Незнайка в Солнечном городе (иллюстрации А. Лаптев 1959 г.) - Николай Носов

— А белые? — спросила Кнопочка.

— Белые — тоже одуванчики, но уже созревшие, с пушинками.

— А для чего вы сеете одуванчики? Их, что ли, едят? — удивился Незнайка.

— Нет, не едят, конечно, но из корней одуванчика добывают резину, из стеблей — различные пластические массы и волокнистые вещества для приготовления тканей, из семян — масло.

— Скажите, — спросил Пестренький Калачика, — мне вот что немножечко непонятно: мне понятно, что цветные круги — это поля, на которых растут… ну, скажем, мак или одуванчики, а вон там вдали вся земля словно в горошинах — что это?

— То, что вам кажется небольшими горошинами, — это такие же круглые поля, только они далеко от нас и поэтому кажутся маленькими.

— Ну, это каждому ясно, — сказал Пестренький. — А вон там дальше совсем какая-то дребезга: какие-то крапинки, точки…

— Это тоже круглые поля, но они еще дальше от нас и поэтому выглядят такими крошечными.

— Сколько же понадобилось машин, чтоб вспахать столько полей? — спросила Кнопочка.

— Десять машин, — ответил Калачик.

— Десять машин? — удивился Незнайка. — Не может быть!

— Уверяю вас, — сказал Калачик. — Все, что вы видите здесь вокруг, вспахали десять машин, которые находятся в моем распоряжении: Рондоза, Спутница, Планетарка… ну и остальные.

— Да ведь тут, наверно, тысяча полей!

— Нет, не тысяча, а гораздо больше. Вот считайте: одна машина может вспахать круглое поле за час. Если она будет работать десять часов в день, то вспашет десять полей. Все десять машин вспашут, следовательно, сто полей за один день. За десять дней получится в десять раз больше, то есть тысяча. Поскольку мы собираем за лето в среднем три урожая, период вспашки продолжается около ста дней, следовательно, получится еще в десять раз больше, то есть десять тысяч полей.

— Десять тысяч полей! — воскликнул Незнайка. — Да это ведь больше, чем звезд на небе! И все вы один?

— Нет, я не один. Нас пятеро. Мы работаем в четыре смены, а пятый выходной.

— Ну, это все равно, — махнул Незнайка рукой.

— Сейчас вы увидите работу еще более удивительной машины, — ответил Калачик.

Путешественники снова сели на гусеничный мотоцикл и в одну минуту взлетели на вершину холма, за которым открылась широкая долина. На ней уже не было видно отдельных цветных кругов, горошин и крапинок. Всю долину занимал один огромнейший круг, который начинался недалеко от подножия холма и кончался вдали у опушки леса. Этот круг как бы состоял из отдельных колец и был похож на планету Сатурн, как ее рисуют в книжках по астрономии. В центре было круглое белое здание, окруженное широким черным кольцом. Черное кольцо, в свою очередь, было опоясано золотисто-желтым кольцом, за ним следовало еще более широкое кольцо — зеленое, и, наконец, снаружи было еще одно, самое огромное, — черное кольцо.

— Все это поле распахал один радиокомбайн, который сеет пшеницу, — сказал Калачик. — Весной он начал обрабатывать землю в середине, вокруг белого здания. Постепенно он захватывал все более широкие круги. Через несколько дней в центре уже зазеленели всходы, потом пшеница заколосилась, потом начала созревать, а комбайн все пахал и пахал. Сейчас в центре уже начал работать уборочный комбайн. Он так же ходит по кругу и убирает пшеницу, по мере того как она созревает. Видите черное кольцо земли вокруг белого здания? Там пшеница уже убрана. Желтое кольцо — это созревающая пшеница, зеленое кольцо — еще не созревшая. Наружное черное кольцо — это вспаханная земля, на которой посевы еще не взошли.

— А для чего белое здание в центре? — спросила Кнопочка.

— Это элеватор и мельница. Туда ссыпают зерно. Там оно перемалывается и хранится. На верхушке элеватора установлен радиомагнит. Вон видите — башенка вроде маяка?

— А где же сам радиокомбайн? — спросил Незнайка.

— Радиокомбайн — вон слева, на краю поля. Его плохо отсюда видно, но сейчас мы подъедем ближе.

