i_cefaf74c327504af - Неизвестный

Солнце медленно опускалось по небосклону к вершинам тех самых елей, мимо которых вся компания ехала днем.

– Оливия, ты ведь останешься? – спросила Джорди. – Думаю да. Возвращаться нет сил. Сегодня был изматывающий день! – Да уж, – согласилась девушка, – глядя на мирно сопящую Эрику.

Они в молчании продолжили ехать дальше. Через некоторое время Оливия, наконец, набралась мужества и высказала девушке то, что лежало у нее на сердце с того момента, как они сели в машину:

– Джорди! Я знаю, что на тебя бесполезно ругаться, поэтому я тебя просто попрошу. Хорошо? – спросила она таким спокойным и серьезным тоном, что у Джорди замерло сердце в предчувствии чего-то страшного. – Да, конечно! Все, что угодно… – девушка выдавила из себя дежурную фразу. Уж лучше бы ты ругалась, чем разговаривала со мной так! – Ты знаешь, чем могла закончиться твоя выходка на дороге? – Что ты имеешь в виду? – Мужчина мог сообщить в полицию, и тебя могли вернуть в тюрьму.

Лицо Джорди окаменело:

– Я совсем об этом не подумала. – Он мог ответить тебе, и тогда вместо ветеринара мы бы поехали лечить твой сломанный нос, – продолжала Оливия. – Ты представляешь, что испытал бы Майкл, если бы тебя избили у него на глазах? – Прости! – произнесла Джорди с выражением искреннего раскаяния на лице. – Джорди! Я не знаю, как, но так сложилось, что ты стала членом нашей семьи. Зная тебя сейчас, могу предположить, что, по–другому, наверное, и не могло выйти. Поэтому я прошу тебя, в следующий раз подумать о тех, кто тебя любит, а лучше вообще ничего подобного не совершать.

Говоря это, Оливия устало смотрела на дорогу. И в этот момент впервые за весь день Джорди пожалела о своем безрассудном поведении. Видеть Оливию расстроенной было выше ее сил.

– Хорошо… – выдавила из себя она. Котенок заворочался у нее на руках, видимо почувствовав ее неловкость. – Тихо, малыш, спи, все хорошо! – Могу я тебя еще кое о чем спросить? – задумчиво проговорила молодая женщина. – Да, конечно… – настороженно ответила Джорди. – Как твои родители и близкие люди реагируют на твои выходки? – Они не знают! – удивленно ответила девушка, уверенная, что в этом-то вопросе она поступает как истинная дочь, заботящаяся о своих родителях. – Джорди! А они вообще знают, где ты сейчас находишься? – воскликнула Оливия, чуть ли не затормозив от внезапной догадки, осенившей ее.

Этот вопрос застал Джорди врасплох. Она попыталась выдавить из себя что-то, отчетливо понимая, что молчанием подпишет себе обвинительный приговор, но слова застряли у нее в горле.

Не услышав положительного ответа, на который она, по правде говоря, уже и не рассчитывала, Оливия остановила машину на обочине. Проснулась Эрика. Окинув непонимающим взглядом обстановку в минивэне, она спросила:

– Что случилось? – Эрика, спаси меня! – раздался жалобный голос девушки с заднего сиденья. – А что случилось-то? Почему мы не едем? – забеспокоилась женщина. Она перевела взгляд с Джорди на Оливию. Та выглядела невероятно рассерженной, и в то же время очень расстроенной. – Джорди! Ты должна позвонить им и все рассказать! – потрясенно проговорила Оливия, все еще не веря в то, что подобное вообще может происходить на самом деле.

Девушка молчала, понимая, что ей придется сейчас согласиться со всем, что Оливия скажет, если она не хочет очень большого скандала. А она не хотела.

– Также я думаю, мы должны пригласить их как-нибудь на выходные, чтобы они смогли увидеть, как ты живешь, убедиться, что с тобой все в порядке. Я больше чем уверена, они за тебя очень переживают! – продолжала Оливия.

Тут Джорди широко открыла рот, желая, было что-то возразить, но потом, передумала. А может не такая уж и плохая идея? Увижу ма, па… Похоже, мне не отвертеться…

– Хорошо, – наконец вымолвила она. И тут же добавила, – а если они приедут не одни? – У нас достаточно места для дюжины человек, – прозвучал ей в ответ спокойный голос Оливии, показавшийся девушке ледяным. Джорди поняла, этот вопрос решен молодой женщиной окончательно и спорить, просить или уговаривать здесь бесполезно. Вечером придется звонить родителям, рассказывать им о своем местонахождении и звать в гости.

