Когда боги смеются - Майкл Муркок

– Мне все равно, – сказал Элрик. – Мне нечего терять, Орунлу-Хранитель.

– Тогда иди, – сказал великан и зашагал через двор в темноту.

Внутри башни ступеньки ведущей вверх винтовой лестницы были освещены бледным светом. Элрик начал молча подниматься, движимый собственной целью, предначертанной самой судьбой. Поколебавшись, Мунглам и Шаарилла последовали за ним, на их лицах было выражение вынужденного смирения.

Все выше и выше поднимались ступени, неимоверно извиваясь на пути к их цели, и наконец трое оказались перед комнатой, наполненной ослепляющим светом, многоцветными колеблющимся, не проникавшим наружу, но целиком остававшимся в комнате, которая вмещала его.

Зажмурившись и прикрывая красные глаза ладонью, Элрик вошел внутрь и сузившимися зрачками увидел источник света, лежавший на небольшой каменной подставке в центре комнаты.

Шаарилла и Мунглам, тоже ослепленные, последовали за Элриком в комнату и в трепете остановились перед увиденным.

Книга Мертвых Богов была огромна, ее обложка, инкрустированная неземными драгоценными камнями, и излучала этот ярчайший свет. Она сияла, она пульсировала светом и переливалась великолепными цветами.

– Наконец-то! – выдохнул Элрик. – Наконец-то Истина откроется мне!

На нетвердых ногах, словно пьяный, он сделал несколько шагов и протянул свои белые руки к тому, что искал с такой отчаянной безнадежностью. Его руки коснулись вибрирующей светом обложки Книги, дрожащие пальцы открыли ее.

– Сейчас я узнаю, – с восторгом сказал он.

Обложка с резким стуком упала на пол, драгоценные камни разлетелись по выстланному плитами полу. Под судорожно скрючившимися пальцами Элрика была только горка желтоватого праха.

– Нет! – Его крик был исполнен боли и недоумения. – Нет! – Слезы потекли по его лицу, искаженному гримасой отчаяния.

Руки Элрика погрузились в желтоватый прах. Со стоном, потрясшим все его существо, он упал на колени, уткнувшись лицом в распавшийся пергамент Книги. Время уничтожило Книгу, к которой никто не прикасался триста веков и о которой, возможно, просто забыли. Даже мудрые и всемогущие боги, создавшие ее, погибли, а теперь за ними в небытие последовало и их знание.

Они стояли на склоне высокой горы, глядя на зеленые долины внизу. Светило солнце, небо было голубым и безоблачным. За ними находилась зияющая дыра, которая вела в цитадель Повелителей Энтропии.

Элрик печальными глазами смотрел на мир, голова его упала на грудь под грузом усталости и темного отчаяния. Он не произнес ни слова с того времени, как спутники вытащили его, рыдающего, из комнаты, где лежала Книга. Теперь он поднял бледное лицо и заговорил голосом, исполненным самоиронии и горечи; это был голос одинокого человека, похожий на зов голодных морских птиц, кружащих в холодных небесах над мрачными берегами.

– Теперь, – сказал он, – я буду жить, даже не зная для чего, не зная, имеет ли моя жизнь какую-нибудь цель или нет. А ведь, возможно, Книга сказала бы мне об этом. Но, скорее всего, я бы все равно не поверил прочитанному. Я вечный скептик, я вечно задаю себе вопрос: сам ли я совершаю те действия, что совершаю? Я никогда не знаю, ведет ли меня какое-то высшее существо или нет. Я завидую тем, кто знает. Теперь мне остается только продолжить поиски и надеяться – возможно, напрасно, – что, прежде чем истечет отведенный мне срок, истина откроется мне.

Шаарилла взяла его безвольную руку в свои. В глазах ее стояли слезы.

– Элрик, позволь мне утешить тебя.

Альбинос горько усмехнулся.

– Лучше бы нам никогда не встречаться, Шаарилла из Танцующего Тумана. На какое-то время ты дала мне надежду – я уже было решил, что обрел внутренний покой. Но теперь из-за тебя я впал в еще большее отчаяние, чем прежде. В этом мире нет спасения – только злосчастная судьба. Прощай.

Он вырвал из ее рук свою и направился вниз по склону горы.

Мунглам бросил взгляд на Шаариллу, а потом – на Элрика. Он вытащил что-то из кошелька и вложил в руку девушки.

– Удачи тебе – сказал он и бросился следом за Элриком.

Не останавливаясь, Элрик повернул голову, услышав приближение Мунглама, и, преодолевая отчаяние, сказал:

– В чем дело, друг Мунглам? Почему ты пошел за мной?

– Я уже довольно давно иду за тобой, господин Элрик, и не вижу причин останавливаться, – усмехнулся маленький человечек. – И потом, в отличие от тебя, я материалист. Нам ведь нужно будет есть, разве нет?

Элрик нахмурился, чувствуя, как потеплело у него на душе.

– Что ты имеешь в виду, Мунглам?

Мунглам усмехнулся.

– Я извлекаю пользу из любой ситуации, – ответил он и, вытащив свой кошелек, извлек что-то оттуда и протянул на раскрытой ладони Элрику.

Сверкая и переливаясь множеством цветов, у него на ладони лежал один из драгоценных камней, украшавших обложку Книги.

– У меня в кошельке есть еще, – сказал Мунглам. – И каждый стоит целое состояние. – Он взял Элрика под руку. – Идем, Элрик. Какие бы новые земли мы ни посетили, мы сможем обменять эти безделушки на вино и приятную компанию.

У них за спиной на склоне горы стояла Шаарилла; глазами, полными отчаяния, смотрела она им вслед, пока они не исчезли из виду. Драгоценный камень, врученный ей Мунгламом, выпал из ее пальцев и, ярко сверкая своими гранями, подпрыгнул несколько раз, а потом исчез в вересковых зарослях. Потом она повернулась, и черный зев пещеры поглотил ее.

Примечания

1

Перевод Р. Адрианова.