Ордалия - Сергей Владимирович Лян

Пластиковый стакан с кофе был выкинут в урну, дабы он не портил имидж Максима. Бодрая секретарша подскочила, увидев босса, и уведомила, что клиенты ждут в зале переговоров. Отмахнувшись от нее рукой, как от назойливой мухи, Максим снова поймал на себе взгляд полный отвращения. Ему было всё равно, ибо он полагал, что все люди, так или иначе, лукавят. Разница лишь в том, что ни секретарша, ни водитель такси никогда не скажет вслух то что думают о «Максиме Сергеевиче». Их мысли, так или иначе, останутся таковыми, считал он, ставя себя выше них.

В зале, развалившись в дорогом кожанном кресле, сидел Джартасов младший. От него ужасно разило спиртным, и даже сквозь солнцезащитные черные очки было видно, что ему плохо. Мама раздолбая сидела рядом и гладила «сыночка» по голове, что-то причитая о скорой детоксикации. При виде Максима Ильхом демонстративно дёрнул головой и отстранился от матери. В глаза Максима бросился тонкий черный дипломат стоящий на полу рядом с Ильхомом.

— Что на этот раз? — усаживаясь в кресло напротив, спросил Максим, но потом сразу же, не дожидаясь ответа, продолжил. — Хотя какая разница. Я берусь за Вас.

— Мы и не сомневались. — радостная мамаша расплылась в улыбке, а Ильхом лишь кинул лайк.

Подписав двусторонний договор об оказании юридической помощи и уладив еще кое-какие формальности, Максиму наконец был вручен дипломат. Мать не поскупилась на деньги, и в этот раз гонорар был в два раза больше предыдущего. После долгого пересчета купюр, дипломат был отправлен в сейф и Максим, вооружившись блокнотом и ручкой, принялся за работу.

— Можешь начинать свой рассказ. Только давай, как и в прошый раз, всё, без увиливаний. Я теперь официально твой адвокат, а значит тебе гарантирована конфиденциальность нашей с тобой беседы.

— Да-да, знаю. — Ильхом покосился на мать и вдруг взвизгнул. — Мама, выйди!

— Всё-всё сыночек. — мать затрепыхалась. — Уже ухожу.

— Гульнур Набиевна, Вы можете подождать в приёмной. Выпейте пока кофе.

Когда мать покинула кабинет, Ильхом наконец снял очки и с диким воплем откинул голову. Покрасневшие глаза слезились и это говорило лишь о том, что паренек переборщил с травкой.

— Ильхом не тяни. Давай уже рассказывай что стряслось.

— Да погоди ты. — он потёр лицо ладонями, разгоняя подкрадывавшийся сон. — Пиздец как хуёво, ты даже не представляешь… Фух!

— Почему же? Могу представить. — Максим слегка улыбнулся. — Ладно, зайдём с другой стороны. Ты кого то убил?

— Ёбнулся что-ли?! — возмутился Ильхом. — Я чё по твоему убийца?

— Уже хорошо. — Максим начеркал пару строк в блокноте. — Опять износ? Кого на этот раз?

— Да подцепил одну фифу. Если бы не сопротивлялась, может и целой осталась.

— Сильно приложил?

— Ага. — Ильхом залпом осушил пол бутылки минералки. — И не раз. Пришлось нормально постараться, чтобы она не брыкалась. Кажется даже несколько зубов выбил… и палец сломал… нет, два пальца на правой руке… и кажется еще нос.

— Она хоть совершеннолетняя была?

— В душе не ебу. — выругавшись, Ильхом допил бутылку минералки и сразу же потянулся к следующей. — Паспорт не смотрел, но вроде как школьница… Еще и кстати целкой была.

— Дальше что?

— Ну кинул я пару палок и высадил эту манду на трассе, как только выехали из лесу. Сама виновата. Истерику закатила мне по дороге обратно. Сука неблагодарная. Я же ведь еще ей деньжат подкинул, а она кинулась с ногтями. Пришлось снова щёлкнуть ей по жбану.

— Живую хоть высадил?

— Ну естественно, ёпта! — Ильхом надул щеки. — Я чё дебил по твоему до мокрого доводить?

— Всё понятно. Что менты говорят?

— Понятия не имею, — Ильхом развёл руками, — Мы с мамой решили обратиться к тебе, так сказать, заблаговременно, чтобы ты был во все оружии, если меня примут.

— Понятно. — Максим чиркнул еще несколько строчек в блокнот. — На какой трассе ты ее бросил?

— Травельская трасса… — Ильхом почесал затылок, — …двадцатый километр.

— Ты еще и километр запомнил?

— Угу. — Ильхом широко улыбнулся. — Акурат под табличкой с номер километра и скинул эту дуру.

— Понятно. — холодно ответил Максим и снова что-то начиркал в блокноте. — Ситуация ясна. Шуруй домой. А я, как только что-либо узнаю, наберу тебя.

— Понял. — Ильхом громко отрыгнул, подхватил бутылку с водой и встал. — По кеда, адвокат. Вся надежда на тебя.

«И тебе не хворать» — подумал Максим, с улыбкой провожая взглядом своего клиента.

Вернувшись домой, Максим устало рухнул в кресло и включил телевизор. Дневная программа на всех каналах была скудной. На одном женщина, ни дня не проработавшая врачом, ведет передачу о здоровье. На другом звезды шоу-бизнеса либо занимаются готовкой еды, либо рассказывают о том, как нужно правильно вести бизнес. Максим убавил громкость на телевизоре и перебрался за стол с ноутбуком. Во вкладке браузера нашлась сохраненная страница сайта тур-агентства. В истории просмотров были семейные пятизвездочные отели на берегу моря. Алла давно уже мечтает поехать на отдых, на этот раз взяв с собой Симу. Она ведь никогда прежде не была не то что на море, даже за границей и весь ее отдых ограничивался либо поездкой в деревню к бабушкам с дедушками, либо летним лагерем. Немного подумав, Максим решает порадовать дочь, с которой отношения и так были до нельзя плохи. Они редко разговаривают друг с другом, а все его попытки начать общение, заканчиваются не успев начаться. Всему виной Максимовская прямота, строгость и нравоучительность. Все его разговоры с дочкой так или иначе носили императивный характер — «Не носи то, не носи сё. Что за внешний вид? А ну марш переоодеваться!», и всё в таком духе. Он никогда не был для нее другом, а больше походил на надсмотрщика. Сима же, до этого молча исполнявшая все указания папы-контролёра, с недавнего времени стала огрызаться с ним и их перепалка, порой, была слышна даже соседям. Максим забыл, что дочь растет и в данный момент находится в переходном возрасте, где форму воспитания чада нужно менять кардинально. Гуру юриспруденции попал в просак из-за незнания азов семейной психологии. Супруга Алла, каждый раз пытавшаяся достучаться до Максима, получала от него лишь очередную порцию оскорблений и нелицеприятных высказываний о плохом воспитании дочки.

В этот раз на Максима нахлынуло чувство отцовства и покупкой путевок, он решил попытать счастье, чтобы наладить отношение с дочерью. «Позвоню Алле и обрадую ее» — с улыбкой на лице подумал Максим — «Симе пока ничего не скажем. Пусть будет сюрпризом». Обшарив карман в поисках телефона, Максим