Ледовый Апокалипсис - Джеймс Кобб

Паром сбавил ход, войдя в канал острова Мэйр и намереваясь бросить якорь. В иллюминаторы правого борта были видны переливающиеся огни Вальехо, с левой стороны громоздились темные махины старейшей на Западном побережье США военно-морской верфи и базы. Огромные водометные дизели заработали в другом режиме и значительно более тихо. Судно сделало разворот к паромному терминалу, и вот впереди уже ярко засветились его огни.

Насильник БАРТ внутренне собрался. Пришло время финального акта.

Пока они спускались по трапу и шли через восьмигранное здание терминала, он держался позади своей добычи, не упуская ее из виду. Он точно знал, куда она направляется. Машина, которую он заранее взял в аренду, уже стояла на дальней парковке терминала, притулившись рядом с серым «Линкольном ЛС» женщины.

Оказавшись вне яркого света фонарей, он на несколько секунд задержался, чтобы торопливо переложить нож для резки ящиков и липкую ленту в карманы пиджака, после чего бросил пакет со всем остальным его содержимым в урну для мусора. Чек из магазина он оставил в пакете. Пусть полиция гоняется за невзрачным дядькой в металлических очках и с седеющими висками. Она, как всегда, останется с носом. Через несколько часов его и след простынет, он растворится, как если бы его вообще не было на этом свете.

Возможно, в следующий раз он прикинется пастором Церкви адвентистов седьмого дня.

Его жертва пересекала широкое асфальтовое пространство автопарковки. Единственное, что могло бы сейчас изменить ее судьбу, это присутствие какого-то случайного водителя, но нет, вокруг царило благословенное безлюдье. Лишь в целом квартале от них на остановке ждали автобуса несколько усталых рабочих. Они находились так далеко, что и крика-то, пожалуй, не услышат.

Он ускорил шаги, чтобы настигнуть жертву как раз в тот момент, когда она подойдет к своей машине. Оказавшись в тени между своим «Линкольном» и соседним фургоном, она отвлечется, копаясь в сумочке в поисках ключей, и станет полностью беззащитной. Через несколько секунд – с заклеенным ртом, обмотанными липкой лентой запястьями и лодыжками – она уже будет лежать на полу его машины, возле заднего сиденья, накрытая темным пледом.

Однако высокая брюнетка прошла мимо водительской двери «Линкольна», а оказавшись у переднего бампера, резко развернулась и прижалась спиной к бетонной стене навеса над автостоянкой. Позволив атташе-кейсу и сумке скользнуть на асфальт, она стала смотреть на него, непринужденно сложив руки на животе. В сумраке ему показалось, что по ее лицу блуждает насмешливая улыбка.

– Если не принимать во внимание нравственность, – проговорила она бархатным контральто, в котором, казалось, тоже звучала насмешка, – мне бы, наверное, следовало позволить природе взять свое. Но в данных обстоятельствах мне подобные осложнения ни к чему. Поэтому, – ее голос стал ниже чуть ли не на октаву, – слушайте меня внимательно, повторять я не буду: идите прочь и оставьте меня в покое.

Она… Она унизила его! Отмахнулась от него самого и от его искусства! В душе у него забурлила первобытная ненависть, смывая даже его извращенное самопреклонение. Рука его скользнула в карман и через секунду вынырнула наружу. Плоское лезвие ножа для картона, издав несколько характерных щелчков, змеиным жалом высунулось из пластмассовой рукоятки. Выплюнув злобное ругательство, он шагнул вперед.

Женщина шевельнулась, и в тот же момент ее рука метнулась вперед. Движение было столь нечеловечески быстрым, что даже смазалось в его глазах, как смазывается быстро мчащаяся машина на фотографии. Сначала он ощутил только удар, который с чмокающим звуком угодил ему в живот, а затем пришла невыносимая, опаляющая боль. Он непроизвольно выронил нож для картона и согнулся пополам. Пальцы насильника ухватились за рукоятку и половину лезвия ножа, торчавшего из его живота.

Это… не входило… в его… планы…

Его ноги подкосились, и он упал на колени на растрескавшийся асфальт. Боль от кусочков гравия, впившихся в колени, казалась слабым эхом того пожара, который полыхал сейчас в центре его туловища. Парализованный от боли, он услышал приближающееся постукивание каблуков, а потом сухой и чудовищно спокойный женский голос произнес:

– Извините, но это принадлежит мне.

