Ведьмины цветы - Ольга Свириденкова

– Вы позволите мне пригласить вашу младшую дочь?

– Извольте, ваше сиятельство, извольте! – любезно согласился тот, взглянув на Алексея с хитроватым выражением купчины, предчувствующего выгодную сделку.

– Мадемуазель? – Алексей выжидающе посмотрел на Лизу, собираясь обнять ее за талию и повести в вальсе.

Лиза учтиво улыбнулась и вдруг, к непередаваемому изумлению Алексея, отрицательно покачала головой.

– Прошу прощения, князь, но, к сожалению, на сегодня все мои танцы уже расписаны. – Она показала ему бальную карточку, правда, вовсе не удосужившись ее раскрыть. – Так что, благодарю вас за приглашение, но…

Она развела руками, будто сожалея об этом печальном обстоятельстве, но от Алексея не укрылась озорная улыбка. Скрыв волевым усилием досаду, он сухо поклонился и, пристально глядя в ее смеющиеся глаза, процедил:

– Очень жаль. Надеюсь, в следующий раз мне больше повезет.

В оставшуюся часть вечера Алексей ни разу не взглянул на Лизу. Тем не менее он заметил, что она даже не заглядывала в свою бальную карточку, как всегда делают дамы, у которых приглашения на танцы расписаны заранее. Из этого он мог сделать только один, нелестный для себя вывод: дерзкая девчонка просто-напросто солгала ему.

Возвращаясь глубокой ночью домой, Алексей пребывал в такой ярости, что ему хотелось придушить Лизу. Как эта ничтожная провинциалка, у которой даже нет приличного приданого, позволяет себе насмехаться над ним, человеком из высшего общества? Это казалось настолько возмутительным, что Алексей просто не представлял, как он сможет продолжить знакомство с семейством почтенного Михаила Потапыча.

Для Лизы же, напротив, сегодняшний бал стал одним из самых счастливых балов в ее жизни. Ловко отделавшись от неприятного ей столичного князя, она направила все свои усилия на то, чтобы очаровать Андрея и «возбудить в его сердце мучительную ревность». И, судя по выражению плохо скрываемой досады, с которым он под конец бала начал следить за ее флиртом с офицерами, это ей вполне удалось.

«Я расшевелю его, – говорила она себе, с незаметным торжеством посматривая в его сторону, – непременно расшевелю, вот посмотрим!»

Словом, Лиза веселилась напропалую и уехала домой только в четыре утра, когда даже самые стойкие танцоры начали валиться с ног от усталости. И, разумеется, садясь в карету, она не заметила мужчину, скрывавшегося в глубине окружавшего дом тенистого сада. А между тем он уже битых три часа неотрывно наблюдал за ней через открытые окна залы. Время от времени он подносил к губам бутылку и мрачно цедил, глядя ненавидящим взглядом на беспечную царицу бала:

– Что, радуешься, мерзавка? Радуйся, радуйся, пока у тебя еще есть для этого время. Недолго тебе осталось порхать беззаботным мотыльком. Сначала расквитаюсь с тобой. А потом и с ним… Дайте мне только срок, голубчики! Дайте мне только срок…

На другое утро, когда Алексей заканчивал одеваться к завтраку, в его кабинет влетела смеющаяся Наташа.

– Вот, посмотри, – сказала она, протягивая ему не в меру надушенную записку. – Твой будущий тесть приглашает нас завтра на обед.

Присвистнув от удивления, Алексей внимательно прочел послание господина Безякина.

– Интересно, что бы это значило? – пробормотал он, задумчиво поглаживая подбородок. – Вот уж от кого из наших расчудесных соседей я меньше всего ожидал такого приглашения.

– Отчего же? – возразила Наташа. – Разве Михаил Потапыч глупее других, и ему не хочется выдать своих дочек за знатных женихов? Кстати, я узнала вчера, что его старшая дочь вдова. Так что в его доме целых две невесты.

– Самое ужасное, что в его доме обитает моя невеста, – с сарказмом заметил Алексей. – И с этим я ничего не могу поделать.

Наташа лукаво прищурилась.

– А признайся, что эта мадемуазель Безякина показалась тебе весьма хорошенькой!

– С чего ты взяла? – раздраженно возразил Алексей. – У вас, нынешних молодых девиц, не в меру пылкое воображение… Кстати, этот обед – прекрасный повод рассчитаться с ней за все. Так что я принимаю приглашение и еду в Ловцы… один.

– Почему?!

– Потому что твое присутствие будет меня стеснять. Не обижайся, Натали, но так будет лучше.

– Алексей, что ты задумал?

– Ничего. Просто хочу поставить эту зарвавшуюся девицу на место. Будь добра, напиши от моего имени ответ.

– Хорошо. Но обещай, что не будешь слишком суров с этой милой девушкой.

Алексей хмуро взглянул на сестру.

– Кстати, – сказал он, желая переменить тему, – ты заметила, что графа Воронцова не было на балу?

– Конечно, заметила. – Наташа огорченно вздохнула. – Я даже решилась поинтересоваться у Кубышкина на его счет. И знаешь, что он мне ответил? Он сказал, что посылал графу приглашение. Но тот живет затворником и почти всегда отвечает на подобные приглашения вежливым отказом… А давно Сергей Воронцов овдовел?

– Не меньше, чем год назад, а то и все полтора.

– Должно быть, он очень любил свою ветреную жену?

Алексей пристально посмотрел на Наташу.

– Он тебе понравился?

– Дело совсем не в этом! – с досадой ответила она. – Просто мне жаль, что человек, когда-то подававший большие надежды, вот так, бездарно, пропадает. Да, – спохватилась Наташа, – не забудь, что обед у Безякиных начинается не в пять часов, как у всех приличных людей, а в двенадцать.

– Ох уж мне эти провинциалы, – протянул Алексей, с усмешкой покачивая головой. – И угораздило же так влипнуть!

Следующий день выдался теплым и солнечным, и Алексей решил отправиться в Ловцы верхом. Вместо кавалергардского мундира, вызывавшего верноподданнический трепет у местных помещиков, он облачился в серо-голубой охотничий костюм, который был ему очень к лицу и придавал вид английского денди.

Через час с небольшим Алексей выехал на пригорок, с которого открывался хороший вид на резиденцию Безякиных. К его приятному удивлению, господский дом выглядел довольно прилично, хотя и был невелик: раза в три меньше петровского дворца. Каменное розовое двухэтажное здание украшали с фасада четыре белые колонны и нарядный балкон. Широкая лестница вела на просторное крыльцо.

Перед домом были разбиты пестрые цветники. С другой стороны дома расстилался огромный изумрудно-зеленый газон, окаймленный живописным ручьем, у которого высился покосившийся голубой павильон. От дома в разные стороны разбегались липовые аллеи. Широкая аллея из голубых елей вела от ворот имения к самому крыльцу, и, собравшись с духом, Алексей направил по ней коня.