Султан Луны и Звезд - Том Арден

— Пора для хороший песня, молодой люди, верно я говорить, да? И для еще выпить, так? — Он поднял кувшин и опрокинул его над кружкой Раджала, но кувшин оказался пуст. — А-га! — Капитан оттолкнулся от стола, швырнул кувшин на пол и прокричал: — Прыщавый!

Мальчишка-буфетчик явился, словно по волшебству, и принес еще рома. Но на самом деле он скорее всего стоял за дверью и подслушивал. И точно: одно ухо у него было красное. Но, если на то пошло, физиономия у Прыщавого вообще была вся в красных пятнах и противных гнойных прыщах, как и шея. Уродец осторожно поднял кувшин и подлил рома капитану в кружку, которую извлек из пыльного угла, куда та закатилась.

— Ну, красавчики у меня новенький буфетчики, а, молодой люди?

Джем усмехнулся, но с брезгливостью глянул на расчесанные до крови костяшки пальцев Прыщавого. Даже руки у мальчишки были покрыты нарывами. Он появился на «Катаэйн» в Тирале, самом южном из портов Эджландии, но на жителя Тираля он явно не походил. В тех же местах, где кожа у мальчишки была свободна от прыщей, она была бледной, как у призрака.

Корабль качнуло, ром из кувшина выплеснулся на стол.

— Крепче держать, паршивец! Ты что, думать, это такое, а? Моча, да? — Капитан сделал вид, что собирается отвесить новичку оплеуху. — Это — целебные нектары, но только ты не подумай к ним прикасайся свой грязный губы, а не то быть беда, слыхать, да?

Прыщавый, немилосердно шмыгая носом, наполнил кружки Джема и Раджала, но, уходя, ухитрился наступить на хвост Буби. На этот раз обезьянка взвизгнула громче, взбежала вверх по ножке стола, а в следующее мгновение уже была на потолке. Вцепившись в доску лапами, Буби сердито размахивала хвостом.

Капитан расхохотался.

— Ой, бедные мои малютки! — Старик с трудом поднялся на ноги, взял напуганную обезьянку на руки и стал гладить ее покрытую проплешинами шкурку заскорузлыми пальцами. — Ну, ну, не надо обижайся на старина Прыщавый! Как можно обижайся на мальчишка, который весь из гной с голова до ноги? Вот быть потеха, когда он весь лопнуть, а мы что тогда делать? А? Плавать в этот желтый вонючий дрянь, вот что мы тогда делать!

Кожа на лице Прыщавого, где не было нарывов, покраснела. Он поспешно собрал со стола грязные тарелки и ретировался. Но стоило ему выйти за дверь — и послышался звон битой посуды. Капитан снова расхохотался и поднял кружку.

— Выпить нектар Терона! — возгласил он и залпом выпил чуть ли не полкружки.

— Нектар Терона? — переспросил Раджал.

— Так он же пылать, молодой люди! И такой уже не бывать в той страна, куда мы плыть! Увидать тебя на рынок, что ты хотеть продавать такой напитки, — писать пропало. Они там такой трезвенники — уй! Ну, а мы теперь немножко попеть, а?

Капитан с чувством развернул гармонику и заревел:

Лежать на дно морской большие корабли,Когда-то не суметь добраться до земли.Там в трюмы серебро и золото полно,Но кто за это все опустится на дно? 

Йо-хо-хо, йо-хо-хи, нелегка, нелегка,Йо-хо-хо, йо-хо-хи, жизнь-судьба моряка!

Эту песню капитан пел и раньше. Он всегда запевал ее, порядком набравшись. Джем как-то раз спросил у старика насчет потонувших сокровищ — подумал, что, быть может, Порло их действительно разыскивает. Но капитан только рассмеялся и сказал, что это — всего-навсего старая глупая матросская песня.

О, сильно как мечтать любые морякиИз моря поднимать большие сундуки,И крышки открывать, и видеть блеск монет,Но нет сокровищ тех. Нигде на свете нет. 

Йо-хо-хо, йо-хо-хи, нелегка, нелегка,Йо-хо-хо, йо-хо-хи, жизнь-судьба моряка!

Раджал с готовностью стал подпевать. Подхватив варварскую мелодию, он стал выводить ее красивым, высоким голосом, звучавшим куда приятнее немузыкального рева капитана. Джем тоже попробовал было подключиться к их дуэту, но вдруг обнаружил, что не мигая смотрит на пламя свечи. Порло еще не допел до конца, а Джем резко поднялся и сказал:

— Прошу простить меня, капитан. Я лучше пойду и немного подышу свежим воздухом.

— Воздухом? — Капитан гостеприимно указал на иллюминатор. — Пописать-то и отсюда можно, молодой люди!

Но Джем уже вышел из каюты. Как только за ним захлопнулась тяжелая дверь, свеча на столе мигнула и угасла. Завизжала Буби, начала шарахаться от стены к стене. Капитан же только весело хохотал. Они с Раджалом и в темноте сумели чокнуться и выпить «нектара Терона».

Глава 5

ПЕРВОЕ ИСЧЕЗНОВЕНИЕ

Над поляной порхали сны. Хэл спал тихо. Монах негромко, с присвистом, похрапывал. Бандо храпел гуще и громче. Мальчишки сбросили с себя одеяло, разметались, но спали по-прежнему крепко, и их посапывание было еле слышно. Но тише остальных спала Ланда — казалось, она и не дышит вовсе. Где-то жутко заухала сова, где-то прошуршал по сухому подлеску какой-то ночной зверек.

Рекрут Вольверон вскинул мушкет и обернулся. Но нет, опасности не было — то была Ланда. Жрица неожиданно приподнялась и огляделась по сторонам. Вольверон встретился с ней взглядом и кивнул. Ланда проворно, но бесшумно встала.

Они быстро юркнули в кусты.

— Я уж думала, они никогда не уснут, — прошептала Ланда.

— Старики-повстанцы? Воспоминания мучают их, подолгу не дают уснуть. Ты нашла место?

— Я искала, когда еще было светло. В чаще леса есть быстрый ручей, а у ручья — раскидистый дуб. Его ветви искореженные и перекрученные, а корни извиваются по берегу, будто... будто кольца огромной змеи.

— Не Сассороха, надеюсь!

Ланда не улыбнулась.

— Сестра, лучше не произноси никогда имя этого злобного создания!

— Жрица, не называй меня сестрой!

— Дерево — не Сассорох. Но ты — моя сестра.

Опасливо обернувшись, Ката прошептала:

— Только тогда, когда мы можем быть вполне уверены, что нас не услышат другие. Если наши товарищи узнают, что я — девушка, они не поверят, что я могу быть хорошим воином.

— Сестра, но это не так! Разве ты не слышала рассказ о жене Бандо?

— О благородной воительнице Элоизе? Слышала и чту ее память, но она была родом из степей Деркольда и чуть не с самого рождения обучалась метать топорики и ножи и стрелять из лука. А кто я для всех, как не беглая выпускница школы госпожи Квик? Нет уж, пусть лучше наши друзья считают меня юношей — рекрутом Вольвероном, но не девушкой Катаэйн.

— Милая Ката! — Ланда со вздохом произнесла запретное имя и обняла спутницу. — Моя сестра по духу, неужто ты думаешь, что я сомневаюсь в тебе? Поверь, я готова помочь тебе всею той силой, какой владею! Но как горько я опечалюсь, если тебе придется покинуть меня!