Затем резкий удар каблука-шпильки в плечо швырнул его плашмя на спину, а тело обожгла еще одна волна непереносимой боли, когда лезвие кинжала извлекли из его живота. И тогда вокруг него сомкнулась темнота.

Через несколько минут кто-то набрал номер экстренной службы 911 и попросил соединить с управлением полиции. Диспетчер, принявший вызов, услышал приятное контральто:

– В секции «С» автостоянки паромного терминала вы найдете только что вышедшего в отставку насильника. Он срочно нуждается в медицинской помощи. Если затем вы сделаете анализ его ДНК и сравните с анализами того, кого называете БАРТ, то, возможно, будете приятно удивлены.

Валентина Метрейс, профессор истории, доктор философских наук, выпускница Рэдклифа[4] и Кембриджа, повесила трубку телефона-автомата и вернулась к своей машине. Когда приземистый, похожий на ракету автомобиль зашуршал шинами по направлению к Редвуд-парквей, она вставила в цифровой проигрыватель компакт-диск, и в салоне мягко зазвучали лучшие композиции Генри Манчини.

Проехав четырнадцать миль в глубь района Норд-Бэй, входящего в состав знаменитой «винной долины», «Линкольн» съехал со скоростной автомагистрали и затормозил у железных ворот в розово-серой оштукатуренной стене. Рядом с воротами виднелась неброская бронзовая табличка с надписью:

Всунув магнитную карточку в специальное отверстие, профессор заставила массивные ворота открыться и въехала внутрь. Сбавив скорость, она медленно поехала по объездной дороге, миновав стоявшие, словно стражи на посту у ворот, истребитель «F2H» «Банши» и пехотный танк «Матильда». Вскоре показался съезд, от которого дорога вела прямо к ее жилищу.

Музей оружия Сандоваля был создан в конце позапрошлого века и стал детищем личного увлечения отпрыска одного из богатых старинных калифорнийских семейств. За время жизни четырех поколений здесь был собран самый богатый в Соединенных Штатах архив по истории оружия и средств ведения войны, а также самая полная их коллекция.

Благодаря привилегированному положению своего хранителя музей имел все, о чем только можно помыслить. Небольшое опрятное бунгало администрации располагалось позади вытянувшегося комплекса зданий, где разместились выставочные залы, библиотеки и реставрационные мастерские. Оставив машину на персональной парковке, Метрейс перед тем, как пройти сквозь скользящие стеклянные двери в кухоньку, на секунду задержалась для обычного краткого техноритуала. На внешнем пульте контроля разветвленной системы сигнализации, опутывавшей все помещения и территории музея, датчики горели ровным зеленым светом. Значит, все в порядке.

Войдя в маленькую кухню и включив приглушенный свет, она положила атташе-кейс и сумку на стол, выложенный плиткой карминного цвета. Ей было приятно снова оказаться дома, и это настроение не смогло омрачить даже маленькое недоразумение, произошедшее на автомобильной стоянке. С усталым вздохом она сняла пиджак и отстегнула от левого запястья эластичную ленту с укрепленными на ней потайными нейлоновыми ножнами, а затем вынула из них метательный нож с узким черным лезвием и стала пристально разглядывать его. Ее волновало, не осталось ли на нем царапин от кости или пряжки ремня того жалкого болвана.

Погрузившись в размышления, Метрейс прикусила нижнюю губу. Она не могла оставить это маленькое оружие в теле своей мишени. Во-первых, она сама выточила, отшлифовала и отбалансировала его в своей мастерской. Во-вторых, как и на всех сделанных ею ножах, на клинке этого красовались ее инициалы, выведенные серебром. Возможно, с ее стороны это являлось проявлением тщеславия.

Вытащив нож из тела жертвы, она вытерла клинок о его же одежду, но, учитывая развитие криминалистики в наши дни, этого было явно недостаточно. Завтра она опустит нож в банку с бензином, который начисто уничтожит все следы ДНК поверженного противника, а ножны отправятся в огонь. Однако, если насильник не сделал человечеству одолжение и еще до приезда «Скорой» не отправился на тот свет от потери крови, он может сообщить полиции ее приметы или номер ее машины.

Она снова вздохнула. Что ж, иного пути нет. Ей придется связаться со своим куратором и поставить его в известность о случившемся – хотя бы на тот случай, если копы, расследующие дело насильника, возьмутся за работу слишком рьяно. Окружные прокуроры в районе Залива умели быть чертовски дотошными, даже когда речь шла об очевидном случае самообороны.