Наносмерть - Максим Шахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И я о том же, — хмыкнул Виктор, поднимая мобильный.
— Надо узнать, где ей делали операцию! — воскликнула Моника.
— Уже пытаюсь… — ответил Виктор. Едва Краснов ответил, он приказал: — Пусть мне срочно перезвонит продюсер фильма Пригоровой!
Продюсер перезвонил спустя минуту.
— Пригорова около месяца назад сделала операцию на груди! — торопливо проговорил Виктор. — Вы об этом знаете?
— Да…
— В какой клинике, вам известно?
— У-у… точно нет.
— За границей?
— Что, простите?..
— Клиника за границей?
— Да нет. В Москве.
— А кто может знать точно?
— Помощник, но он же…
— Да, он уже не подскажет.
— А! Карина! Пригорова вскользь говорила, что это она порекомендовала эту клинику.
— Ясно! А Карина это кто?
— Карина Ямпольская, актриса…
— Понял, спасибо…
Моник вопросительно приподняла брови.
— Операцию вроде делали в Москве. Клиника пока неизвестна, но ее Пригоровой порекомендовала актриса Карина Ямпольская.
— Я докладываю следователю! — сказала Моник.
— А я генералу…
11
Моник остановила свой «БМВ» у одного из ресторанов на набережной. Место было заказано, и их без проволочек усадили за столик. Логинов от меню отказался и попросил Бриссо:
— Мне большой кусок мяса и гарнир попроще. Но побольше. И чаю! Тоже побольше!
Моник с ухмылкой подняла бровь. Виктор же в этот момент вдруг увидел повернувшегося за одним из столиков мужчину.
Подавшись к Бриссо, он спросил:
— Это Тарантино?
Моник оглянулась и ответила:
— Да!
— Одолжи ручку и блокнот! Пока за это не арестовывают!
Бриссо отложила меню и выудила из своей сумочки требуемое.
— Гран мерси! — поблагодарил Виктор и поднялся.
Тарантино был пьян, сидевшие с ним за столиком мужчины — не очень.
— Прошу прощения, Квентин! — наклонился Виктор. — Не могли бы вы дать мне автограф?
Тарантино посмотрел на Логинова неприветливым взглядом. Однако сидевший напротив мужчина сделал рукой жест — мол, это же нетрудно, чувак. Тарантино хлебнул из бокала и выхватил у Логинова ручку с блокнотом. После чего левой рукой что-то быстро написал. И вернул, не глядя на Логинова.
— Спасибо и еще раз прошу прощения! — кивнул Виктор.
Поблагодарив жестом приятеля Тарантино, он вернулся к Моник.
— Взял? — спросила та, оторвав взгляд от меню.
— Типа того, — мрачно ответил Логинов.
— А что не так?
Виктор протянул ей блокнот:
— Там написано то, что я думаю?
— «Мне некогда раздавать автографы, чувак! Я продаю идею гениального фильма! Фак ю!» — прочитала Моник английский текст и засмеялась: — Я не знаток английского правописания, но тут куча ошибок! По-моему, это дорогого стоит!
— Как сказать… — вздохнул Логинов, беря блокнот и вырывая из него лист. — Я вообще-то для дочки брал, а теперь не знаю…
— У тебя дочка? Сколько ей лет?
— Шестнадцать…
— Ну тогда все в порядке! — пожала плечами Моник, пряча блокнот и ручку в сумочку.
Она вернулась к меню, Виктор же вынул из кармана паспорт и сунул в него лист, чтобы не помять. В этот момент у Логинова зазвонил мобильный. Моник быстро на него посмотрела, но Виктор покачал головой:
— Это личный… — сказал он и добавил: — И звонит моя девушка… — И ответил: — Да, Алена!
— Привет, любимый! Ты готов?
— К чему, любимая?
— Лететь ко мне на крыльях любви, дурачок! Я уже освободилась. Как и обещала…
— Боюсь, с крыльями проблема…
— У тебя сломалась машина? Твоя девочка оплатит тебе такси! — Голос у Алены был пьяным и манящим.
— Да я бы к тебе пешком пришел, честно! Но я в Каннах…
— Это какой-то кабак?
— Нет. Я в настоящих Каннах, на набережной Круазетт.
— И чем ты занимаешься в настоящих Каннах, на набережной Круазетт, если не секрет? О! Твоя девочка стихами заговорила!
— Да! Я оценил… Я тут по работе, Алена…
— Да хватит! Уже не смешно…
— Не смешно, зато правда. Я действительно в Каннах.
— И что ты там делаешь?
— Жду, пока мне позвонят из Москвы и сообщат информацию, от которой зависит, когда состоится открытие фестиваля…
— Логинов, это действительно не смешно! Ты с утра скулил, как бездомный пес, и просил погладить! Я из-за этого убежала от подруг! А ты прочитал в интернете про взрыв и несешь полную чушь!
