Ордалия - Сергей Владимирович Лян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Здравствуй, Ованес.
— Ильяс Рахимович, здравствуйте, я…
— Знаю… знаю. По поводу отца звонишь?
— Да, — поджав губы ответил Ованес, — Вы не могли бы…?
— Нет, — отрезал Усенов, — Даже не проси. Полиция сработала граммотно, а самое главное — законно.
— Я уверен, что там полным полно нарушений. Я их знаю, они не могли не накосячить. Отпишите материал мне и я от них мокрого места не оставлю.
— Ты в своём уме?! — опешел Усенов. — Как ты себе это представляешь? Как по твоему я отпишу надзорный материал сыну подозреваемого?!
Ованес пропустил замечание мимо ушей, но осознал, что ляпнул не подумавши.
— К тому же, прокурор города сам лично поставил резолюцию и отписал надзорку Гараеву.
— Кому? Гараеву? Этому полудурку?
— Ну раз ты с ним знаком, то думаю сам сможешь с ним переговорить. Извини работы много. Удачи.
Вот и начальник положил трубку не дождавшись ответа от Ованеса. «Что за день?» — подумал он и пнул по колесу своей машины. Времени мало, через двадцать минут надо быть на Набережной. «Жусип долго ждать не станет и эта встреча мне нужна больше чем ему» — подумал Ованес, — «Надо спешить».
Поймав все красные сигналы светофора и чуть не устроив аварию на перекрестке, Ованес гнал свой кабриолет, как сумасшедший. Все дорожные камеры успели его сфотографировать и тут же прислать ему штраф за превышение скорости. Набережная пустовала. Поднявшийся ветер гонял волны по реке, которая омывала прибрежный песок и фундамент помоста. Жусип приехал на своём брабусе вместе со всей своей командой. Они вышли из машины, но подходить не стали. Проглотив всю свою горделивость, Ованес сам подошёл к ним и протянул руку. Жусип скривив лицо посмотрел на руку, затем на Ованеса и небрежно кинул руку. Все остальные лишь махнули рукой. Жусип никогда не носил формы и никто из начальства за это его не ругал. Он пользовался завидным авторитетом среди всей полицейской братии. Его морщинистый лоб и такой же сморщенный нос, придавали ему вид грозного бандита девяностых. Ему не доставало только плаща, толстой золотой цепи и чёрного сюртука. Вложив в свои толстые губы сигарету и подкурив ее, Жусип первым начал разговор.
— Тебя кто учил так с людьми разговаривать, а?
— Чё?! Да я…! — Жусип оборвал Ованеса на полуслове, сильно ударив его под дых.
— Алё, гараж! — Жусип обхватил шею Ованеса. — Берега попутал?! С лохами так будешь разговаривать! Понял?!
— Понял, — прохрипел Ованес, пытаясь отдышаться.
— Вот и ладненько. — Жусип отступил от Ованеса и продолжил смаковать сигарету, — И так. Внеси пояснения за свой наезд. На всё про всё у тебя пять минут.
— Мой отец, — всё еще хрипя, ответил Ованес, поднимаясь на ноги, — За что вы задержали моего отца?
— Сомик, зачитай господину прокурору протокол задержания господина Филикяна, а то он не въезжает.
Все заржали, как кони, а парень по имени Самат (кличка Сомик) вышел немного вперед, держа в руках помятую бумажку с какими-то каракулями.
— Вчера, примерно в десять часов вечера гражданин Филикян, одна тысяча девятьсот пятьдесят пятого года рождения, задержан в офисе на своём складе, где при обыске у него были найдены свертки с порошкообразным веществом белого цвета. Первичная проверка реагентами выявила наркосодержащие вещества. Гражданин Филикян водворен в изолятор временного содержания. Ему вменяется хранение и сбыт наркотических веществ в особокрупном объеме.
— Это вы, — Ованес сжал кулаки, но бросаться в драку не посмел, — Это вы его подставили.
— Да ну фиг! — Жусип принял задумчивую позу и зацокал. — Ну, а даже если и так? Что с того?
— За что? — Ованес сглотнул подкравшийся ком в горле, — Что он вам такого сделал?
— Ты знаешь… — Жусип почесал затылок, — Как-то некрасиво получается, что он один единственный, кто не отмечается перед нашим отделом. Другие коммерцы волнуются, мол почему мы оказываем ему такое покровительство. И вдруг меня осенило. А ведь и правда, почему? Не знаешь?
— Я думал, что мы с вами в одной лодке. — сквозь зубы процедил Ованес. — Я же столько раз вас прикрывал.
— За это тебе конечно же спасибо, но… ты знаешь? Какая-то слабая отдача получается. Или ты думал, что раз ты прокурорский, так мы к тебе на поклон должны бегать? Хер там плавал! Срать мы хотели и на твою должность и на твой статус!
Ованес не выдержал и со всей силы ударил Жусипа кулаком по лицу. Его цепные псы набросились на Ованеса моментально. Когда он упал, они стали пинать его ногами, несколько раз попав по лицу. Из рассекшегося глаза и сломанного носа ручьем текла кровь. Крик Жусипа заставил их остановиться.
— Вы за всё ответите, козлы. — перебарывая боль и захлебываясь собственной кровью, проговорил Ованес, — Я вас всех кончу!
— Кого ты собрался кончать, придурок? — Жусип присел на корточки, схватил Ованеса за волосы и подтянул к себе. — Ничего у тебя не получится, можешь даже не пытаться. Ты даже не представляешь сколько всего у нас есть на тебя. Десятки записей потянут на лет двадцать, а может и того больше. Как тебе такое, Илон Маск?
Жусип с ребятами снова разразились хохотом. Впервые в жизни Ованес не знал что делать. В детстве можно было забиться в угол и заплакать, ожидая появления мамы, которая пожалеет и успокоит. Всё это было очень давно, но Ованес не видел иного выхода. Слезы потекли сами собой и от этого ему стало еще хуже.
— Пацаны, смотрите, всесильный прокурор плачет. — верещал один из оперов, тыкая в Ованеса пальцем.
— Дай-ка я засниму и этот момент тоже. Прибавлю к общей коллекции.
— Отставить! — выкрикнул Жусип, — Сворачиваемся. Пусть наш прокурор посидит здесь и подумает о своём поведении. Диляр!
— Да, шеф, — отозвался прыщавый опер в звании лейтенанта.
— Кажется у господина прокурора сдулись шины, пойди проверь.
— Точно сдулись, господин майор, — с улыбкой на лице ответил Диляр и достал из внутреннего кармана складной ножичек, — Какой-то недоброжелатель порезал их… скорее всего ножом, ха-ха-ха.
«Нет, пожалуйста» — думал про себя Ованес, — «Хотя бы машину не трогайте».
***
Машина тяжело и со скрипом доехала до ближайшей шиномонтажки. Заплатке шины не подлежали и Ованесу пришлось раскошелиться на новые. Ремонтники содрали с него кругленькую сумму, но других вариантов не было. Через час надо быть во втором окружном суде, где будет решаться судьба отца о дальнейшем пребывании
