Отягощенные злом, ч. 1 - Александр Афанасьев

Дорога — вдруг понял Светляк — они садятся на дорогу. Больше им просто некуда сесть.

Вертолеты сели — судя по грохоту где-то рядом с их головами, а потом — покатился шквал огня, несколько пулеметов и штурмовые винтовки. Огонь вели в сторону виллы, значит — от них. Теперь, главную проблему представлял экипаж вертолета. Точнее — посадочная группа безопасности. Если эти уроды, кто бы они ни были, знают свое дело — они обязательно будут. Три или четыре бойца, которые при любом раскладе останутся у вертолета, и будут защищать его, пока он на земле. В штате вертолетного полка — таких групп нет, но любой командир, который прошел через локальный конфликт и совершал посадки в местности, которая неизвестно чья — не полетит, пока не договорится о группе безопасности, пусть и временной.

Связи нет. Только идиот — будет рисковать сейчас со связью. Два неизвестных вертолета — сели почти что им на головы. Здорово...

Трое граничар — сходились всегда по трое, тоже обычай «джентльменов удачи» — с удивлением смотрели на подходящего к ним человека. Одного...

— Здраво... — поздоровался граничар на своем языке, когда немецкий переговорщик был совсем рядом.

Генерал Ирлмайер — только коротко взглянул на него

— Отойди.

— Ты не у себя дома! — ответил опешивший от такой наглости граничар

— Попробуй сказать это еще раз, и дома не станет у тебя.

Граничар разозлился. Как и представители любой малой нации — он был болезненно обидчив и самолюбив.

— Эй, какого черта? — он схватил немца за рукав — кто ты такой, чтобы распоряжаться здесь. Это наша земля, и тебе придется ответить за то, что ты сделал на ней. Ты что думаешь, ты тут хозяин, мать твою?!

Ирлмайер остановился

— Еще раз упомянешь мою мать, или мою страну, свинопас и окажешься в концлагере или где похуже, доходит? Если ты еще не понял, мы рейхсвер, армия Священной Римской Империи. Если хочешь идти на нас войной — удачи тебе...

Граничар неохотно признал поражение

— Что тебе нужно.

— Не тебе, а вам — это первое. Второе — генерал Младенович здесь?

— Так точно, здесь.

— Мне надо поговорить с ним. Он мне... — Ирлмайер немного замялся, подбирая нужное слово — должен. А долги надо возвращать.

— Мы вас проводим.

— Нет, нет, стой здесь. Не нервируй снайпера.

Вилла — Ирлмайер был здесь два раза, оба раза недолго — оказалась покалечена градом пуль, отметки хорошо виднелись на белых стенах даже ночью. Часть освещения была разбита вместе со стеклами, часть — еще действовала. В лазурной воде верхнего бассейна — а тут их было ровно три — лежал труп, и кровь от него в воде — висела черным облаком.

Плохо. Плохо. Все плохо. Хуже всего то, что ты не создаешь историю — а всего лишь пытаешься разгрести то, что натворили другие. Идешь по чьим то кровавым следам.

Ирлмайер вошел в дом, где у окон, под прикрытием бетонных стен — занимали позиции граничары, охранники Младеновича. И никто — не посмел остановить его.

Генерал Анте Младенович, солдат, националист, возможно, что военный преступник, контрабандист, специалист по улаживанию дел, неважно каких и какими методами, любитель женщин на сорок лет моложе себя — сидел в кресле, в своей военной форме. На столе — лежал заряженный автомат, и рядом с ним — огромная сумка, застегнутая на молнию. Он и не пытался сопротивляться — в отличие от своих граничар знал, что уже — бесполезно.

Тело так и лежало на ковре. Тело в сутане. Его не убрали. Ковер впитал кровь, хотя уже попахивало...

Доктор Манфред Ирлмайер прошелся по кабинету, ногой перевернул лежащее на ковре тело. Подслеповато вгляделся.

— Вот ты и получил свое... — пробормотал он по-немецки.

— Что? Что вы сказали?

— Да так. Мысли вслух, генерал. О бренности нашего земного существования.

В пролом в бронированном окне — несло гарью.

— Полагаю, господин генерал — нам есть о чем поговорить, не так ли...

— Так значит — вы не знаете, каким образом в Риме оказался готовый ядерный заряд? — уточнил Ирлмайер, пристально глядя на собеседника

— Говорю вам, в который уже раз... — с отчаянием в голосе проговорил Младенович, сильно постаревший за несколько часов, может даже за несколько минут штурма — я не знаю, как это оказалось в Риме. Не знаю, что и как там взорвалось, не знаю! Можете проверить меня на детекторе, вколоть скополамин — я отвечу вам тоже самое — я не знаю. Господи, я почти сорок лет в армии. И знаю порядки. Зачем мне связываться с ядерным оружием, разве я не знаю, что за это бывает?