— Алена, зайка! Я в самом деле в Каннах и по работе. Честно. Я только что взял автограф у Тарантино…
— Ты моральный урод, скотина и дебил! Не звони мне больше! Никогда! Попадешься на глаза, убью!
Логинов опустил трубку и провел рукой по лицу.
— Проблемы с девушкой? — на миг отвлеклась от меню Моник.
— Скорее катастрофа. Она хотела меня утешить и для этого пригласила к себе. А я сказал, что в Каннах… Она не поверила и пообещала, что при встрече убьет.
— Житейское дело, — пожала плечом Бриссо. — Вернешься, получи судебный запрет…
— Да при чем тут запрет? Меня сегодня все бросили!
— Можешь не смотреть на меня. Я тебя утешать не буду. Я не по мальчикам…
— Да я и не… Подожди, в смысле — не по мальчикам?
— В прямом.
— В смысле… — помахал рукой Логинов, — по девочкам?
— А в чем проблема? Ты гомофоб?
— Да нет, я скорее гомонейтрал…
— Приятно слышать. Тогда могу дать тебе адресок публичного дома. Но здесь это дорого…
— Лучше закажи мне наконец мяса! И водки вместо чая!
— Водка здесь тоже дорого!
— Ничего! Спишу на представительские!
— Куда?
— Напишу в отчете, что угощал тебя! Для укрепления сотрудничества.
— А так можно?
— Нет. Но у нас все так делают. Ты думаешь, почему Депардье принял наше гражданство?
— Ну тогда я закажу омара, а ты заплатишь.
— Если наконец сделаешь заказ, я заплачу за двух омаров!
— По рукам! — тотчас бросила на стол меню Моник и вскинула руку. — Гарсон!
12
— Ну, за омаров! — сказал Логинов, поднимая рюмку.
Моник, как раз вскрывавшая специальными щипцами огромного омара, кивнула. Логинов выпил, поставил рюмку и закусил мясом. Как он и просил, ему принесли огромный кусок говядины. От столика Тарантино донесся звон и несколько «факов».
Спутник режиссера, видимо его агент, схватил звездного клиента за руку и жестом успокоил официанта, возникшего за спиной мэтра. Тарантино окинул зал хмурым взглядом и вздохнул. Официант исчез.
Логинов подумал, что сегодня Тарантино навряд ли продаст идею своего гениального фильма. Зато Виктор благодаря ему чувствовал себя в Каннах как дома. Вытерев салфеткой рот, он откинулся на спинку стула.
В Каннах установилась майская ночь — теплая, но не душная. Взрывотехники закончили проверку Дворца фестивалей. Никаких взрывных устройств обнаружено не было. Теперь повторное открытие зависело от информации из Москвы. Пока же служба безопасности фестиваля в экстренном порядке выясняла, кто еще из приглашенных гостей женского пола недавно делал операцию на груди…
— Мне у вас начало нравиться, — признался Логинов.
— Я рада! — кивнула Моник. — Но ты не оригинален. Лазурный берег нравится всем.
— Я не все, — покачал головой Виктор. — Но мне тоже нравится. Интересно, Тарантино набьет сегодня кому-нибудь морду?
— Не думаю. Он в Каннах бывает часто, но его ни разу не задерживали.
— А ты откуда знаешь?
— Я последние годы курирую этот регион от нашего департамента… Может, позвонишь в Москву сам?
— Дело на контроле у директора ФСБ. Как только будет конкретная информация, мне немедленно сообщат. Мы заинтересованы в скорейшем раскрытии этого дела. Чтобы оно не бросило тень на зимнюю Олимпиаду в Сочи. Мне это лично втолковывал директор, когда посылал сюда.
— Ну дело-то наполовину раскрыто. Проблема в том, что нам надо придумать, как выявить, у кого еще вместо имплантов в груди взрывчатка.
— Да, это задачка, — согласился Логинов. — Выявить это невозможно. Можно только вычленить группу риска…
В этот момент у него в кармане зазвонил служебный телефон.
— Вот и Москва! — быстро сказал Виктор и ответил: — Слушаю, Логинов!
— Как там в Каннах обстановка? — спросил замдиректора.
— Обстановка нормальная… Ужинаю с местными коллегами для укрепления сотрудничества… А у вас что?
— У нас все хреново, Логинов… Карина Ямпольская дала координаты клиники, по адресу немедленно выслали опергруппу с дежурным взводом спецназа. Но мы опоздали. В клинике нашли только трупы — двух медсестер, анестезиолога и администратора. Владелец и по совместительству врач клиники гражданин Сирии Малик Азиз исчез с жесткими дисками компьютеров. Его объявили в розыск, но навряд ли он сунется в аэропорты или на вокзалы… В общем, срочно возвращайся!
