Толстая тетрадь - Агота Кристоф

— Господин офицер просит вас приходить говорить с ним.

Мы не отвечаем. Он говорит снова:

— Вы вставать и приходить. Офицер сердитый, если вы не слушаться.

Мы не двигаемся.

Офицер что-то говорит, и денщик входит в комнату. Слышно, как он поет, убирая комнату.

Когда солнце касается крыши дома рядом с трубой, мы поднимаемся. Мы идем к офицеру, мы останавливаемся перед ним. Он зовет денщика.

Мы спрашиваем:

— Чего он хочет?

Офицер задает вопросы; денщик переводит:

— Господин офицер спрашивать, почему вы нет двигаться, нет говорить?

Мы отвечаем:

— Мы выполняли упражнение на неподвижность.

Денщик снопа переводит:

— Господин офицер говорить, вы делать много упражнения. Также другой вид. Он видел, вы бить друг друга ремнем.

— Это было упражнение на выносливость.

— Господин офицер спрашивать, почему вы делать все это?

— Чтобы приучить себя к боли.

— Он спрашивать, вам приятно, чтобы больно?

— Нет. Мы просто хотим победить боль, жару, холод, голод, все, что причиняет боль.

— Господин офицер восхищение к вам. Он считать вас необыкновенный.

Офицер добавляет несколько слов. Денщик нам говорит:

— Все, хватит. Я нужно идти теперь. Вы тоже удирать, идти на рыбалку.

Но офицер, улыбаясь, удерживает нас за руку и жестом приказывает денщику уйти. Денщик делает несколько шагов, оборачивается:

— Вы, уходить! Быстро. Идти гулять в городе.

Офицер смотрит на него, и денщик отходит к калитке, но оттуда снова кричит нам:

— Убираться к черту, вы! Не остаться! Не понимать, идиоты?

Он уходит. Офицер улыбается нам, ведет нас к себе в комнату. Он садится на стул, притягивает нас к себе, поднимает нас и сажает к себе на колени. Мы обхватываем руками его за шею, прижимаемся к его волосатой груди. Он баюкает нас. Мы чувствуем, как под нами, между ног у офицера шевелится что-то теплое. Мы переглядываемся, потом смотрим офицеру прямо в глаза. Он нас тихонько отстраняет, треплет нас по голове, встает. Он протягивает нам два хлыста, а сам ложится плашмя на кровать. Он произносит всего одно слово, которое мы понимаем, не зная его языка.

Мы хлещем его. Каждый по очереди.

Спина офицера покрывается красными полосами. Мы хлещем все сильнее и сильнее. Офицер стонет и, не меняя положения, спускает себе брюки и трусы до лодыжек. Мы изо всех сил хлещем его по белым ягодицам, по бедрам, по ногам, по спине, по шее, по плечам, и все становится красным.

Тело, волосы, одежда офицера, постель, ковер, наши ладони и руки — красного цвета. Кровь брызгает даже нам в глаза, она смешивается с нашим потом, и мы продолжаем хлестать, пока он не испускает последний, нечеловеческий крик, и мы падаем без сил возле кровати.

Иностранный язык

Офицер приносит нам словарь, по которому можно выучить его язык. Мы учим слова; денщик поправляет нам произношение. Через несколько недель мы свободно говорим на новом языке. Мы делаем все новые и новые успехи. Теперь денщику больше не нужно переводить. Офицер очень нами доволен. Он дарит нам губную гармошку. Он также дает нам ключ от своей комнаты, чтобы мы могли входить туда, когда захотим (мы уже входили в нее с помощью нашего ключа, но тайком). Теперь можно не прятаться и делать все, что угодно: есть печенье и шоколад, курить сигареты.

Мы проводим в этой комнате много времени, потому что там чисто, и нам спокойнее, чем на кухне. Чаще всего мы делаем домашние задания в этой комнате.

У офицера есть граммофон и пластинки. Мы лежим на кровати и слушаем музыку. Однажды мы хотим доставить офицеру удовольствие и ставим государственный гимн его страны. Но он сердится и кулаком разбивает пластинку.

Иногда мы засыпаем у него на кровати, она очень широкая. Однажды утром нас там застает денщик; он недоволен:

— Это неосторожность! Вы больше нет делать такой глупость. Что случиться один раз, если офицер вернуться вечер?

— Что может случиться? Для него тоже хватит места.

Денщик говорит:

— Вы, очень глупый. Один раз вы платить за глупость. Если офицер вам делать больно, я его убивать.

— Он нам ничего не сделает. Не беспокойтесь за нас.

Однажды ночью офицер возвращается, когда мы спим на его кровати. Мы просыпаемся от света керосиновой лампы. Мы спрашиваем:

— Вы хотите, чтобы мы ушли в кухню?

Офицер гладит нас по голове и говорит:

— Оставайтесь. Просто оставайтесь.