Все снова сели на мотоцикл, спустились с холма и, промчавшись по краю вспаханного поля, остановились у комбайна, который с виду был похож на покрытый броней автобус с какими-то четырехугольными воронками наверху. У этого автобуса не было ни окон, ни дверей, ни колес, да к тому же он чуть ли не наполовину зарылся в землю. В передней части машины было широкое отверстие, сбоку имелся нож, который, по мере продвижения комбайна вперед, подрезал землю. Две железные механические руки, как в снегоуборочной машине, все время загребали подрезанную землю вместе с травой и заталкивали все это в отверстие. Вверху над отверстием была надпись: «Радиолярия».

— Обратите внимание вот на что, — сказал Калачик. — Вы видите, что земля исчезает внутри комбайна, и больше ничего вы не видите.

— Совершенно верно, мы больше ничего не видим, — подтвердил Пестренький.

— Что же происходит внутри? — спросил Калачик и сам ответил: — Внутри земля разрыхляется, тщательно перемешивается с удобрением, подкормкой и посевным зерном. Помимо этого, там же уничтожаются семена сорняков и личинки вредных насекомых.

— А как они уничтожаются? — спросил Незнайка.

— Личинки разрушаются при помощи ультразвуков, а семена сорняков просто поджариваются, после чего они теряют всхожесть. Теперь посмотрите на машину сзади. Здесь вы видите такое же широкое отверстие. Из него высыпается разрыхленная земля, в которую, как я уже говорил, внесены семена, подкормка и удобрение. Таким образом, там, где пройдет комбайн, земля остается вспаханной и засеянной. Машина работает круглые сутки — и днем, и ночью, и в дождь, и в жару, и в холод, что, конечно, очень производительно.

— Значит, за работой этой машины никто не следит? — спросил Незнайка.

— Нет, за работой Радиолярии тоже надо следить, но это осуществляется на расстоянии, — сказал калачик. — Обратите внимание на зеркальный шар, который установлен впереди. Это шаровидный экран телевизионного передатчика. В нем отражается и сам комбайн и все, что происходит вокруг него. Отражение это при помощи телепередатчика передается на центральную станцию радиокомбайнов. Машинист, который находится на центральной станции, видит комбайн и все, что делается вокруг, на таком же шаровидном экране телеприемника. При помощи радиосигналов он может остановить машину, снова пустить в ход, повернуть ее в ту или другую сторону, если вдруг понадобится обойти какое-нибудь препятствие.

— А зачем машинист сидит на центральной станции? Разве он не может сидеть здесь? — спросила Кнопочка.

— Если бы машинист управлял только одной машиной, то мог бы находиться и здесь, но он управляет шестнадцатью комбайнами, которые работают на разных полях вокруг Солнечного города. На центральной станции установлено шестнадцать таких шаровидных телеприемников, и машинист наблюдает одновременно, как идет работа на каждом из шестнадцати комбайнов.

— А где находится центральная станция? — спросила Кнопочка.

— Центральная станция находится в Солнечном городе, на Западной улице.

— Вот интересно! — засмеялась Кнопочка. — Значит, на таком комбайне можно обрабатывать землю, не выезжая из города.

— Да, — подтвердил Калачик. — И заметьте, не на одном комбайне, а на шестнадцати в шестнадцати разных местах, которые находятся вокруг Солнечного города далеко друг от друга.

— Интересно, что видит машинист на шаровидном экране там, у себя на станции? — спросил Незнайка.

— Точно то же, что мы видим на этом зеркальном шаре. Смотрите, в нем отражается и передняя часть машины с механизмом, вся земля впереди и вокруг, все небо и даже мы с вами. Все это видит и машинист, сидя на станции. Вот поглядите, я сейчас дам сигнал машинисту, чтоб он остановил комбайн.

Калачик встал перед комбайном и поднял вверх руку. Комбайн в ту же минуту остановился, шум мотора утих, и чей-то громкий голос спросил, как из бочки:

— Что случилось?

— Ничего не случилось! — закричал Калачик. — Я хотел проверить, действует ли передатчик.

— Телепередатчик исправен, — ответил голос.

— Продолжайте работу, — сказал Калачик и отошел в сторону.

Мотор зажужжал снова, и машина двинулась дальше.

— Вот интересно! — сказала Кнопочка. — Значит, эта машина не только видит, но еще слышит и разговаривает.

— Разговаривает и слышит не машина, а машинист, — ответил Калачик. — На машине установлены громкоговоритель и микрофон. Через микрофон передаются сигналы на станцию по радио, а со станции сюда. Если машинист включит радиосвязь, то услышит, о чем мы тут говорим, а мы услышим через громкоговоритель, что говорит он.

— Ничего удивительного, — сказал Пестренький. — Это вроде как телефон.