Сегодня должны были привозить плитку для строительства бассейна. Сама ниша была уже готова, и оставались декоративные работы. Может, это было и банально, но Оливия, посоветовавшись с жителями пансионата, выбрала голубые и синие цвета для оформления бассейна. Ожидалось, что плитку выложат за неделю, поэтому в следующие выходные планировалась вечеринка по поводу открытия купального сезона. Конечно, сам по себе купальный сезон был давно открыт, но немногие из старичков плавали в озере, а так у всех желающих появлялась возможность поплавать, не выходя за пределы пансионата.

Джорди и Майкл с утра висели на воротах в ожидании машины. Оба загорелые, в белых майках, Майкл в коротких голубых шортах, а Джорди – в такого же цвета джинсах, и со стороны они выглядели, как братья-близнецы. Это впечатление создавалось само собой, несмотря на то, что черные волосы Джорди были мягкие и волнистые, а светло-русые волосы Майкла были прямые и жесткие.

Бали, так они назвали котенка, в честь малазийского острова, играл рядом на траве. Джорди каждую минуту оборачивалась на него, проверяя все ли с ним в порядке. Он то ловил свой хвост, перекатываясь с боку на бок, то вдруг останавливался, садился по возможности прямо и начинал умываться, облизывая забинтованные лапки и пытаясь утирать ими мордочку. Да, малыш! В гипсе это не совсем удобно! Думала Джорди, умиленно глядя на него.

Она сделала для котенка домик из коробки и старого шерстяного одеяла у себя в комнате, но Бали не согласился в нем жить. Спал он у Джорди на подушке; когда она сидела где-нибудь, тут же забирался ей на колени; и вообще не отставал от нее ни на шаг, куда бы она ни шла, смешно прыгая за ней на своих лапках: нормальных задних и перебинтованных передних.

В пансионате шутили, что под видом котенка Джорди достался пес. Но таким своим поведением он ясно показывал, кого считает своей хозяйкой. И хотя Бали никогда был не против понежиться на руках у Эрики, поиграть на веранде с Майклом, перехватить молока или погонять кусочек колбаски на кухне, никто не считал его общественным котенком. Для всех он был питомцем Джорди.

Уже через неделю его пребывания в пансионате жители дома в один голос заявили, что Бали и Джорди одной крови, как в сказке Киплинга про Маугли. У котенка был такой же независимый нрав, как у его хозяйки, он был так же безрассудно смел, и самое главное, Бали, как и Джорди, был неравнодушен к Оливии. Конечно, последнее являлось доказательством их кровного родства только для Джорди, но необычное отношение котенка к Оливии заметили все.

В ее присутствии он сидел как вкопанный на одном месте, позабросив все свои забавы и сопровождая зачарованным взглядом каждое ее движение. Если других он мог без устали кусать и царапать задними лапками, передние, на всеобщее счастье были у него в гипсе, то Оливия была единственной из обитателей пансионата, чьи руки не пострадали от его коготков, и у кого на коленях он мирно спал, даже если где-то рядом находилась Джорди.

И, что удивительно, Оливия тоже не относилась к нему как к несмышленому маленькому котенку. Для нее он неожиданно стал союзником. Сидя вечером на веранде и любуясь закатом, она могла весело подзадоривать Майкла или Джорди, а чаще всего их обоих, гладя Бали у себя на коленях. И то, что котенок выбирал молодую женщину, являлось как бы залогом ее правоты. Джорди почему-то не решалась с ней спорить, когда ее вторая половина, ее «брат по крови» принимал сторону противника. Она лишь качала головой и говорила, что, несмотря ни на что, ночью Бали спит на ее подушке. Оливия же смеялась и говорила, что этого никто не видит, и поэтому этот аргумент не может быть засчитан.

Утром же Бали носился по газону, играя со струями воды в то время, как Майкл поливал сад. Казалось, ничто не может отвлечь его от этого занятия. Однако стоило только Оливии появиться на краю лужайки, как котенок забывал обо всем на свете и начинал смотреть на нее своими желтыми кошачьими глазами.

Но сегодня утром Оливия не появилась ни во время полива, ни позже, когда Джорди поехала кататься на велосипеде. Ее машины также не было у ворот. Поэтому мысль о том, где была сейчас молодая женщина, время от времени посещала Джорди, пока они с Майклом и Бали ждали прибытия машины.

А Оливия решила вечером устроить для всего пансионата показ старого итальянского фильма. Ремонт в кинозале еще не начался, и он был пока еще пригоден для просмотра кино. Эта идея пришла к молодой женщине ночью и настолько захватила ее, что утром же она умчалась за пленкой для проектора.

Как ни странно, Эрики тоже не было на месте. Она уехала в ближайшую деревню за свежим хлебом. Но Джорди узнала об этом только, когда к ней подбежала Моника с радиотелефоном в руках: