В поисках Тоби - Владимир Юргель

с силами, она подошла к окну и подняла алюминиевую полоску. За дачным столом Феликс, Джек и какой-то мужик с внешкой запойного хипаря подчехлялись пивом. На дрожащих лапках Стелла поплелась в душ. Стянула с себя маечку, шорты, нижнее бельишко и покрутив краны влезла под напор окутавшей её горячими парами воды.

- Блядь…, - еле выдавила она из себя.

Если бы астрофизики были телепатами, то оценив зияющую пустоту внутри её черепушки им бы не пришлось напрягаться по поводу названия для своих дурацких, непонятных абсолютному большинству планетонаселения, научно-популярных книжонок о черных дырах. Взяв с полки мужской шампунь и гель для душа 2 в 1, Стелла выдавила себе на ладонь кремовую субстанцию и приступила к банному ритуалу. Пришлось воспользоваться чужой мочалкой. Простирнув трусишки (пальцы до сих пор дрожали), она вытерлась махровым полотенцем в виде американского флага, оделась, и замотав голову другим полотенцем (на этот раз без вексиллологических выебонов), пошлепала босиком к двери.

Звезда по имени солнце нехотя передавала эстафету времени суток так ценимого персонажами готического романа за авторством Генриха Крамера и Якоба Шпренгера. Выйдя на крыльцо, девочка осмотрелась, сказала про себя: «Ага!», и аккуратно ступая по свежескошенной траве направилась к бельевой веревке, натянутой возле стоящей на кирпичах чугунной ванны. Нагло сняла одну прищепку с сохнувшей майки-алкоголички, и зафиксировав стринги, с тем же наглым видом пошла к уставившимся с трепетом бывалых фетишистов на предмет женского гардероба мужчинам.

- Дорогая, с пробуждением! – коснулся шляпы Джек.

- Привет! – улыбнулся Феликс.

- Здрасте, я Смоки, - прогнусавил мужик, и отвернувшись сплюнул черной кляксой жевательного табака.

- Всем привет! – Стелла, ощутив спиной завибрировавшего от ревности Феликса, обняла Джека и распласталась на стуле.

- Умираю…, - с интонацией питерской морфинистки начала двадцатого века протянула она. Джек тут же достал из сумки-холодильника бутылочку «Corona».

- Ой нет! Я сейчас блевану!

Джек снова полез в сумку и протянул девочке холодненькую банку энергетика.

- Спасибо.

- Дорогая, у нас к тебе серьезный разговор. Как я и говорил ночью, один мой корефан, у которого есть корефан с корефанами по всему штату, сказал, что походу твой пёс находится в этом гребаном Центре поиска пропавших животных. Он уверен, что эти центры и есть филиалы зоофильского лобби. А вы мне не верили! Я же говорил, что ебаные извращенцы воруют собак, а потом насил…

- Я поняла, что вы предлагаете? – вытерла пальчиком выступившие от резких газиков слезки девочка.

- Короче дело такое. Когда стемнеет, мы провернем специальную операцию по спасению твоего друга. Ебанем Центр, у Смоки есть бомба и стволы, освободим Тоби и вывезем вас из города.

Джек обвел победоносно-восторженно-сумасшедшим взглядом ошеломленную девочку и смотревших на неё такими же победоносно-восторженно-сумасшедшими взглядами потенциальных террористов (в соответствии с законодательством США терроризм (террористическая деятельность) относится к числу федеральных преступлений. Деяние задуманное вымащивающими, хоть и по всей видимости добрыми намерениями, себе дорогу в федеральную тюрьму гражданами относится к 18 разделу Федерального кодекса США и подпадает под статьи: п.п. (m) и (n) ст. 842 - использование пластических взрывчатых веществ; п.п. f (2) и (3) ст. 844 - поджог или подрыв правительственного имущества, угрожающий смертью людей; ст. 1361 - нанесение ущерба государственной собственности; ст. 2332f - подрыв публичных мест и объектов. Наказание: от лишения свободы на неопределенное количество лет, до пожизненного заключения, а в некоторых случаях, исходя из законодательства отдельных штатов – смертная казнь! Никогда! Никогда не вздумайте обсуждать, даже в шутку, подобные темы! Прим. специального агента по связям с общественностью Федерального Бюро Расследований).

- Мальчики! ВЫ ПИЗДАНУЛИСЬ?! – Стелла была в бешенстве. – Вы вообще понимаете, о чем говорите?! Лето почти закончилось. Мне скоро в школу, и я не хочу, чтобы вместо тренировок с девчонками-чирлидершами меня, в оранжевой тюремной робе и кандалах, показывали по всем телеканалам! Такие пятнадцать минут славы мне нахуй не нужны! Феликс! Какой из тебя нахер бомбист-спасатель?! Ты тридцатипятилетний безработный пофигист, живущий с мамой и грезящий о встрече с Той Самой, которая полюбит тебя таким, какой ты есть! Игнатий Гриневицкий, хуев! (Феликс больше не улыбался). Джек! Ты комбайнами торгуешь? Так и продавай свои гребаные комбайны! Я лучше замуж за тебя выйду, чем ездить на свиданки в тюрьму или посылать тебе письма подписанные: «Люблю, скучаю! Твой мышонок. Постскриптум - Привет от Энди Дюфрейна». Ты! Хер с бугра, забыла твое имя, ты кто вообще такой, чтобы такую херню моим друзьям предлагать?! Дебил ебаный…, - прошипела с ненавистью разъярённая девочка.

- Я Смоки, - прогнусавил «дебил ебаный» и потянулся за бутылкой с пивом.

- Дорогая, подожди, не кипятись, - Джек успокаивающим жестом поднял обе ладони. - Я даю тебе слово джентльмена из Джорджии, что никто не пострадает. Смоки капец какой спец! Он почти отслужил во Французском иностранном легионе, а его батя дружил с самим Теодором Качинским.

- Почти отслужил? – ядовитый сарказм девочки смог бы растворить вольфрамовый слиток. – Как, блядь, можно отслужить во Французском иностранном легионе «почти»?

Смоки важно посмотрел на ловящих с неподдельным восхищением каждое его слово камрадов.

- Сначала я выучил французский по первому тому «Войны и мира» Лео Толстого. Cette fameuse neutralité prussienne, ce n’est qu’un piège! (Этот пресловутый нейтралитет Пруссии – только западня. © Лев Толстой). А потом решил отправиться в Лион, там один из призывных пунктов La Légion étrangère. Добравшись до города, я нашел КПП части. Но на входе какой-то чувак в форме развернул меня обратно. Я даже сфоткался с ним, потом тебе фотку покажу, она у меня на стене висит. Мы поболтали, и он сказал, что из меня получился бы охуенный легионер, но нужно привести физуху в порядок. И меньше бухать.

- Вы, блядь, издеваетесь…, - с интонацией уже раскумарившейся питерской морфинистки начала двадцатого века протянула девочка. – Нет, вы правда надо мной издеваетесь! ОК. Я поняла. А что там с «Унабомбером»? Твой папа и правда с ним дружил?

- Они вели переписку, когда Теодора посадили. Я тебе потом письмо покажу, оно у меня в рамке на стене висит. Батя ему часто писал, но Теодор ответил только один раз: «Отъебись от меня и не пиши мне больше, фрик!» Мы с батей сразу поняли, что это какой код. Батя умер так его и не разгадав. Теперь я голову ломаю. Есть какие идеи, чтобы это могло означать?

Стелла, закрыв руками лицо, уткнулась головой в