— Ну... жадность для примера.

— Никакие деньги не стоят человеческой жизни. Тех, кто замешан в подобном — казнят без приговора...

Почему то Ирлмайеру хотелось поверить. Хотя бы потому, что в Берлине — речь пойдет уже о его виновности, и его ответственности за все это. Они были как бараны — висящие за одну ногу...

— Еще раз. Вы возили уран?

— Да. Говорю же вам, да!

— Откуда?

— Тайные прииски. Конго. Те края...

— Какой чистоты обогащения?

— Пять процентов. Пять процентов...

— Что ты мне врешь! — заорал Ирлмайер — где ты его обогащал, говори?! Как он мог взорваться с таким обогащением?

— Я не знаю. Это реакторный уран, мы транспортировали его только потому, что он был на рынке и стоил дорого. Ну подумайте, как бы мы построили обогатительную фабрику? Где? Это же сотни каскадов! Для того, чтобы ее питать — нужна целая электростанция!

— Тогда что взорвалось?

— Я не знаю... Поймите, я просто зарабатывал деньги.

— Хорошо. Ты делился с Ватиканом?

— Нет. Не делился. Тут не было их доли. Просто расчеты шли через банк Ватикана.

— Кто покупатели?

— Ну...

— Говори. Не выводи из себя.

— Два покупателя. Один из них Арева.

— Арева!? Врешь!

— Богом клянусь!

Арева. Черт возьми, Арева! Французская ядерная компания полного цикла!

— Зачем им?

— Для реакторов. У них есть реакторы. Им нужно топливо.

— Где они забирали?

— В Африке. Всегда в Африке. В пограничной зоне, в пустыне.

— Так ладно. Второй покупатель — кто?

— Группа Фокус.

— Что за группа Фокус? Кто они?

— Я не знаю... — сказал Младенович — платили всегда вперед... У меня остались документы.

Ирлмайер протянул руку

— Личный номер — ноль — ноль — ноль — три — три — пять — семь — Берлин, проверьте.

— Ноль — ноль — ноль — три — три — пять — семь — Берлин. Подтверждено. Слушаю вас.

— Группа Фокус... Налоговый номер один — восемь — дробь... — Ирлмайер продиктовал тринадцатизначный общеевропейский налоговый номер — мне надо знать все об этой компании. Кто собственники, чем занимается, какие доходы и имущество задекларировала. В общем — все.

— Яволь, герр генерал.

— Жду.

Ирлмайер отключил голосовую связь, вышел в Интернет. Арева. Арева...

Что-то вертелось в голове.

Арева... Публичная компания, созданная правительством Франции на основе Техатома и нескольких других компаний, ведущих работы по схожей тематике. Акции размещены в Йоханнесбурге. В собственности восемь действующих реакторов мегаваттного класса, отличная исследовательская база. Строили атомные электростанции тем же бурам, обойдя германскую Дегусса-Атом. Под эгидой этих же компаний ведется работа по французскому ядерному оружию. До сих пор его наличие категорически отрицалось французской стороной и это было понятно. Франция, то есть Африканская Франция — даже не всеми государствами была признана, а тут — неконвенциальное оружие, нарушение запрета на распространение, по сути, повод для войны. Но германская разведка знала, что ядерное оружие есть. От восьмидесяти до ста пятидесяти зарядов килотонной мощности, наличие зарядов мегатонной мощности не подтверждено — но им они, скорее всего и не нужны: нет носителей. Носители — три ударные подлодки типа Редутабль и авиационный компонент. Североамериканские истребители — бомбардировщики F111, переделанные в качестве носителей тактического ядерного оружия. Наземный компонент — устаревшие ракетные комплексы типа Онест Джон, так же североамериканского производства. Велись работы по крылатым ракетам с тактическими ядерными боезарядами — американцы поопасались передавать крылатые ракеты, способные нести такого рода заряд. Все это — было угрозой для Священной Римской Империи, но угрозой довольно-таки спорной, ядерное оружие служило Франции для того, чтобы немцы просто не разобрались с ней. Арева... почему французы покупают чужой, да еще и нелегальный желтый кек, у них же есть рудники, им могут продать желтый кек буры. Для чего — им связываться с откровенно криминальными поставками?

— Я честно...

— Извольте заткнуться.

Арева. Почему французы?