть это имя последним оставшимся в этой злосчастной резервации индейцам, как в ответ простерлось молчание, лишь изредка нарушавшееся перешептыванием на языке уопотами. При этом, как я понял из их рассказов, у них было такое чувство, будто они оказались внезапно в капище, возведенном в первозданных лесных чащобах, где спиртного в избытке и Повелитель Грома воспринимается скорее как миф, нежели как реальная личность. В общем, это что-то вроде иконы или племенного божества, чье изображение вырезано на тотемном столбе — языческом объекте поклонения. Едва ли речь идет о существе из плоти и крови. Во всяком случае, что касается меня, то я в это не верю... Вы спрашиваете, что я думаю? Вас это интересует?.. Не надо кричать! Если говорить откровенно, мой легковозбудимый друг, то я полагаю, что сей вождь — Повелитель Грома — фигура исключительно символическая, некий образ... Нет, представления о сексе здесь ни при чем... Так вот, этот образ — своеобразное воплощение неких, вне всякого сомнения, благородных устремлений, обусловленных неблагоприятным в целом отношением нашего правительства к индейцам. Вероятно, кучка ученых-юристов из Беркли или Нью-Йоркского университета откопала где-то какие-то документы с целью поставить в неловкое положение нашу судебную систему. Все это — пена, приятель, самая настоящая пена, но сколь блестящая.

Голдфарб снова отнял трубку от уха и прикрыл глаза. Голос на линии заполнил своим металлическим звучанием весь его кабинет.

— Что это за разговор?! — ревел незримый собеседник. — Великая страна на пороге национального кризиса, а вы не можете предложить мне ничего разумного! Позвольте же сказать вам, мистер Великий Футболист: человек из Лэнгли, штат Вирджиния, чьими словами лучше не пренебрегать, советует вам разузнать что-нибудь поконкретнее о вожде Повелителе Грома, и к тому же немедля! Хотелось бы добавить также, что из нас никого не тянет назад в Палермо. Надеюсь, вы меня понимаете?

— Не будем повторяться: к чему тратить попусту время? Будем поддерживать связь. — Консультант ЦРУ опустил с тяжелым вздохом трубку на рычаг, откинулся назад в своем вертящемся кресле и, покачивая головой, обратился к привлекательной паре, сидевшей напротив: — О Господи, да при чем тут я? Вы уверены в своей правоте?

— Я бы не ставила так вопрос, Хайман, — ответила бойко женщина с безукоризненным британским выговором, свидетельствовавшим о том, что в ее семье из поколения в поколение получают дорогое образование. — Нет, мы ни в чем не уверены, как, впрочем, не был бы уверен и любой другой, окажись он на нашем месте. Однако, если даже и в самом деле существует вождь по имени Повелитель Грома, то его все равно не найти, что вы и объяснили столь убедительно по телефону этому джентльмену.

— Но я же использовал ваши собственные формулировки, — уточнил Голдфарб. — Ну а относительно того, что он джентльмен, я весьма сомневаюсь.

— И, думаю, не без основания, — вступил в разговор мужчина, тоже, судя по всему, англичанин. — Мы придерживались плана «Си». Объявили себя антропологами из Кембриджа, изучающими пусть и немногочисленное, но великое племя, чьи предки были приведены к присяге в верности британской короне Уолтером Рейли в начале семнадцатого века. Если бы действительно существовал такой вождь — Повелитель Грома, то, по логике вещей, он должен был бы потребовать своего признания со стороны британской короны, а заодно и денежного содержания, несомненно, незначительного в те времена, но ныне, учитывая задолженность за огромный период, составившего бы внушительную сумму. Однако он не появился. И следовательно, его не существует.

— Зато существует исковое заявление, направленное в Верховный суд, — не успокаивался консультант. — Это сущее безумие!

— Да, вещь невероятная, — согласился англичанин. — Куда мы отсюда, Хайман? Видать, вы «под прицелом», как имели мы обыкновение говаривать на секретной службе ее величества, хотя я всегда считал, что это довольно банальное выражение, страдающее избыточным мелодраматическим пафосом.

— И все же, что касается вашего «под прицелом», вы и правы, и нет, — заметил Голдфарб. — История весьма странная и запутанная, а ситуация чрезвычайно опасная. И о чем только думают эти судьи?

— Осмелюсь высказать свое мнение. Мы знаем истинную цену и судьям и закону, — заявила женщина. — Безотносительно к этому, милый Хай, — простите меня за то, что я говорю вам это, — человек, с которым вы беседовали по телефону, хоть вы и не считаете его джентльменом, в сущности прав. Кто бы ни скрывался под маской Повелителя Грома, — а возможно, что это и не один человек, — ключ к разгадке дела в нем или в них.

— Но, Даффи, по вашему собственному признанию, вы не можете его найти.

— Не исключено, Хайман, что мы просто недостаточно усердно его искали. Что скажешь, Реджи?

— Милая девочка, да мы же с тобой облазили все это чертово болото без единого приличного жилья, и все впустую!