Его моя девочка - Эльвира Владимировна Смелик

– Во-первых, фиктивная девушка, – напомнила тихонько. – Во-вторых, я про другое.

– А-а-а! – протянул Пожарский успокоенно и в то же время крайне заинтересованно. – И кто это был?

– Вот тебе-то зачем знать? – она дёрнула плечами. – И вообще сейчас пара начнётся.

– Тогда…

Алик обхватил её за талию, притянул к себе. Лиза отреагировала спокойно, смирилась уже с этими показательными прощальными поцелуями в щёчку. Только на этот раз случилось по-другому – не в щёчку. Он с уверенным напором приник к её губам, надавил сильнее, раздвинул их языком, легонько прикусил нижнюю. Потом чуть отстранился, прошептал, опять почти касаясь её губ своими:

– Это чисто для правдоподобности. – И тогда уже окончательно отодвинулся, улыбнулся удовлетворённо, заключил невозмутимо: – Пока.

Прежде чем двинуться, куда планировала, Лиза несколько секунд стояла неподвижно, определяя, насколько стоит обращать внимание на случившееся. Что это – насмешка, дразнящий намёк, обещание, своеобразная месть, что она не прониклась его готовностью самым мастерски нежным и заботливым образом сделать её женщиной, желание смутить? Нельзя же сказать, что она совсем осталась безучастной, что поцелуй её ни капельки не тронул, не заставил сердце учащённо забиться. Даже сейчас, шагая по коридору в направлении лестничного пролёта, хотелось облизнуть губы, надеясь возродить недавние ощущения, распробовать вкус.

И ведь Алика искренне возмущало представление других, что ему всё равно с кем спать, что он такой неразборчиво-ненасытный, а значит, получается, безотказный. И…

Почему-то фантазия теперь не так разгоняется, стоит увидеть Пожарского. А ведь раньше очень даже представлялось, как он обнимает, целует. Всего лишь представлялось, но уже будоражило, а сейчас…

Он ведь почти при каждой встрече её сдержанно лапает, не наглея – аккуратно приобнимает то за плечи, то за талию. Но Лиза воспринимает подобное, скорее, как родственно-дружеское. С этим поцелуем, конечно, по-другому. Его-то уж точно не назовёшь дружеским. Он действительно был только для правдоподобности?

Тяжёлая ладонь легла на изгиб плеча, пальцы цепко впились, зафиксировали на месте, мешая дальше двинуться, и сразу раздалось:

– Смотри хоть иногда, куда прёшь.

Лиза вынырнула из потока мыслей, вскинулась. Но она заранее знала, кого увидит.

Тёмные глаза глянули пронзительно и остро. Крайнов. И она в него чуть не врезалась.

– Извини. Я просто не заметила. Тебя.

Он только на мгновение сжал губы, и сразу равнодушно отвёл взгляд, шагнул в сторону, обогнул её. А она зачем-то следом за ним обернулась. Чтобы посмотреть в спину?

И какого чёрта она всё время перед ним извиняется? Он ведь тоже не слепой, тоже должен видеть, куда «прёт», а не сваливать всю вину на неё. Ещё и вцепился так, что до сих пор на плече ощущается крепкая хватка его пальцев. Будто не просто прикоснулся – прожог. И хорошо, что он появился только сейчас и здесь, а не чуть раньше и немного дальше по коридору. Хотя…

Да какая разница? И какое ей до него дело?

Глава 8

Короткий, но экспрессивный разговор с Аликом всколыхнул воспоминания. Точнее, вся ситуация. Конечно, сама Лиза вряд ли повела себя, как Настёна.

Кстати, не факт, что та тоже серьёзно. Может, проспорила действие, или подруги подбили на слабó, а на самом деле всё так бы и закончилось предложением, и спать с Пожарским она вовсе не собиралась. Но пусть даже серьёзно.

Естественно, самый оптимальный вариант – первый раз с любимым человеком, который тоже тебя очень любит. Но почему-то редко у кого-то так получается. Поэтому, может и лучше – точно зная с кем, у кого хватило бы опыта и умений, и нежности тоже. И даже здорового цинизма, чтобы он не концентрировался на моменте, не придавал ему слишком большое значение и тоже не волновался. Тогда ведь и самой проще и спокойней, не столь переживательно и страшно, пусть до конца в любом случае не расслабиться, если только напиться в стельку. А ещё чтобы, в случае чего, можно было сразу расстаться и не сожалеть.

Нет, Лиза тоже не сожалела, хотя и ей достался не самый идеальный вариант, но всё-таки довольно близкий к идеальному, как раз смесь первого и второго из перечисленных. Ещё и в классическом раскладе – матёрый выпускник и наивная первокурсница. Правда с разных факультетов.

Ну да, так и было: она училась на первом, а он – на четвёртом, на последнем, и не собирался дальше идти в магистратуру. Ваня. А познакомились они на традиционном Дне первокурсника. Но просто познакомились, особо не рассчитывая ни на какое продолжение.

Никто не торопился сразу разбиваться на парочки, и когда вечер закончился, высыпали на улицу большой компанией. А так как было поздно, парни благородно отправились провожать девушек, и Ване достались Лиза с Машей.

Подруга, как всегда, оказалась возле дома первой, и дальше они двинулись пешком, в том числе и потому что транспорт уже толком не ходил. Вдвоём. И ничуть не торопясь. Ещё и задержались немного у подъезда.

Вот тут, наверное, и должно было что-то определиться. Лизе именно так и представлялось. Все же условия – ночь, расставание, парень и девушка возле её подъезда. И если бы Ваня решил её обнять и поцеловать, она бы, скорее всего, не возразила. Но так ничего и не случилось, хотя, возможно, не потому что оба не захотели, а просто неудачно сложилось.

Невовремя объявилась соседка. Которая работала администратором в ресторане и поэтому возвращалась с работы довольно поздно. Она слишком пристально уставилась на Лизу, и та смутилась, торопливо распрощалась и вошла в подъезд вместе с ней.

Потом тоже ничего особенного не происходило: они с Ваней обменивались приветами или недолго болтали – опять же в компании – когда случайно встречались в универе. Но так получалось редко – факультеты-то разные. Всё по-настояшему завертелось только после нового года, первой сессии и каникул, когда девчонки с курса пригласили Лизу – и Машу тоже, и ещё кое-кого – в общагу на дружескую вечеринку, отметить почти совпадавшие два дня рождения плюс грядущее Восьмое марта.

Нет, Вани не оказалось среди приглашённых, с ним Лиза опять же пересеклась случайно – в коридоре, когда толпой выбрались