Взгляни в лицо любви - Морин Чайлд

Он кивнул и ухмыльнулся:

– Ну вот. Не смогла придумать, как сказать мне, что ты у меня работаешь. Позволила мне считать тебя пассажиркой.

Да, позволила. Ее тогда очаровал лунный свет и самый лучший мужчина в мире.

– Я никогда этого не говорила. Ты сам посчитал меня пассажиркой.

– Но и ты не прояснила ситуацию.

Верно. Все верно. Но если бы только она сказала правду, они не провели бы вместе ту неделю. Она никогда не узнала бы, как приятно чувствовать его объятья. Никогда не мечтала бы о будущем с ним. Любом будущем. Никогда не забеременела бы и не родила бы двух маленьких мальчиков, без которых теперь не мыслила своей жизни.

Вот почему так тяжело чувствовать себя виноватой в том, что наделала.

– Ник, давай не будем ворошить прошлое, хорошо? Я сказала, что все время об этом жалела. Но ничего не изменишь. И ты, сам знаешь, тоже в то время повел себя не как благородный принц.

– Ты еще меня и обвиняешь?

Она напомнила:

– Ты даже не поговорил со мной. Ты узнал правду и выкинул меня из своей жизни так быстро, что я удивилась, как это еще ты не выбросил меня за борт на обратном пути.

Ник неловко поерзал, пару раз открыл и закрыл рот, казалось, он едва сдерживает готовое вырваться возмущение.

– А чего ты от меня ждала?!

– Я только хотела объясниться.

– Тебе нечего было объяснять.

Она тихо сказала:

– Ну, никогда нельзя быть уверенным, – и вздохнула. – Так мы ничего не решим. Давай оставим это в прошлом, а?

Он сделал знак официанту, а потом опять посмотрел на нее:

– Хорошо. Тогда давай все обсудим. Расскажи мне о твоих сыновьях.

– Твоих сыновьях, – поправила она и чуть приподняла подбородок, словно готовясь к сражению.

– Это еще нужно доказать.

– Зачем мне врать?

– Хм, интересный вопрос. Я мог бы сказать, что ты уже врала, но ведь мы договорились все оставить в прошлом.

Пнуть его под столом, что ли? Или не показывать виду? Пожалуй, все сложнее, чем она думала. И почему она решила, что он ей поверит? Что, увидев фотографии малышей, сразу узнает в них себя? Следовало бы знать его лучше.

Вокруг них звенели хрустальные бокалы и гудели разговоры. Все это сливалось в ровный шум. За окнами вдоль одной из стен ресторана темнела ночь над бескрайним морем. Только мерцающий свет разноцветных фонариков освещал палубу.

А рядом с ней сидел мужчина, занимавший все ее мечты, сочинивший для нее новую жизнь. Он сидел, ждал и наблюдал.

Она начала говорить, но появился официант с бутылкой шампанского в блестящем серебряном ведерке. Дженне пришлось ждать, пока Ник попробует и одобрит принесенный напиток. Официант сначала наполнил ее бокал, потом Ника. Когда официант исчез в толчее, Дженна, у которой вдруг пересохло в горле, сделала глоток шампанского.

– Итак? – громко произнес Ник. Ей показалось, слово громыхнуло у нее внутри. – Расскажи мне о двойняшках.

– Что ты хочешь знать?

– Все, – бросил он.

Дженна кивнула и вздохнула. Вообще-то, она любила поговорить о своих детях. Она даже способна была насмерть заговорить какого-нибудь незнакомого человека историями об их подвигах. Но сегодня совсем другое дело. Сегодня все серьезнее. Он – отец ее детей. Она должна заставить его это понять. Заставить поверить. Поэтому нужно тщательно подбирать слова.

Она начала с простого:

– Их зовут Джейкоб и Купер.

– Семейные имена? – он слегка нахмурился и отхлебнул из бокала.

– Имена дедов, – она произнесла это с легким оттенком настороженности, как будто хотела сказать, что имеет право называть сыновей так, как хочется ей.

– Ну и хорошо. Продолжай, – сказал он после секундной паузы.

Надувшиеся было паруса надежды Дженны опали.

Вокруг веселились и отдыхали, а над их столом висело тяжелое напряжение. Дженна говорила так тихо, что Ник даже наклонился к ней. От его близости дыхание с трудом вырывалось из ее груди.

– Джейкоб всегда жизнерадостный. Он улыбается с той минуты, как просыпается, и до той, когда я укладываю его спать, – и она тоже улыбнулась. – Купер совсем другой. Он… как бы сказать… более задумчивый. Он улыбается реже, словно очень дорожит своей улыбкой. Он все время наблюдает. Изучает. Хотелось бы мне знать, о чем он думает, потому что уже в четыре месяца он выглядит настоящим философом.

Ник не сводил с нее взгляда, и Дженна видела в его лице обоих своих сыновей. Они так похожи на него. Непонятно, как он может сомневаться в том, что это его дети.

– Где они сейчас?

– За ними присматривает Мэкси, моя сестра. Мальчики по ней с ума сходят. И она их любит до смерти. С ними все в порядке.

– Так вот откуда у тебя вдруг появилось время?

Она шумно выдохнула и откинулась на спинку дивана:

– Я впервые их покинула. И от этого мне почему-то… плохо. И я скучаю. Очень.

Он прищурился и сделал еще глоток вина. Глядя на нее поверх бокала, он сказал:

– Наверное, не легко быть матерью-одиночкой.

– Не легко, – согласилась она, вспомнив усталость, обычно копившуюся за день к тому времени, как наступала пора укладывать мальчиков в постель. Теперь ей казалось странным, что можно просыпаться позже восьми утра, она давно уже себе этого не позволяла. Или, скажем, в девять часов вечера сидеть в ресторане. Хотя когда-то такое случалось. Когда ей нужно было заботиться только о себе. Когда от нее не зависели два маленьких мальчика.

Господи, неужели в ее маленьком доме когда-то стояла тишина? И пустота? Как она могла жить без своих сынишек?

Он молчал, и она продолжала:

– Но зато у одинокой мамочки есть и дополнительные радости. Она одна видит первые улыбки детей. Одна видит, как они познают окружающий мир.

– Из твоих слов следует, что ты не очень-то хочешь, чтобы я участвовал в жизни двойняшек, – задумчиво сказал Ник. – Тебе действительно нужно только пособие на детей?

Дженна немного напряглась. Она даже не задумывалась над тем, захочет ли Ник втягиваться в заботы о детях. Вообще-то он не домашний тип. Он человек компанейский. Парень, с которым можно встречаться, но которого не стоит приводить в дом.

– Мы оба знаем, Ник, тебе совсем не хочется быть отцом.

– Правда? Откуда ты знаешь?

– Ну-у…

Она замолчала, а он склонил голову набок:

– Вот именно, ты знаешь меня не лучше, чем я тебя.

– Ошибаешься. Я знаю, ты из тех, кто не сидит на месте. Еще тогда, на той неделе, ты говорил мне, что не собираешься жениться и начать оседлую жизнь.

– А кто говорит о женитьбе?

Дженна затаила дыхание. Осторожнее! Минное поле!

– Забудь, – сказал он.

Появился еще один официант. На этот раз принесли обед, который Ник явно заказал заранее. Дженна удивленно смотрела на куриные грудки и феттучини, итальянскую домашнюю лапшу с грибным соусом. Потом вопросительно взглянула на Ника.