Итоги № 33 (2012) - Итоги Итоги

И отдельно, с сольным номером выступил Андрей Макаревич. Он ведь не попса, а рокер. Ему и полагается отдельно. Он копал глубже, чем Мадонна, и вдруг неожиданно увидел в стране ужасающую коррупцию. Буквально прозрел. Путешествовал в провинции и узнал, что откаты иногда достигают девяноста процентов. Словом, к Андрею Вадимовичу пришло главное русское знание, выраженное еще Карамзиным: «Воруют». Новости так потрясли душу музыканта, что он написал письмо президенту.

Мне очень интересно: какую он себе представлял реакцию? Сорок тысяч курьеров мчатся на желтых «Калинах» по стране и каленым железом выжигают? Всех чиновников ставят к стенке? Я не знаю, что он думал, потому что знаю, что произошло потом.

Президент послал его... писать письмо предпринимателям. Изящный такой диалог получился.

Пожалуй, пора закругляться, а то, пока я пишу эту колонку, очередной артист опять что-нибудь споет без музыки.

Недоступная доступность / Дело / Капитал

Недоступная доступность

/  Дело /  Капитал

«Не надо демагогии про заботу о будущих поколениях — с такой жилищной политикой заботиться будет не о ком»

В первое воскресенье августа премьер Дмитрий Медведев на встрече с работниками железнодорожного транспорта вдруг озадачился не состоянием рельсов или старением подвижного состава, а проблемами ипотеки, точнее, процентных ставок по ипотечным жилищным кредитам (ИЖК). «Мы ставим себе цель выйти на такой уровень, когда в среднем по стране можно будет получить ипотеку за 5—6 процентов годовых», — утвердил ориентир председатель правительства. Уточним: по данным ЦБ, в июле этого года средневзвешенная ставка по выданным ИЖК составила 12,3 процента годовых.

Ваш автор, будучи по натуре добрым троллем (позитивным медийным провокатором), тут же вспомнил аналогичные ипотечные задачи, ставившиеся нынешним вторым человеком в государственной иерархии в разные периоды его трудовой активности. Например, 16 июля 2007 года Дмитрий Медведев в ранге первого вице-премьера, беседуя с журналистами в Калининградской области, предположил, что ставка рефинансирования в системе АИЖК «через полтора-два года будет уже 8 процентов».

Не получилось: в 2007 году, по данным АИЖК, средневзвешенная ставка рефинансирования была зафиксирована на отметке 12,7 процента, в 2008 году — 12,6 процента, в 2009-м — 13,1 процента годовых. 11 февраля 2010 года президент Дмитрий Медведев на встрече со студентами в Томске заявил: «Ставка по ипотеке в России может вернуться как минимум на докризисный уровень, а по-хорошему — достигнуть 6—8 процентов годовых. Мы будем последовательно снижать ипотечную ставку, она сейчас, конечно, очень высокая, но если мы хотя бы выйдем на докризисную ставку, это как-то будет работать». И опять осечка: в 2010 году, по сведениям ЦБ, средневзвешенная ставка по выданным ИЖК составила 12,6 процента, в 2011 году — 11,7 процента, в I полугодии 2012 года — 12,3 процента годовых.

Нынче новый ориентир: 5—6 процентов. Бьюсь об заклад, что снова не получится, причем с вероятностью, как модно сегодня выражаться в социальных сетях, 146 процентов. Пока в стране не снизится средняя стоимость квадрата, не уменьшится цена привлеченных ресурсов и не реформируется финансовый механизм ИЖК, ни о каких 5—6 процентах можно даже не мечтать. Хорошо еще, если через несколько лет ретроспективу исполнения медведевских обязательств вновь проведет ваш автор (добрый тролль).

Нет нужды вновь и вновь анализировать стоимость квадратного метра — что на первичном рынке, что на вторичном. Читатели в регионах лучше любого Росстата об этом расскажут. Причем субъективно зрелищной представляется даже не себестоимость жилищного строительства (о непомерных земельных расценках, устаревших строительных технологиях и т. д.), а доля коррупционной составляющей в стоимости, по консенсус-мнению профильных экспертов достигающая 40 процентов и выше.

На пальцах: если из 43,7 тысячи рублей за квадрат (отставить смешки — такой, по информации Росстата, была средняя цена «первичного» метра в 2011 году) вычесть хотя бы половину абстрактной мзды, стоимость метра снизится до 34,9 тысячи рублей, а если убрать коррупцию полностью (мечтатель!) — цена упадет до 26,2 тысячи.

