Надежда повстанцев (СИ) - Регина Андреева

По аналогии с колледжем, выход обнаружился в кабинете лорда Донована Ларса. Да, скупой министр был благородной крови, о чем свидетельствовали почетные грамоты, висевшие на стене. В каждой из них было подчеркнуто "даровано лорду". От этого знания стало не по себе, все же отец с детства внушал, как важен титул лорда и какую ответственность он влечет за собой. К сожалению, жизненный опыт показал, что титул отнюдь не гарантирует хорошее воспитание и следование этическим нормам.

Ход из кабинета вел в подземный коридор, на несколько сотен метров углублялся вниз и заканчивался крутой лестницей. Освещения не было, вероятно, Донован Ларс пользовался ходом редко или вовсе не знал о нем, как не знали и служки. Сельма с нами не пошла и долго охала вслед, пока мы не скрылись.

Один из парней подал руку и помог выбраться. Я отряхнулась.

— Думал, ты ведешь нас в засаду. Даже нож подготовил, чтобы прирезать по-быстрому.

Мое лицо вытянулось.

— Да не бойся, это я так… предупреждаю. За своих я горло порву, а ты сегодня доказала, что своя. Рад познакомиться, Ника.

— Ага… — пожала протянутую руку, помня о намерении меня прирезать. Все же нравы у повстанцев дикие, в этом Рик прав.

Ох, черт… Рик!

В отдел шла с тщательно подготовленной речью. Но даже та не помогла избежать гнева шефа, который даже разговаривать со мной не стал. И, что важнее, гнева Рика.

— Только не рассказывай, что повстанцы сами нашли другой выход. Это ты им подсказала! — негодовал он, вышагивая по кабинету туда-сюда.

Я же, как примерный работник на ковре у начальства, сидела на стульчике и оправдывалась.

— Ты прав, это я сказала им о стражах за дверью. Зато теперь они считают меня своей и точно пригласят на какую-нибудь более масштабную операцию.

— Еще более масштабную, чем ограбление министра?!

— Обличение. Это было обличение…

— Это было воровство! То, что они не берут себе награбленное, а просто бракуют камни, вовсе не оправдывает их деяний! Кому эта операция принесла пользу?

— Народу, — тихо ответила я. — Министр Донован Ларс много лет воровал из казны и брал взятки камнями и антиквариатом. Мы нашли учетную книгу, где он вел записи подобных сделок. Книга в мешке. Они сказали передать ее императорскому сыщику, потому что только он может завести дело против самого министра.

Рик ошеломленно рухнул в кресло напротив.

— Считаешь, я буду плясать под дудку повстанцев? Черта с два!

— Рик… — я подняла глаза и поняла, что вот-вот заплачу. — Я сделала это, потому что считаю правильным наказать министра.

— Посмотрел бы я на тебя, если бы речь шла о твоем отце.

— Давай не будем фантазировать… Мой отец никогда не брал чужого, его не в чем обличать.

— Уверена?!

Рик злился так, что вены торчали, а из ушей валил пар. Как она может оправдывать повстанцев? Неужели не понимает очевидного? Повстанцы разрушают мир, в котором живут, убивают неугодных, грабят невинных, ломают целую систему, которая строилась века! Целый мир, в котором они… были счастливы вместе.

Под угрюмым взглядом Рика я расплакалась и убежала, хлопнув дверью. Книга учета осталась в кабинете, ждать, когда людский эмоции схлынут и проснется здравый ум.

Мои же эмоции так и не схлынули. Тем же вечером я забрала свои вещи и покинула дома Рика.

Навстречу собственному выбору, ошибкам и свободе.

Глава 8. Поиски солнца

"Нельзя игнорировать знаки.

Вы видите его, потому что готовы увидеть".

Югр Ставский

Под звук жующей семечки крыски я сидела за маленьким столом в номере отеля "Приют". Тут меня Рик искать не будет, контингент клиентов здесь, прямо скажем, небогатый. Зато цены демократичные, и каждый постоялец уважает право других на уединение. В "Приюте" каждый сам по себе, именно этого я и добивалась — чтобы от меня отстали и дали вздохнуть полной грудью.

Дышать тут и правда было легко, несмотря на скудные условия проживания: небольшая комната, всего одно отворяющееся настежь окно, односпальная кровать с застиранным, но чистым бельем, стол для обеда и работы и маленькая тумбочка.

Сразу за окном шумел лес. Говорят, его посадили первые постояльцы, которые хотели отгородиться от суеты. Владельцы отеля — пожилая семейная пара — идею поддержали. Так появился "Приют", место для каждого путника, попавшего в беду. Каждого, кто на короткий жизненный период нуждался в крыше над головой.

Кружка кофе стояла в сторонке, слишком велик был шанс уронить ее на труд целых двух дней. Сгорбившись над маленьким столиком, я с точностью чертежника перерисовывала старинную карту, которую не так давно украла у Бэда, который в свою очередь украл ее из Бьорнского архива. Карта с печатью архива и подробным обозначением скрытых месторождений камней силы. Преимущественно на территории нашей империи, хотя карта затрагивала и кусок другой страны.

Созданием копии я занялась сразу после отъезда из дома Рика. Совсем скоро он расскажет обо всем шефу, и шеф попросит отдать карту. Его я ослушаться не могла. Поэтому корпела день и ночь, перерисовывая каждую горную вершину, каждый знак и топоним. Сегодня дошла до Саламандровых гор.

Горы, так горячо любимые Югром Ставским, представляли собой цепь горных вершин, по форме напоминающих круг. В самой середине была крохотная безлюдная долина, а на ней странное обозначение. Сначала я не приняла его за что-то существенное, но когда стараешься перерисовать правильно, перфекционист внутри цепляется за каждое несоответствие. Сейчас этот перфекционист требовал, чтобы я внесла в копию и эту непонятную закорючку.

Какое-тосолнцес неравными остроконечными лучами.

Пригляделась — лучи разной длины, будто создатель карты так же, как и я, не придал значения закорючке. Глотнула кофе и решительно вернулась к работе.

Сосредоточенность прервал умоляющий писк.

— На, на, голодная моя… — высыпала перед крыской еще одну горсть семечек вперемешку с изюмом.

Крыска по имени Кара облизнулась.

От Розетты, настоящей хозяйки крыски, вестей всё не было. Молодые сбежали из-под воли отцов и отправились путешествовать. Туда, где их никто не знает, где нет ответственности и никаких проблем. Хотелось бы мне также, или не хотелось. От себя ведь не убежишь.

Закончила подписывать последнюю из вершин Саламандровых гор и задумалась. Почему Югр Ставский так часто упоминал эти горы? Может, он живет там? Он писал о каждой вершине, о рассветах и закатах на их фоне, о воздухе в горах и звуках, когда случаются обвалы.

Внимательно посмотрела на карту — древнюю, затем современную из дорожного атласа — никаких населенных пунктов