Шотландская сказка - Энн Вулф

Свонн расстегнула тонкие ремешки туфель, сняла чулки и с восторгом почувствовала свежий холодок моря на своих ногах. Зажмурившись от наслаждения, она вдохнула горьковато-соленый морской ветер. Боже, как хорошо! Сейчас ее совершенно не пугал холод — она спокойно могла бы раздеться и окунуться в воды залива. Патрик, с улыбкой смотревший на возлюбленную, насторожился, заметив в ее глазах знакомый огонек.

— Даже не думай, — предостерег он Свонн, — я прекрасно помню, чем заканчиваются твои выходки.

— Ты не можешь этого помнить. Услышал об этом от меня, а теперь попрекаешь! — Свонн с наигранным возмущением посмотрела на него и показала кончик розового языка.

Настоящий ребенок! Патрик взял ее туфли, сунул чулки в карман синей ветровки и шутливо пригрозил пальцем:

— Только не долго. А то простынешь, и мне придется выслушать от твоего отца массу неприятных высказываний…

— Сомневаюсь, что отец будет что-то высказывать, — помрачнела Свонн. — Он ограничится тем, что убьет нас обоих.

— Сегодня ты настроена особенно оптимистично, — усмехнулся Патрик. — Расскажи о своей помолвке.

— Рассказывать, собственно, не о чем. Отец собрал гостей на «большой чай» и сообщил всем, включая меня, что они с сэром Майклом собираются поженить своих детей. То есть меня и Коннена. Вот и все. Просто и понятно.

Уголки губ опустились вниз, синие глаза погасли. Патрику не нужно было видеть лицо Свонн в этот момент — он знал, что оно выглядит именно так. Однако он был уверен в том, что Свонн не опустит руки и не впадет в уныние. Она сделает все, чтобы избежать этого нелепого брака, навязанного отцом. Патрику хотелось сказать ей что-нибудь теплое, чтобы хотя бы немного ободрить, утешить ее. Но мысли почему-то никак не хотели превращаться во фразу, уместную для этого момента. Патрик не был равнодушен к переживаниям Свонн. Естественно, так же, как и она, он боялся ее замужества, не понимал ее отца, да и вообще чувствовал все то же самое. Но Патрик Майлз не умел утешать. Никого и никогда. Он мог предложить помощь, подставить плечо, превратиться в «жилетку», впитывающую слезы, но утешения дать не мог. Предложением уйти от отца к нему, Патрику, он боялся оскорбить Свонн и выглядеть в ее глазах человеком, который может воспользоваться чужим несчастьем в личных целях. Другое дело — предложение руки и сердца. Но на этот шаг Патрик пока не мог решиться. Да, он любил Свонн и готов был пойти ради нее на многое, но жениться… Кто знает, так ли уж они со Свонн близки, как кажется сейчас? Что будет через несколько лет? Да и потом, Свонн — девушка, которая привыкла к роскоши, а у него, Патрика, скромный домишко, в котором он привык жить в одиночестве. Едва ли Свонн понравится его холостяцкая берлога, в которой только и есть, что кухня, ванная, пара комнат да чердак, захламленный всякой всячиной, которую давно уже пора выбросить на свалку. Правда, с учетом его выросшего в последнее время дохода можно озадачиться покупкой нового дома, но… Пока еще Патрик был не готов к этому шагу.

— Просто и понятно… — задумчиво повторил Патрик. — А тебе не кажется, что с отцом все-таки стоит поговорить? Ведь твое молчание он воспринимает, как согласие.

Свонн зачерпнула рукой пригоршню воды и выпустила ее сквозь пальцы. Холодная, немного мутная вода стекла на песок, оставив в пальцах Свонн лишь несколько капелек да пару песчинок. Неужели и их любовь с Патриком уйдет вот так же, оставив лишь незначительный след в душах обоих? Она с тоской и тревогой заглянула в серые глаза любимого. Ей показалось, что они холодны, как вода, которую она только что держала в руках.

— Я не хочу говорить с ним сейчас, — ответила она. — Да и вообще не хочу говорить. Я знаю все, что он может мне сказать: неблагодарная дочь, которую он воспитывал практически один, предала его, отреклась от отца, от семейных традиций, настоящая женщина из рода Макфернов никогда бы так не поступила, что ж, теперь несчастному старику Уллину только и остается, что доживать свой век без дочери, если та, конечно, не образумится и не пойдет под венец с сыном его закадычного друга сэра Майкла…

— Да… — грустно улыбнулся Патрик. — Ты действительно все знаешь наперед. Но, может, стоит попробовать?

— Не стоит, — покачала головой Свонн. — Если он соберется доводить дело до конца, я уйду из дома. Сниму комнатку в Эдинбурге. Моего заработка хватит на то, чтобы скромно жить. Во всяком случае, на хлеб я себе заработаю.

— Ты можешь во всем на меня рассчитывать, — перебил ее Патрик. — Я не оставлю тебя в беде…

Он хотел сказать что-то еще, но слова застряли у него в горле. Ему показалось, что Свонн смотрит на него с плохо скрытой неприязнью. Впрочем, он это заслужил. Настоящий мужчина давным-давно не колеблясь сделал бы предложение. И счел бы этот брак пределом своих мечтаний… Еще бы, невеста хороша, как луч утреннего солнца, да и умом явно не обделена… И только он, Патрик, ведет себя как настоящий осел…

— Не волнуйся, — с видимым спокойствием произнесла Свонн, хотя внутри у нее бушевали далеко не самые светлые чувства. — Я давно уже все продумала, поэтому помощь мне едва ли понадобится.

— Я знаю, что ты самостоятельный человек, и ни на что не намекаю. Но мне всегда казалось, что друзья должны помогать друг другу…

— А мы… друзья? — Свонн удивленно приподняла левую бровь, и это придало ее лицу немного злое выражение. — Мне казалось, что наши отношения называются немного по-другому…

Патрик снял ветровку, бросил ее на песок и жестом предложил Свонн сесть. Когда девушка опустилась на песок, он присел на корточки рядом с ней. Заглянул в синие, заледеневшие глаза, наполненные холодом, страхом и еще черт его знает чем, и сказал:

— Ты знаешь, что я люблю тебя, Свонн. Люблю тебя, — повторил он, — но это значит, что я вижу в тебе не только объект желания, но и друга. Иначе на чем, по-твоему, строятся наши отношения? — Свонн молчала, задумчиво глядя мимо Патрика. — Если бы мы не были друзьями, Свонн, то, поверь, расстались бы еще год назад.

— Почему ты так уверен в этом? Нас ведь по-прежнему влечет друг к другу. А к дружбе влечение не имеет никакого отношения…

— Уверяю тебя, влечение исчезло бы очень давно, если бы оно не подкреплялось взаимным интересом.

— Пусть так, — устало вздохнула Свонн. — Честно говоря, мне сейчас все равно, друзья мы или нет…

Патрик уткнулся лицом ей в колени.

— Я люблю тебя, Свонн. Если ты хочешь мне что-то сказать, сделай это сейчас. Не держи в себе.

— О чем ты? — Свонн изобразила удивление. — Мне не на что обижаться. Во всяком случае, пока.

— Как знаешь. — Патрик слегка отстранился и посмотрел в ее глаза. Кажется, лед не растаял. Они по-прежнему были холодными, непроницаемыми. Но где-то между зрачком и радужной оболочкой еще маячил какой-то просвет — значит, не все двери закрылись. — И все-таки мне кажется…