Переходим к рефинансированию. Сегодня АИЖК, главный игрок на рынке данного вида кредитования, черпает средства в основном на открытом рынке, получая, впрочем, немалые ресурсы от крупнейших российских банков. Стоимость денег критически зависит от цены пассивов (привлеченки), но до тех пор, пока ставка рефинансирования ЦБ будет существенно выше инфляции (8 процентов против инфляции в 6 процентов), ни о каком снижении процентных ставок по ИЖК не может быть и речи.

На 1 июля этого года совокупный объем средств Резервного фонда и Фонда национального благосостояния составил 4796,0 миллиарда рублей, а валютная доходность фондов (без учета депозитов во Внешэкономбанке) набрала не более 1,3 процента годовых. В то же время суммарная задолженность по выданным ИЖК была зафиксирована на ту же дату на отметке 1657,7 миллиарда рублей, или 34,6 процента от объема суверенных фондов.

Чувствуете, к чему клоню? Верно — государству ничего не стоит рефинансировать часть облигаций АИЖК средствами нефтегазовой копилки, отправив на эти цели, скажем, пятую часть средств под 2—3 процента годовых. Риски ослабления рубля велики? Так государство у нас, насколько мне известно, пока не зарегистрировано в форме акционерного общества. Скорее это некоммерческая организация, не ставящая во главу угла получение прибыли. И не надо развлекать общество либеральной демагогией про заботу о будущих поколениях — с такой жилищной политикой заботиться вскоре будет не о ком.

В общем, что ни говорите, а троллинг — хороший полемический прием. Вдруг с его помощью ленивая власть начнет наконец ловить ипотечных мышей? Хотя вы правы — «вдруг» у нас ничего не бывает.

Приказано выжить / Дело

Приказано выжить

/  Дело

Владимир Мау: «Евро будет существовать. Вопрос в другом: кто из стран еврозоны отпадет? Думаю, что Греция. Будет ли это Испания? Скорее нет, чем да»

О том, почему кризис невозможно предсказать и как быть к нему готовым, о судьбе евро и других резервных валют, о предвыборных обязательствах и пенсионной реформе будущего в интервью «Итогам» размышляет ректор Российской академии народного хозяйства и госслужбы при президенте РФ Владимир Мау.

— Владимир Александрович, простой такой вопрос: кризис будет?

— Надо определиться. Если мы говорим о рецессии, экономическом спаде, то нельзя исключить кризис. Но рыночная экономика склонна развиваться через рецессии. Однако сейчас уместнее говорить о кризисе в широком смысле: с 2008 года мы в нем существуем, мы переживаем кризисное десятилетие. Этот кризис не циклический, связанный со спадом производства, а структурный. Он аналогичен кризисам 30-х и 70-х годов ХХ века, которые характеризовались чередованием периодов экономического роста и спада. Вот и сейчас развитие неустойчиво, конъюнктура колеблется. Поэтому мы проходим в данный момент через турбулентное десятилетие.

Если вы спрашиваете, надвигается ли на нас рецессия, то скажу так: экономика не имеет внутренних причин для спада. Наша экономика при всех ее проблемах находится в достаточно приличном состоянии. Правда, если рецессия охватит Европу, то это негативно скажется на наших темпах роста. Внутренних краткосрочных факторов рецессии у нас нет. Подчеркиваю: внутренних и краткосрочных. Поскольку можно сказать, что перегруженность сырьевой экономикой — это тоже фактор спада. Но мы знаем, что Европа, не перегруженная сырьевой экономикой, тоже подвержена рецессии.

— Вы так спокойно об этом говорите, будто в мировой экономике тишь да гладь...

— К кризису надо пытаться быть готовым. Нельзя разбалансировать бюджетную политику. У нас с точки зрения адаптации к кризисным явлениям денежная политика проводится вполне ответственная. Несомненное достижение последних лет — переход к таргетированию инфляции, уход Центробанка от жесткого регулирования валютного курса, расширение валютного коридора, которое мы, к примеру, наблюдали несколько недель назад. Все это очень важные средства для предотвращения тяжелых кризисных последствий.

— То есть власти готовы к кризису?

— Проблема системных кризисов в том, что власти всегда готовы к прошлому кризису, а не к будущему. Это как в войнах — генералы готовы к прошедшим сражениям и готовятся к грядущим битвам по картам прошлых войн. Это объективная реальность. Если бы кризисы можно было предсказать, то их бы не было. Вот такой парадокс. В 2008 году английская королева спросила: «Почему экономисты не предсказали кризис?» Да все по той же причине! На протяжении последних 200 лет периодически происходят циклические кризисы, иногда — структурные. Это особенность современного экономического роста. То есть если вы хотите иметь экономику без кризиса, то надо отказаться от роста и жить в экономике ХVIII века. В то время действительно не было экономических катаклизмов — война, чума да неурожай. Так что выбирайте.