Он раздевается и ложится между нами. Он обнимает нас и шепчет нам на ухо:

— Спите. Я люблю вас. Спите спокойно.

Мы снова засыпаем. Потом, когда наступает утро, мы хотим встать, но офицер удерживает нас:

— Не двигайтесь. Поспите еще.

— Мы хотим писать. Нам нужно выйти.

— Не выходите. Писайте здесь.

Мы спрашиваем:

— Где? Он говорит:

— На меня. Да. Не бойтесь. Писайте! Мне в лицо.

Мы делаем это, потом уходим в сад, потому что кровать вся мокрая. Солнце встает, и мы начинаем утреннюю работу.

Друг офицера

Иногда офицер приходит с другом, он тоже офицер, но моложе его. Они проводят вечер вместе, и друг остается ночевать. Несколько раз мы наблюдали за ними сквозь дырку в потолке.

Летний вечер. Денщик готовит что-то на спиртовой плитке. Он накрывает стол скатертью, мы ставим цветы. Офицер и его друг сидят за столом, они пьют. Потом они начинают есть. Денщик ест возле двери на табурете. Потом они снова пьют. Мы в это время занимаемся музыкой. Меняем пластинки, заводим граммофон.

Друг офицера говорит:

— Эти мальчишки действуют мне на нервы. Выстави их.

Офицер спрашивает:

— Ты ревнуешь?

Друг отвечает:

— К ним? Смешно! Два маленьких дикаря.

— Они красивы, ты не находишь?

— Возможно. Я на них не смотрел.

— Надо же, не смотрел. Так посмотри.

Друг краснеет:

— Чего ты, в конце концов, добиваешься? У них такой скрытный вид, что это действует мне на нервы. Как будто они слушают, что мы говорим, следят за нами.

— Но они слушают. Они свободно говорят на нашем языке. Они все понимают.

Друг бледнеет, встает:

— Это слишком! Я ухожу!

Офицер говорит:

— Не делай глупостей. Выйдите отсюда, дети.

Мы выходим из комнаты, поднимаемся на чердак. Мы смотрим и слушаем.

Друг офицера говорит:

— Ты выставил меня на посмешище перед этими глупыми детьми.

Офицер говорит:

— Это самые умные дети, которых я когда-либо встречал.

Друг говорит:

— Ты говоришь это, чтобы оскорбить меня, чтобы сделать мне больно. Ты делаешь все, чтобы мучить, унижать меня. Когда-нибудь я тебя убью!

Офицер бросает на стол свой пистолет:

— Этого я и хочу! Возьми пистолет. Убей меня! Ну, давай же!

Друг берет оружие и прицеливается в офицера:

— Я сделаю это. Увидишь, я сделаю это. В следующий раз, если ты заговоришь со мной о нем, о другом, я убью тебя.

Офицер закрывает глаза, улыбается:

— Он был красивый… молодой… сильный… обаятельный… мягкий… воспитанный… нежный… мечтательный… смелый… бесшабашный… Я его любил. Он погиб на Восточном фронте. Ему было девятнадцать лет. Я не могу жить без него.

Друг бросает пистолет на стол и говорит:

— Подлец!

Офицер открывает глаза, смотрит на своего друга:

— Как мало смелости! Как мало характера! Друг говорит:

— Тогда сделай это сам, если у тебя столько смелости, если ты так тоскуешь. Если не можешь жить без него, умри вслед за ним. Ты хочешь, что бы я снова тебе помог? Я не сумасшедший! Подыхай! Подыхай сам!

Офицер берет пистолет и приставляет его к виску. Мы спускаемся с чердака. Перед открытой дверью комнаты сидит денщик. Мы спрашиваем у него:

— Вы думаете, он убьет себя?

Денщик смеется:

— Вы, не бояться. Они всегда делать так, когда много пить. Я разряжать два пистолет до этого.

Мы входим в комнату и говорим офицеру:

— Мы убьем вас, если вы этого действительно хотите. Дайте ваш пистолет.

Друг говорит:

— Гаденыши!

Офицер говорит, улыбаясь:

— Спасибо. Вы очень любезны. Мы просто играем. Идите спать.

Он встает, чтобы закрыть за нами дверь, видит денщика:

— Вы еще здесь?

Денщик говорит:

— Вы не отпускали меня.

— Убирайтесь! Я хочу, чтобы меня оставили в покое! Ясно?

Сквозь дверь мы слышим, как он говорит еще своему другу:

— Вот тебе хороший урок, тряпка!

Мы слышим еще шум драки, удары, грохот опрокидываемых стульев, звук падения, крики, шумное дыхание. Потом наступает тишина.

Наше первое выступление

Служанка часто поет. Старинные народные песни и современные песни, в которых говорится о войне. Мы слушаем эти песни, потом повторяем их на своей гармошке. Мы также просим у денщика научить нас песням его страны.